Тощий баррель. Чем пахнут нефть и санкции для России

Статті

12.12.2014 13:54

Статті

Последние пророчества о ценах на нефть сами по себе похожи на торги. Налетай-торопись-покупай. Баррель будет стоит примерно $60, и это продлится весь следующий год (Capital Economics). Да-да, $60, но продлится не год, а большую часть грядущего десятилетия (он же). Не морочьте голову! Через полгода за него будут давать порядка $43 (банк Morgan Stanley). В общем, есть место творчеству. И есть где разгуляться фантазии.

Последние пророчества о ценах на нефть сами по себе похожи на торги. Налетай-торопись-покупай. Баррель будет стоит примерно $60, и это продлится весь следующий год (Capital Economics). Да-да, $60, но продлится не год, а большую часть грядущего десятилетия (он же). Не морочьте голову! Через полгода за него будут давать порядка $43 (банк Morgan Stanley). В общем, есть место творчеству. И есть где разгуляться фантазии.

Нефть как она есть

Игры в нефтяную Сивиллу – довольно странный, но снискавший себе популярность вид спорта. Попадание в цель здесь сопряжено с теми же рисками, какие стоят перед обыкновенными синоптиками: чем долгосрочнее прогноз, тем меньше его точность. И, похоже, при их обнародовании лучше бы всего подошла формула Наполеона, которому нравилось откладывать публикацию новостей до того часа, когда уже не будет разницы, отложена ли она навсегда. Этому правилу, однако, никто не следует. И потому нам то и дело приходится иметь дело с суждениями, нивелирующими друг друга, а главное – перечеркивающими ту реальность, которую они в свое время якобы пытались предсказать.

Нефтяная кувалда Саудовской Аравии

Восемь месяцев назад в одном деловом российском издании назвали целых пять пунктов, в соответствии с которыми сценарий подрыва России нефтяным демпингом со стороны Саудовской Аравии невозможен.

В одном из пунктов подчеркивалось, что Эр-Рияд вышел из-под влияния Вашингтона, наблюдавшегося в те приснопамятные годы, когда приказал долго жить Советский Союз. И теперь решиться на значительное снижение цен, по образному выражению руководителя Центра Азии и Ближнего Востока Российского института стратегических исследований Елены Супониной, «означало бы для саудитов выколоть себе глаз для того, чтобы и сосед плохо видел». Тогда баррель торговался на уровне $101. Ныне – $66. Да нет, вру! Уже – менее $64! Почти три доллара изменений за несколько часов, которые писался этот материал! Короче, ошибаются даже столпы стратегических исследований. Или же просто не хотят огорчать человека, сидящего в Кремле.

Но уже сегодня другой российский оракул, ранее известный по своим хриплым пятиминуткам ненависти на ТВ под названием «Однако», а ныне подвизавшийся в качестве официального представителя «Роснефти», заявляет, что Саудовская Аравия – таки да, манипулирует и спекулирует. Но это не от хорошей жизни, а от того, что она потеряла роль поставщика нефти США. И что эти арабские шейхи «нужны вообще только как стратегический союзник США в осуществлении контроля над энергетическим рынком». То есть, по сравнению с мнением экспертов, в окрестностях первого апреля рассуждавших о роли Саудовской Аравии, теперешнее мнение парня из «Роснефти» повернуто буквально на 180 градусов. А) Саудовская Аравия идет-таки в фарватере США. Б) Она может сбивать цену и не считать эту операцию ни само-ослеплением, ни само-оскоплением.    

Вся эта преамбула написана только для того, чтоб убедить читателя в определенной бессмысленности профетического отношения к тому, что может произойти с рынком нефти – не то что через год или два, но даже в ближайшие месяцы. Мы можем говорит о предстоящих событиях только с использованием довольно робкого алгоритма: «что будет, если случиться то-то и то-то». Ну в самом деле. Что будет с российской экономикой, если цена на нефть продолжит снижаться, а санкции ` усиливаться? Или, скажем, что будет, если санкции сохранятся, а цена на нефть все же поползет в гору? И тому подобное.

В общем, поиграем в оракула. Что будет, если что-то будет.

Баррель – к $40. Санкции – усиливаются

Владимир Путин – стратег никакой, но поговорить он любит. Захватив Крым, он не ожидал жесткой реакции Запада. А тут тебе санкции. Подконтрольные СМИ в ответ попытались преподнести дело так, что и сама Европа (да и не только она) заплатит за все высокую цену. Может даже, более высокую, чем Россия. Потом Москва ввела свои антисанкции, урезав себе же пищевой рацион. И пять-таки загудели трубы: кто именно из «наших иностранных партнеров» и на сколько пострадает. Степень западных «страданий» в красноречивых цифрах иронично описал известный российский экономист Андрей Черепанов. По его словам, цена вопроса для стран, попавших под действие путинского эмбарго, составляет всего-навсего $7 млрд. Европа возместила бы эти потери в течение 40 минут работы на протяжении года. США на те же цели потребовалось и того меньше – порядка 7-8 минут. В то же время в Минфине РФ подсчитали свои собственные убытки от западных санкций: $40 млрд в год. Это, разумеется, не фунт изюму для страны, чья экономика в 25 раз меньше, чем совокупная экономика тех, кто отметился в отношении нее карательными мерами. Но и это, вообще говоря, цветочки. Потому что ягодки – это обвал цен на нефть. Они «съедают» порядка $100 млрд в год. Причем сама цифра была названа примерно пару недель назад. Тогда, когда цена за баррель Brent’а составляла примерно $76. Сегодня (еще раз!) – $64.

Само собой, что господин Путин надувает щеки и говорит, что обвал нефтяных котировок (после решения ОПЕК сохранить до июня 2015 года квоту на добычу нефти на уровне 30 млн баррелей) Россию «в целом устраивает, мы здесь не видим ничего особенного». В то время как полтора месяца назад он заявлял совершенно другое: что мировая экономика рухнет, если цены на нефть продержатся на уровне $80 за баррель. Аргумент? Никому не выгодно. Вопрос рентабельности.

По Путину, это – порог для добычи сланцевой нефти в США. Хотя по информации ведущего исследователя Chatham House Пола Стивенса, добыча сланцевой нефти будет окупаться даже при цене ниже $40 за баррель. Косвенное доказательство правоты таких выкладок – информация об оживлении экономической активности тех, кто в Соединенных Штатах занят разработкой сланцевой нефти. Агентство Bloomberg указывает, что число действующих нефтяных и газовых буровых установок в стране по итогам прошедшей недели увеличилось впервые за три недели. Добыча нефти выросла до 9 миллионов баррелей в сутки – максимума с начала сбора этих данных в январе 1983 года.

Вениамин Вутянов

Еще один довод Путина в пользу (уже несостоявшегося) «замораживания» цены на уровне $80: большинство бюджетов стран-нефтедобытчиков сверстаны именно на ней. Ниже – крах. Это, разумеется, особенность зрения Путина – видеть потенциальную катастрофу у других и не видеть ее у себя. Между тем, главный специалист по экономической безопасности Академии при президенте РФ Вениамин Вутянов замечает следующее: «Саудовская Аравия спокойно выдержит и $40 за баррель. У нас бюджет на будущий год сверстан при цене в $96, и даже страшно представить, что будет, если цена будет $40».

При этом директор Фонда энергетического развития России Сергей Пикин утверждает, что играть на понижение (еще более радикальное, чем $40) способны и США: «Для того чтобы сильно снизить цену на нефть, США достаточно просто открыть свои нефтяные стратегические запасы. Я имею в виду обычную нефть. Просто даже если они «распакуют» треть своих месторождений, цена на нефть упадёт до 20 долларов и тогда, как говорится, «тушите свет».

Так что же реально может случиться с Россией? При нефти – к $40 (или даже ниже). И при неснятых санкциях.

Руководитель аналитического управления Фонда национальной энергетической безопасности РФ Александр Пасечник выстраивает неутешительную цепочку проблем: «Вырастут цены на автомобили, на товары народного потребления, на продукты питания. Естественные монополии будут говорить о том, что им надо обеспечить свои инвестиционные программы, и тарифы вырастут. Это вызовет разгон инфляции».

Антон Силуанов

Но это слишком общие слова, не передающие весь драматизм положения. Так обтекаемо можно было говорить, когда баррель колебался в пределах $90. Но даже и при этой цене российский бюджет не досчитывался 1 трлн рублей. О потребностях латать прореху как раз такого размера, образовавшуюся от снижение цены до указанного уровня и падения ВВП, говорил в конце ноября министр финансов РФ Антон Силуанов. При цене ниже $80 – бюджет «худеет» уже на два триллиона. Нырнувший под отметку $70 баррель опустошает Резервный фонд России на две трети. А колеблясь в районе $60, он попросту хоронит все сбережения Фонда, которые на 1 декабря текущего года составляли красивую цифру – почти 4,39 трлн рублей. Выглядит она в самом деле внушительно, но не в последнюю очередь за счет девальвации национальной валюты. На торгах в минувший вторник за доллар уже давали более 54 рублей. Поэтому в реальности «усохший» примерно на $0,6 млрд Фонд (составляющий в долларах 88,94 млрд) изображает за тот же период солидный рублевый рост – почти на полтриллиона. И одновременно набирает свой относительный вес по отношению к ВВП – с 5,4% на 1 ноября до 6,1% на 1 декабря. Просто потому, что ВВП целенаправленно падает.

Надо заметить, что в России есть еще одна амортизационная подушка – Фонд национального благосостояния. Его показатели на 1 декабря: $79,97 млрд (или 3,94 трлн рублей). В процентах к ВВП – 5,5%. Однако тенденции здесь – те же. Фонд уменьшается в долларах (за месяц ` на $1,77 млрд), растет в рублях (за месяц – почти на 0,4 трлн). И «подрастает» в процентах по отношению к падающему ВВП (за месяц – с 5,0% до 5,5%).

Степан Демура

Если даже не брать в расчет девальвацию рубля, то и тогда при падении цен на нефть в район $40 за баррель закрома двух Фондов могут быть истощены в течение года. А дальше начинаются неподъемные проблемы, и абсолютная неясность в вопросе: а как, собственно, содержать бюджетную сферу? Но ведь для российской национальной валюты курс 54 рубля за доллар – далеко не предел. «У рубля дна нет по техническим и фундаментальным причинам, – такую точку зрения высказал на «Радио Свобода» московский финансовый аналитик Степан Демура. – Сейчас рубль пошел в свой последний путь. Конечно, будут коррекции существенные по 10, по 7 рублей за доллар, но направление глобальное у этого тренда только вниз. Что касается двухсот (т.е. возможности того, что за доллар будут давать 200 рублей – Д.Ч.), я шучу по-другому, что мы можем спокойно увидеть ситуацию, когда и нефть 150, и рубль 150. Причина очень простая, что рынок нефтесервисных услуг, а это обслуживание добывающих скважин, геологоразведка, бурение, в России занимает порядка 80%. Было 4 компании крупных, сейчас Halliburton купил Hughes, осталось практически 3, они занимают 80% рынка, и они под санкциями. И уже горячее обсуждение в российском правительстве, что они будут делать со своими производственными мощностями – продавать их, закрывать и тому подобное. Просто начнется резкое сокращение объемов добычи и, соответственно, экспорта нефти. Поэтому нефть может стоить 150, а поступлений валютных в бюджет страны будет значительно меньше. Разумеется, начнется рост нефти, а предложение на рынке нефти начнет сокращаться со стороны России в силу этих причин: соответственно, мы можем увидеть рост нефти и дальнейшее падение рубля». Вот она – связь трех составляющих: котировок нефти, падения рубля и санкций. При таком сценарии (гипотетическом, но вполне правдоподобном) ситуация в России превращается в катастрофу.

Мало того, что государству, по сути, нечем выплачивать зарплату своим бюджетникам. Оно в принципе не может ни у кого занять денег, поскольку санкции перекрыли доступ к мировым финансовым институтам. На Китай, судя из практики нынешнего сотрудничества, когда «Поднебесная» не торопится вложиться деньгами в совместные с Россией энергетические проекты, так и не переросшие в полновесные договора из скромных (по большому счету – невыгодных, но имевших шумную рекламу) протоколов о намерениях, – рассчитывать тоже не приходится.

Слава Рабинович

Еще одна проблема – отток капитала из страны. Еще до Крыма из России, за первый квартал текущего года, «ушли» $50 млрд. Ныне интенсивность этого процесса увеличилась в разы. Валятся валютные рынки и рынки акций. «Вся российская банковская система, – пишет российский бизнесмен и экономист Слава Рабинович, – все банки, вся российская пенсионная система, все пенсионных фонды являются инвесторами в российские долговые обязательства. ОМГ. (Oh My God!- О Боже мой! – Д.Ч.) Когда они переоценят свои портфели долговых обязательств, то они поймут, что у них нет денег ни обязательства по банковским вкладам исполнять, ни по пенсиям. И тогда они все рухнут… Финансовый хаос приведёт к хаосу экономическому. Средний класс России будет уничтожен. Он станет просто бедным. Бедные станут нищими. Нищие станут хуже, чем нищими, и начнётся русский бунт, грозный и беспощадный».

Мрачный сценарий, собственно, уже запущен. Цены на товары растут. И не только на какой-нибудь шикарный импорт, типа Porsche и Lexus, которые богатые россияне ныне довольно активно приобретают, радуясь возможности сэкономить на падении курса. Покупка на 1 млн рублей сегодня экономит более $4,5 тыс. в сравнении с началом ноября, однако скоро и здесь нахлынет волна подорожания, считают аналитики Rolf Group, поскольку «даже иностранные бренды с производством в России зависят от поставок деталей из-за рубежа». Но это – так, экзотика, способная волновать в основном тех, кто озабочен вопросом «Есть ли жизнь за МКАДом?» Во-первых, удорожание авто в четвертом квартале не назовешь слишком значительным – 5-7%. А во-вторых, в ближайшей перспективе среднего россиянина все больше будет интересовать ценники в продуктовых магазинах. Только за ноябрь цены на продовольствие в РФ увеличились на 9,1%. А ведь ноябрь начинался с нефтяного показателя, который задним числом кажется вполне «комфортным» – порядка $85 за баррель. Тем не менее, процесс роста стоимости продовольствия, как говорится, пошел. Рекорд побила гречка, которую в России относят чуть ли не к стратегическим товарам. В Татарстане, например, цена на нее взметнулось вдвое. А Антимонопольная служба начала усиленно проверять «спекулянтов» – крупные российские торговые сети, грозя им солидными штрафами.

Сейчас еще политика кнута может сработать, но когда начнутся серьезные проблемы с продовольствием, у власти останется лишь два пути: политика «военного коммунизма» и введение карточной системы. Последнюю планируют опробовать пока что в четырех регионах РФ: в Мордовии, Саратовской, Омской и Ульяновской областях.

«Согласно проекту продуктовой карты, купить на нее можно будет только товары отечественного производства, а вот алкоголь и табак – нельзя, – сообщает издание «Русская планета». – На получение карточки могут рассчитывать многодетные и неполные семьи, матери-одиночки и инвалиды. Если опыт внедрения окажется успешным, карточки планируют раздавать малоимущим по всей стране».

Николас Мадуро, «спаситель» Венесуэлы

Что же касается «военного коммунизма» как средства борьбы со спекуляцией, то один из последних «убедительных» примеров в этом направлении – Венесуэла. Нынешний президент страны Николас Мадуро в конце минувшего года для борьбы с экономическим кризисом потребовал от парламента предоставить ему особые полномочия. Одним из его шагов было введение 30-процентного потолка прибыли для частных компаний, дабы положить конец «спекуляциям». За отказ выполнить эту норму была национализирована, например, торговая сеть Daka. Конфискованный товар продали без превышения указанного процента, руководство сети было арестовано.

Это не слишком далекий от российских реалий сюжет. Особенно с учетом того, что Венесуэла – страна, так же, как и Россия, купающаяся в нефти. Однако из-за централизованного контроля над ценами здесь возник дефицит основных товаров – таких как сахар, растительное масло и туалетная бумага. Отличие же состоит в том, что нынешний российский кризис, рукотворно созданный Путиным и усугубленный падением цен на нефть, грозит запустить все негативные процессы с куда большей скоростью. В такой ситуации мантра о внешних врагах почти неизбежно будет дополнена камланьем о врагах внутренних. Посмотрите на сегодняшние пропутинские митинги – и вы поймете, что круг «врагов народа» уже намечен. Либералы и торгаши (и там, и там, разумеется, евреи – как же без них). Именно они издеваются над великим русским народом, не давая ему осуществить его великую миссию.

Ничего нового. «Мессианская идеология – важная отличительная черта тоталитарных режимов», – писал Егор Гайдар в своей книге «Гибель империи. Уроки для современной России». Но там же он писал и о другом – о том, что бывает в авторитарных государствах, когда власть нарушает негласный договор с народом. Такой, какой существовал в Советском Союзе в 1960-е годы и дальше. В чем суть нигде формально не прописанной легитимации режима? Вот в чем. «Вы – власть, обещаете нам – народу, что не будете отменять введенные социальные программы, даже когда они будут более дорогостоящими, гарантируете стабильность розничных цен на важнейшие товары народного потребления. За это общество готово вас (власть) терпеть, воспринимать как данность, неизбежное зло. Что происходит при нарушении подобного контракта, – пишет далее Гайдар, – показали события 1962 г. в Новочеркасске, последовавшие за умеренным (! – Д.Ч.), по масштабам накопившихся диспропорций, решением о повышении розничных цен на ключевые товары массового потребления. Цены на мясо и мясопродукты с 1 июня 1962 г. были повышены в среднем на 30%, масло животное – в среднем на 25%». В газетах, кстати, это событие преподнесли как «просьбу всех трудящихся». Надо ли напоминать, что далее произошло в Новочеркасске? Выступления народа, против которого были направлены подразделения армии и силовиков. По официальным данным, было убито 24 человека. Власть, как известно, устояла. Она падет только после «нефтяного пике» 1980-х. Когда Саудовская Аравия, объявив о наращивании производства нефти, обрушит цены на этот углеводород в шесть раз за шесть месяцев.

Есть, впрочем, и некоторые сомнения – в том, что СССР ко времени своего заката и вправду распался потому, что подсел на нефтяную иглу. Формально – да. Добыча нефти к тому времени возросла. И экспорт ее значительно увеличился. Если в 1970-м доля топлива и электроэнергии в структуре экспорта составляла всего 15,6%, то в 1975-м она уже – 31,4%, в 1980-м – 46,9%, в 1981-м – 50,2%, а в «пиковом» 1984-м – 55%. Это кажется ужасной «наркозависимостью».

Однако для понимания всех процессов важна и другая цифра: процент поступлений в бюджет с «выручки» от экспорта нефти. Тут получается интересная картина – сошлюсь на анализ, опубликованный на российском ресурсе «Военное обозрение». Оказывается, даже в самые «наркотические» годы этот показатель едва превышал 10%. Вот, например, 1985 год. Бюджет равен 372,6 млрд рублей. Поступления от экспорта топлива и электроэнергии (а последняя тоже что-то там «тянет» - это необходимо, кстати, учитывать) – 38,29 млрд рублей. То есть доля в бюджете – 10,28%. В остальное же время доля была и того меньше. На основании этих выкладок автор анализа делает вывод, что «вряд ли уменьшение доходов от нефти даже вполовину могло как-то сильно повлиять на «развал» СССР. Тем более, как видно из данных выше, бюджет СССР даже в те годы рос. И уж совсем никак нельзя говорить, что «половина доходов СССР была от нефти, и РФ получила в наследство такую зависимую экономику».

Такое резюме мне лично представляется справедливым. Но именно оно, одновременно, является и приговором путинскому режиму. У которого мозгов хватило лишь на то, чтобы действительно (уже без всяких оговорок) посадить страну на нефтяную иглу. Поскольку в нынешнем экспорте России доля нефти и газа составляет 68%, а доля нефтегазовых доходов в доходах федерального бюджета в текущем году достигла рекордных 51,9%. 52% сегодня против 10% в 1985-м. По-моему, это и в самом деле приговор. Если, конечно, в этот алгоритм не вмешается чудесный случай и цены на нефть вновь не поползут в гору.

«Оптимистические» параллели

То, что санкции никто не отменит, пока Россия не пойдет на попятную в войне с Украиной, на Западе знают, а в Москве понимают. Но, может быть, нефть «передумает» падать в цене? Если такое случится, то какое развитие событий можно предсказать России?

Сергей Гуриев

Отличие, вероятно, проявится не в направленности процесса, а в его динамике. Агония будет медленной. Но она будет. Поскольку, как полагают аналитики, российская экономика может выдержать цену на нефть в $80-90 за баррель в течение двух лет. Так считает, например, бывший ректор Российской экономической школы Сергей Гуриев. Однако дальше даже такая цена на фоне западных санкций может породить проблему «для режима Владимира Путина». И даже при этой цене правительству России уже придется выбирать: пойти на сокращение расходов (и таким образом признать неспособность реализовать обещания Путина, данные им во время предвыборной кампании 2012 года), или же поднять налоги. Последнее ударит по инвестированию и росту ВВП. И в этом случае Путину придется «задобрить электорат, у которого понизится уровень жизни». По мнению аналитика, хозяин Кремля примется убеждать «общественность, что она находится в осажденной крепости и должна сплотиться во что бы то ни стало. Для этого потребуется увеличить пропаганду и поднять политические репрессии на другой уровень». Разгул пропаганды мы видим, едва включаем российское ТВ. Что касается репрессий, то косвенно о готовности к ним свидетельствует не только риторика пропутинских митингов, но и тот факт, что в центральной части России строятся тюрьмы. Такие стройки журналисты обнаружили в Подмосковье и неподалеку от Санкт-Петербурга. Вопрос: спасет ли это Путина? Не сегодня. А когда иссякнет двухлетний страховочный запас.

Приведем некоторые аналогии.

Площадь Тархир, Каир, 2011 год

Иран. Санкции, введенные четырьмя резолюциями Совета безопасности ООН плюс отключение от международной платежной системы SWIFT (Society for Worldwide Interbank Financial Telecommunications – Сообщество всемирных межбанковских финансовых телекоммуникаций). Власть устояла, революция сошла на нет. Есть ли схожесть с российской ситуацией? Степан Демура считает, что есть. Однако с той оговоркой, что у России нет такого запаса прочности, как у Ирана. «В Иране за счет идеологического запаса прочности не произошло схлопывания институтов власти и социальных институтов, – говорит Демура. – В Иране коррупция не самая страшная и большая в мире. В России системы управления нет, она сводится к ДГА – дураки, глупцы, абсурд. Коррупция повсеместна, она просто поразила, как рак, государство, государственная машина уже ни на что не способна. Расслоение по доходам жутчайшее. Поэтому в России создана руками Путина за последние 10 лет революционная ситуация, когда низы не хотят, верхи не могут. Более того, в России нет никаких практически политических свобод, поэтому, как правильно заметил тот же Путин, Майдан в России невозможен. Я с ним согласен, Майдан, то есть бескровная революция здесь невозможна. Если вы посмотрите на все эти «цветные революции», то они были удачными в странах, где были относительные политические свободы, где действительно была не смешная кремлевская оппозиция. Где-то они приносили свои результаты, где-то нет. Здесь это невозможно. То есть если здесь невозможен Майдан, то здесь будет Тахрир. Он случится рано или поздно». Тахрир, кто забыл, это площадь в Каире, на которой началась египетская революция 2011 года. Кроме отставки президента протестующие требовали отмены чрезвычайного положения, уменьшения безработицы, увеличения минимальной заработной платы, обуздания цен на продовольствие, повышения уровня жизни и введения в стране реальных гражданских прав и свобод, в первую очередь – свободы слова.

Другой пример – Мексика. Никаких санкций. Все связано с нефтью. На нефтяной лихорадке 1970-х страна сказочно разбогатела. ВВП на душу населения взлетел до показателей Италии и Португалии. Страшное везение для президента Хосе Лопеса Портильо, пытавшегося ускорить экономическое развитие страны за счет нефтедолларов. При Портильо (читай: при баснословной цене на нефть) добыча «черного золота» в стране выросла втрое, а рост национальной экономики достиг самого ошеломительного показателя в истории Мексики (до 8% в год), при упавшей вдвое безработице. Однако вслед за рассветом наступил закат: цена на нефть – нет, не рухнула. Просто ее рост – приостановился. И в 1982 году экономика страны, уже прочно сидевшая на нефтяной игле (если в 1974 г. доля нефти в доходах от внешней торговли Мексики составляла примерно 0,5%, то в 1980 г. нефть и газ обеспечивали уже 67,3% ее экспортных поступлений) испытала потрясение. Портильо с пафосом заявил о готовности защищать курс мексиканского песо «как собака», однако вскоре девальвировал его на 40%. В августе того же года правительству пришлось объявить дефолт. В сентябре на фоне галопирующей инфляции Портильо национализирует частные банки. В стране начинаются болезненные рыночные реформы. Но это уже «последняя песня» Портильо. В ноябре он, помимо прочего обвиненный в коррупции, уходит с поста президента.

Если не брать ситуацию внешнего долга – большого в случае с Мексикой и щадящего в случае с Россией, – то нетрудно отыскать параллели «судеб» двух стран и их правителей. Владимир Путин принял страну при низких ценах на нефть. Это правда. Зато второй его срок был фактическим «джокером». В 2004-м средняя экспортная цена за баррель составила $31,02. В 2005-м – $45,21. В 2006-м – $56,32. В 2007-м – $64,28. В 2008-м – $90,68 (при этом мировая цена на нефть доходила до $146,11 за баррель).

Что случилось потом – всем известно. Потом наступил мировой финансовый кризис, коснувшийся всех. Но это уже другая тема. А нынешняя, пожалуй, закончена. Кто хочет верить в светлое будущее России – может веровать. Это хорошее чувство. Почти религиозное. Единственное: не стоит его путать с верой в гениальность «великого кормчего», ведущего страну единственно верной дорогой. Потому что эта «единственно верная дорога» превращает страну, как выразился Слава Рабинович, «в фашистский неофеодализм нищих людей, управляемых супер-богатой кликой узурпаторов-неофеодалов». И это рано или поздно принесет глубокое и очень болезненное разочарование. Хотя когда именно – предсказать так же трудно, как угадать котировки нефти в средне- и долгосрочной перспективе.