Поздравляем, 2014-й! Ведь ты мог быть намного хуже

Статті

31.12.2014 10:46

Статті

«Мировая история знавала и худшие времена, - пишет в New York Times колумнист Росс Дазэт (Ross Douthat), - однако 2014 год однозначно выделяется разнообразием пришедшихся на него злоключений». Подобное мнение, пишет The Washington Post, характеризует всеобщее восприятие уходящего года, который, по всей видимости, еще далек от своего логического завершения.

Владимир Путин и грабли (карикатура Сергея Ёлкина/The Moscow Times)

«Мировая история знавала и худшие времена, – написал колумнист New York Times Росс Дазэт (Ross Douthat), – однако 2014 год однозначно выделяется разнообразием пришедшихся на него злоключений». Подобное мнение, пишет The Washington Post, характеризует всеобщее восприятие уходящего года, который, по всей видимости, еще далек от своего логического завершения.

С этим мнением трудно не согласиться. Во всем мире и, к примеру, Соединенных Штатах, политическая и расовая поляризация кажутся особенно глубокими. Россия аннексировала Крым и направила войска в восточную Украину в попытке нейтрализовать новое украинское правительство, ориентированное на Запад. На Ближнем Востоке, «Исламское Государство» отобрало у Аль-Каиды роль главного «плохого парня» в регионе. Экономика еврозоны в застое, даже с учетом сравнения времен Великой Депрессии (1930-е). Эбола терроризирует Гвинею, Либерию и Сьерра-Леоне и угрожает многим другим. Двое полицейских в Бруклине были застрелены в упор, а пакистанские талибы совершили гнусное убийство школьников в Пешаваре. И в довершение ко всему, мальчик-диктатор в Пхеньяне угрожает каждому, кто посмеет смеяться на сеансах фильма «Интервью».

Все это не значит, что хороших новостей не было вовсе – падение мировых цен на энергоносители сохранило больше денег в карманах людей, а уровень преступности в США продолжает снижаться. Тем не менее, ошибки и трагедии все же затмевают достижения.

Но что если 2014 год оказался лучше, чем мы могли предполагать? Многие прогнозы, высказанные неисчислимым количеством умных людей, так и не сбылись. Следовательно, в новый год можно смотреть с некоторой долей оптимизма.

Возможно, наиболее важным не случившимся событием 2014-го было то, что в Азиатско-Тихоокеанском регионе так и не разразилась война. В начале года всё, казалось, указывало на ее неизбежность. На Всемирном экономическом форуме в Давосе было много болтовни о том, что столетие спустя после начала Первой мировой войны, китайско-японский спор в отношении архипелага Сенкаку/Дяоюйдао приведет к аналогичной катастрофе. Подобный прогноз в первую очередь высказывался премьер-министром Японии Синдзо Абэ, что предоставляло аналитикам веские причины для настоящего беспокойства.

Так или иначе, напряженность в регионе снизилась к концу года. Успешный саммит Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества привел к сотрудничеству между двумя государствами, договорившимися о консенсусе. Кроме того, благодаря договорам о климатическом и торговом регулировании положительные изменения произошли и в китайско-американских отношениях. После года пророчеств о новой мировой войне, пост-вестфальский мир, кажется, отказался от силовых сценариев разрешения проблем.

Другое предотвращенное событие – рецессия в США. После замедления экономического роста в четвертом квартале 2013 года, в первом квартале 2014 американская экономика сократилась более чем на 2%. Неожиданный кризис роста привел к возникновению многих проблем, «благодаря» которым американская экономика, растущая с 2009 года, могла пойти на спад. Так, в марте этого года, большинство американцев считали, что экономика находится в состоянии рецессии.

Как выяснилось, первоначальное объяснение сокращения, случившегося в первом квартале – ужасные погодные условия – оказалось точным. В течение последующей части года ВВП и уровень занятости повышались: возникло более 2,5 млн рабочих мест (лучший показатель с 1990 года). Всему этому сопутствовал низкий уровень инфляции. Хотя остальная часть мировой экономики выглядит хрупкой, Соединенные Штаты набирают обороты.

Даже в тех частях мира, где произошли откровенно ужасные события, наихудшие сценарии не оправдались.

В случае лихорадки Эбола, было много опасений, связанных с возможностью распространения эпидемии в Нигерию, самую густонаселенную страну в Западной Африке. Старший научный сотрудник программы глобального здравоохранения при Совете по международным отношениям Лори Гарретт опубликовал в издании Foreign Policy зловещую статью под названием «Вы не достаточно напуганы Эболой», в которой утверждал, что распространение вируса в крупнейшем городе Нигерии по своему характеру и масштабам гораздо превысило бы события, показанные в фильме «Заражение» (2011). Предупреждения Гарретта стали принимать всерьез после первого диагноза, поставленного в США. Сенатор Рэнд Пол, в частности, предупредил, что болезнь может быть намного более заразной, чем заявляет администрация Обамы.

К счастью, апокалиптические сценарии оказались беспочвенными. Нигерия уже пережила одну вспышку лихорадки Эбола, и пандемия не вернулась в страну. Это правда, что несколько случаев были зарегистрированы в Соединенных Штатах. Однако высокий уровень реабилитации, наблюдаемый в США, дал экспертам в области здравоохранения повод понадеяться, что лихорадка поддается лечению лучше, чем считали ранее. В завершение – количество новых случаев заболевания стабилизировалось в Гвинее и значительно снизилось в Либерии.

Даже самые воинственные, глобальные акторы мировой политики перешли в оборону к концу года.

После аннексии Крыма высокопоставленные чиновники и комментаторы опасаются, что проект «Новороссия» может привести к разрушению границ суверенных государств по всей Европе – в Молдове, Казахстане и странах Балтии. Сегодня, однако, Москва столкнулась с гораздо большими проблемами, чем издержки территориальной экспансии. Российская экономика несется в пропасть, валюта переживает исторический уровень инфляции, а банки остро нуждаются в помощи. Неслучайно, что в декабре Путин и его министр иностранных дел ослабили свою антиукраинскую риторику. В 2015 году российская угроза будет проистекать из слабости, а не могущества государства.

Аналогичным образом, когда после победы над иракскими и сирийскими силами боевики «Исламского государства» объявили о создании халифата, возникли опасения по поводу падения Багдада и распада Ирака. По прошествии нескольких месяцев оказалось, что мощь исламистов поугасла. Авиаудары, наносимые США и их союзниками, наносят боевикам огромный урон. Что более важно, кризис вызвал смену правительства в Ираке. Новый премьер-министр Хайдер аль-Абади оказался более способным к консенсусу, чем его предшественник; он подписал с курдами новое соглашение о распределении доходов с нефтяного экспорта, уменьшив вероятность выхода Курдистана из состава Ирака и укрепив общие силы в борьбе против суннитских экстремистов.

Как мы видим, 2014-й выдался не таким ужасным, как его рисовали поначалу. Но достаточно ли в нашем распоряжении поводов для оптимизма в отношении 2015 года?

Это полностью зависит от того, как мы рассматриваем понятие устойчивости – как исчерпываемый или возобновляемый ресурс. Если вы уверены, что злоключения 2014 года исчерпали наши национальные и мировые запасы, то прошедший год действительно можно считать предвестником гибели. Может быть, 2015 год станет годом, когда система, наконец, даст трещину.

Другой подход заключается в понимании устойчивости как ежечасной необходимости к адаптации. Президент Обама озвучил этот аргумент в своей итоговой пресс-конференции:

«Мы решили проблемы. Эбола – это настоящий кризис. Вы допускаете ошибки, сталкиваясь с чем-то новым, доселе неизвестным. Мы это исправляем. У вас есть беспризорные дети, создающие проблемы на границах. Проблема, быть может, нерешаема в течение подготовки к новому циклу новостей, однако решение так или иначе поступит очень скоро. Часть того, на что я надеюсь, о чем мы задумываемся в новом году – все это должно породить некоторую уверенность. Америка знает, как решить проблемы».

2015-й безусловно приготовил для нас новые потрясения. Но уже тот факт, что минувший год стал не таким жутким, как предполагалось, позволяет надеяться на нечто лучшее, чем неизбежный фатум.  

Дэниел Дрезнер, профессор международной политики в Университете Тафтса.

Перевел Егор Галабурда