20 лет спустя: как Чечня сформировала современную Россию

Партия «Яблоко» провела конференцию, посвященную 20-летию начала Чеченской войны. Политики и журналисты вспоминали, как постсоветское общество свыкалось с насилием.

«30 декабря я ночевал в Грозном в гостинице, которая называлась «Французский дом», там не было ни одного целого стекла. Спали в пуховиках, пытались согреться. А новый год встретили во дворце Дудаева», - вспоминает независимый журналист Данила Гальперович, который в 1994 году работал парламентским корреспондентом агентства «Постфактум».

Связи не было

На конференции, посвященной 20-летию начала первой чеченской войны, он рассказал, как накануне Нового года Сергей Ковалев, занимавший тогда должность Уполномоченного по правам человека, весь день пытался связаться с Москвой, чтобы выяснить, кто отдал приказ о штурме Грозного - тогда была иллюзия, что штурм начали военные без ведома гражданских. Но телефонной связи не было.

 «Ковалев вместе с различными военачальниками пытался добиться прекращения огня со стороны чеченцев, а от российской армии - чтобы она вышла из города», - вспоминает журналист. Было понятно, что танковый штурм «захлебывается», оборона налажена серьезно, люди гибли в огромном количестве».

«Помню реакцию российских военных. «Что ты с ним говоришь, это такой же Ковалев, как я балерина», - сказал один командир другому. И это подозрение выглядело логичным в условиях войны», - добавляет Гальперович.

Уже тогда, по его словам, проявилась тенденция, которая до сих пор преобладает в России при освещении военных конфликтов с ее участием - отказ властей от признания собственных действий. «Когда мы сообщали, что в Чечне идут боевые действия, нас обвиняли в разжигании межнациональной розни. Но тогда еще был какой-то плюрализм и возможность высказывать свое мнение», - заявил Гальперович.

«Правда выяснилась благодаря журналистам»

Если первая чеченская война была конфликтом между чеченцами и федеральной властью, то во вторую войну народ не поддерживал боевиков, напомнил чеченский писатель и публицист Шарип Цуруев. «Во вторую войну линия фронта проходила не между боевиками и федералами, а между мирными жителями и не мирными. Население Чечни оказалось между двух огней: днем приходили «федералы», ночью – боевики», - вспоминает Цуруев.

Представитель Псковского регионального отделения партии «Яблоко» Лев Шлосберг рассказал, как в 2000-м году стала известна правда об одном из самых кровопролитных эпизодов второй чеченской - бое у высоты 776 под Аргуном в Чечне, состоявшемся спустя всего несколько часов после заявления тогдашнего министра обороны Игоря Сергеева о том, что чеченская война закончена.

В этом бою с 29 февраля по 1 марта погибла почти вся 6-я рота 2-го батальона 104-го полка Псковской дивизии ВДВ. Из 90 человек в живых осталось только шесть, констатировал Шлосберг. «Они ничего не рассказали до сих пор.

А те, кто воевал с другой стороны, тоже ничего не расскажут - большая часть боевиков попали под амнистию и сегодня служат в вооруженных силах и правоохранительных органах Чечни». По мнению политика, никто из них не окажется под следствием, пока в республике находится у власти Рамзан Кадыров.

Информация о гибели десантников тогда стала известна только благодаря журналистам, рассказал Шлосберг. «Был отдан приказ тайно хоронить всех. 30 гробов привезли самолетом ИЛ-76. Вызвали священника, совершившего первую панихиду. Тогда возмущенные офицеры передали часть списка погибших газете «Новости Пскова».

Автору статьи, журналисту Олегу Константинову после этого был запрещен вход на территорию дивизии.

Позже в августе того же года Владимир Путин признал в Пскове вину командования «в грубых просчетах, которые приходится оплачивать жизнями русских солдат». Но ответственность за эти события до сих пор не понес никто».

Чечня и Донбасс

Сегодня все выглядит еще хуже, чем 20 лет назад, считает Лев Шлосберг. «Тогда хотя бы официально признавалась война - хотя старались не раскрывать масштаба потерь. Да, мы не знали, что у нас 84 погибших, думали, что только 31. Но, по крайней мере, мы понимали, где они погибли».

А сейчас ни политические, ни военные власти РФ войну не признают, указывает Шлосберг. «То, что нам известно о псковских десантниках, погибших в Донбассе - это очень маленькая часть информации».

По словам Шлосберга, для нынешнего командования характерно «абсолютно разгильдяйское отношение к военнослужащим». Летом 2014-го года ни сами десантники, ни их семьи действительно не знали, что их посылают не в Ростов, а на Украину. «У них было 3 дня на боевое слаживание, а потом их просто отправили «через ленточку», отняв мобильники», - говорит политик.

По словам Шлосберга, семьи погибших на Украине сейчас получают компенсацию 5 миллионов рублей, раненый получает миллион: «Но если в чеченскую войну мотивация наших военнослужащих была высокой, то теперь они вовсе не хотят воевать. Есть случаи самострелов, есть отказы идти «через ленточку» - таких солдат сразу увольняют под подписку о неразглашении.

Даже родные не могут сказать, что солдат погиб на войне, выполняя присягу. Это ложь государственного порядка».

Война переехала

Член правления правозащитного общества «Мемориал» Александр Черкасов, сравнивая чеченский и украинский конфликты, видит параллели трех видов: «Во-первых, Украина, действуя в Донбассе, повторяет действия России в Чечне.

Во-вторых, Россия, действуя на Украине, повторяет собственную политику в отношении той же Чечни. И, наконец, сепаратисты и российские «добровольцы», среди которых немало прошедших чеченскую войну, использовали свой опыт в Донбассе и в Крыму».

Кроме того, чеченцы из разных структур воюют в Донбассе, отметил правозащитник в интервью DW: «Можно почти без преувеличения сказать, что война переехала на восток Украины. Хотя бы потому, что сейчас в Чечне военные городки стоят пустые, а личный состав переместился в Ростовскую область».