Шесть лет назад, 27 июня 2014 года премьер Арсений Яценюк подписал политический блок соглашения об ассоциации Украины с ЕС. А спустя три месяца — 27 июня — новоизбранный украинский президент Петр Порошенко поставил свою подпись под ее экономической частью.
Соглашение об ассоциации с ЕС, это политический документ, который выражается в экономических цифрах. С точки зрения зоны свободной торговли с ЕС негативы для украинской экономики начали проявляться еще до подписания, начиная с 2012 года.
После того, как Украина начала официальные переговоры и подготовку Соглашения об ассоциации с Европейским Союзом в 2011 году, РФ тут же начала вводить ограничения, запрет на экспорт отдельных украинских товаров. Прежде всего, сельского хозяйства – молочная продукция, мясо. И уже с 2012 года начала уменьшаться торговля, как с Россией, так и со странами СНГ. Еще до подписания упомянутого документа Украина уже получила негатив по экспорту. Поэтому я и сравниваю итоги даже не с 2013 годом, а с 2011 годом.
Страной был взят политический курс на ЕС, на зону свободной торговли с Европой, особенно это подробно было озвучено в 2014 году, когда сменилась власть — мы теряем рынки СНГ, но планируем компенсировать экспортом в ЕС.
Действительно, экспорт в Европейский Союз увеличился, если сравнивать 2019 год с 2011 годом на 2,7 млрд долларов. Потери экспортного рынка в страны СНГ составили минус 19,4 млрд долларов, и в плюсе — 2,7 млрд долларов с ЕС. Итог — потеря порядка 16 млрд долларов, если посчитать по экспорту.
Тут еще важно оценить потери количественно и качественно: мы в абсолютном смысле потеряли по цифрам, и потеряли структурно. Дело в ом, что львиная доля экспорта в страны СНГ, в Россию из Украины была продукцией машиностроения с добавленной стоимостью. А то, что мы экспортируем в ЕС, то, что увеличилось на 2,7 млрд долларов – за счет увеличения продажи аграрной продукции: зерно, металл, руда.
За прошедшие годы мы мало нарастили экспорт в Европу, но уже потеряли рынки сбыта в СНГ. Да, Россия применяла политические меры против Украины, но мы-то потеряли экономически, особенно, в отраслях с высокой добавленной стоимостью: авиастроении, машиностроении, в производственной кооперации. А это же еще и рабочие места. Были обещания политиков и «экспертов», что мы нарастим экспорт, будет продаваться промышленность, будут высокие зарплаты…
Действительно, поставки в РФ железнодорожных вагонов можно компенсировать в денежном выражении за счет экспорта агросырья в ЕС. Но это прямой путь к деиндустриализации экономики, что и наблюдается последние шесть лет.
С точки зрения фундаментального подхода: например, заключается Соглашение о свободной торговли между сильной экономикой и слабой экономикой. Это всегда приводит к тому, что выигрывает лишь сильная экономика, а в слабой экономике «консервируется» та отсталая структура, которая была и до зоны свободной торговли, т.е. это неравноправное Соглашение с экономической точки зрения.
Неравноправны оказались и квоты. Они установлены для 36 видов сельскохозяйственной продукции из Украины в ЕС. А квоты для продукции из ЕС в Украину только для 3 групп товаров: мясо, птица, сахар. Ассимметрия получается в 12 раз.
По итогам прошедших лет можно утверждать: мы реально не в состоянии воспользоваться преференциями зоны свободной торговли. Там более качественный товар, технологии, производства. Чтобы что-то продать, для начала нужно произвести. А когда производишь – необходимо отвоевать рынок сбыта, а везде там высокая конкуренция, нетарифные барьеры.
Все эти факторы не позволяют нам экспортировать именно высокотехнологическую продукцию. Экономическая теория говорит о том, что между сильной и слабой экономикой зона свободной торговли происходит в интересах более сильных государств. Между метрополией и колонией начинают заключаться соглашения для того, чтобы у них поднимали пошлины колониальным представителям, чтобы они не могли развивать свое производство, чтобы они всегда жили на импорте готовой продукции из метрополии. Они вступают в переговоры и приходят к некоему компромиссу. Чудес после соглашений ни в одной стране не происходило: из Золушки ни одна не превращалась в принцессу.
Была, кстати, надежда на то, что в Украине будут размещены высокотехнологические производства, чтобы экспортировать в ЕС.
Надежда не осуществилась. Пример тому – завод «Шкода», но этот пример не имеет никакого отношения к зоне свободной торговли. Просто условия в других странах лучше, чем в Украине. Еще в 2017 году Украину посетил председатель Skoda Auto, но чиновники Украины не предложили компании условия, которые привлекли бы потенциального инвестора. В стране до сих пор не работают таможенные и налоговые стимулы для деятельности индустриальных парков, хотя соответствующие законопроекты были приняты в первом чтении еще в 2016 году, не воплощена анонсированная 15-летняя Стратегия развития рынка электромобилей.
Можно сказать, что Украина даже не вступала в борьбу за 1,4 млрд евро инвестиций, 5 тыс новых рабочих мест и возможность производства 300 тыс автомобилей в год с уровнем экспорта 4,5 млрд евро. Но эта история, повторю, не имеет никакого отношения к зоне свободной торговли, это – результат внутренней экономической политики.
Повторяю, инструмент экономики – это не зона свободной торговли, инструмент – это внутренняя экономическая политика. Даже если Украина произведет товар такого же качества как Европа, украинский производитель, экспортер не сможет его продать в ЕС по одной простой причине — доступ к финансовым, кредитным ресурсам в Украине во много раз дороже, чем в Европе. У нас под 15-20% годовых выдают кредиты, а там под 1-3% годовых. Там намного лучше финансовые условия. В финансовом плане Украина проигрывает. Безусловно, нужно было, и об этом говорилось не раз — выпустить на рынок страны экспортно-кредитное агентство, чтобы финансировать экспорт и сделать условия лучше. Но снова ничего не происходит. Это никак не связано с зоной свободной торговли, а связано с тем, что в Украине не реализуется экономическая политика, направленная на стимулирование украинских производителей и экспортеров. Поэтому мы имеем такой результат. Не произошло никаких структурных изменений в экономике Украины, наоборот, происходит деградация структуры в сторону аграрно-сырьевой на фоне масштабной деиндустриализации.
По информации Минэкономики, наибольшие потери понес сектор машиностроения, в частности производство автотранспортных средств в 2019 году составил всего 31,0% от уровня 2012 года, продукции отрасли вагоностроения — 29,7%, продукции станкостроения — 68,2%, металлургической продукции — 70,8%, продукции сельскохозяйственного машиностроения — 68,4%.
В течение 2013-2019 годов отечественный экспорт продукции авиакосмической отрасли снизился в 4,8 раза (с 1,86 до 0,38 млрд долл.), продукции вагоностроения — в 7,5 раза (с 4,1 до 0,5 млрд долл.), продукции металлургического сектора — в 1,7 раза (с 17,6 до 10,3 млрд долл. США), химической продукции — в 2,1 раза (с 4 до 1,9 млрд долл.)
Причем, если бы проводилась нормальная экономическая политика в Украине, то мы продавали бы свой товар в другие страны мира. Я только что говорил про СНГ, но Украина потеряла в экспорте также и в других направлениях – в Азию, в Африку, в Латинскую Америку. В 2011 году общий экспорт из Украины был 68,4 млрд долларов, а в 2019 году – 50 млрд долларов. Мы потеряли почти 18,5 млрд долларов во всем направлении. Это был экспорт с высокой добавленной стоимостью, продукция машиностроения. Чтобы продать в Европу продукцию машиностроения, кроме ограничений по финансам есть еще другие — нетарифные барьеры. В ЕС предпочитают покупать продукцию отечественную, европейскую. Пока там пройдешь сертификацию, пока получишь разрешительные документы — эта сделка уже будет неактуальной.
Никто в Европе не ждал и не ждет Украину. И отношение к нашей стране очень неоднозначное, вспомните, когда в 2017 году Украина ввела запрет на экспорт леса кругляка. Евросоюз немедленно начал требовать, чтобы мы отменили этот запрет, сняли мораторий на экспорт кругляка, потому что сырье необходимо европейским производителям. Они однозначно рассматриваю Украину как сырьевой придаток, и с позиции европейских интересов они делают все правильно.
Вот есть позитивные моменты: в Верховной Раде зарегистрировано несколько законопроектов по поводу локализации производства, импортозамещения — то, что делают другие страны. А наши международные партнеры в ЕС уже начинают говорить, что этого нельзя делать, что это коррупция. Но сами в своих странах применяют уже десятки лет эти инструментарии.
Глава Нацбанка написал заявление об отставки, так сразу в странах «Большой семерки» начали говорить, что этого нельзя делать. В Еврокомиссии вдруг заговорили о приоритетах. Независимость Нацбанка является главным условием Евросоюза для предоставления 1,2 млрд евро помощи Украине — об этом заявил представитель Еврокомиссии 2 июля.
Как только происходят внутриполитические процессы, как только – гипотетически — появляется возможность того, что глава Нацбанка может повлиять на включение кредитования экономики, появляется надежда, что он перестанет работать в интересах международных кредиторов и начнет работать в интересах украинской экономики, так сразу же «международная общественность» начинает пытаться указывать Украине, что делать.
Самое негативное – не только то, что законсервировалась структура украинской экономики, но она продолжает ухудшаться. Украина в ЕС как экспортировала до 80% сырьевых товаров и товаров с низкой добавленной стоимостью – металл, руду и зерно, так и продолжает поставлять. Вот если бы поменять структуру экспорта: вместо 75-80% сырья лучше было бы 50-60% машиностроительной продукции. А так — у нас квоты, сырье, низкая добавленная стоимость. Торговля с отрицательным сальдо с ЕС увеличилась от 3 до 4 млрд долларов.
Кстати, цены на продукты питания в Европе растут, мы начинаем туда больше экспортировать. Чем больше экспортируем, тем меньше здесь остается, тем выше цены в Украине. Это очень хорошо чувствуется по мясу и молоку. Результат — существенно подорожала социально-продуктовая корзина за последние шесть лет. Тем не менее, по готовым пищевым продуктам мы импортируем из Европы больше, чем туда продаем.
При этом, нынешняя власть и переговорщики по Соглашению с ЕС признают, что в документе немало невыгодных позиций доя Украины, необходимо пересматривать квоты. Вот сейчас как раз есть такая возможность. Но как только наши представители начали справедливо говорить о начале пересмотра сельскохозяйственных квот, то Ассоциация европейских фермеров сразу же отреагировала — этого допускать ни в коем случае нельзя, потому что кризис, потому что их — европейские — интересы превыше всего. Что касается металлургии, которая также страдает от мирового кризиса, в ЕС уже лоббируют сокращение квот на металлургическую продукцию из Украины.
Естественно, что подписав в 2014 году базовый и совсем невыгодный документ, уже намного сложнее выторговывать себе какие-то преференции. В любом случае, Украине надо пользоваться текущим кризисом: все страны переходят на протекционистскую политику, на импортозамещение, так называемый, экономический национализм. Украине нужно ни на что не оглядываться и сделать то же самое – импортозамещение и стимулирование экспорта.
Тут очень важны согласованные действия с Нацбанком. Правительство и НБУ должны реализовывать единую экономическую политику. Увы, в течение последних лет в официальных документах Нацбанка писали, что мы достигли низкой инфляции, при этом, правда, пострадал экономический рост и реальная экономика. Промышленные цены в прошлом году упали впервые за всю историю независимости Украины. У нас почти производства нет, безработица растет, плюс еще мировой кризис и тотально непродуманный карантин.
Напоминаю, Соглашение об ассоциации с ЕС — это и политическая часть, и экономическая. Но соглашение должно было быть ратифицировано в ЕС. Последними были Нидерланды, они не хотели ратифицировать документ, в конечном итоге ратифицировали, но с тремя оговорками. Во-первых, чтобы Украина не имела доступ к любым европейским фондам, европейским финансам. Второй момент, чтобы Украина не претендовала на коллективную систему Европейской безопасности. Третье – чтобы не было никакой перспективы членства в ЕС.
С этим согласны европейские политики, если бы Нидерланды не ратифицировали, то в полную силу не вступило бы и Соглашение. Европа не берет на себя никаких обязательств. Никакой продукции с высокой добавленной стоимостью. Но не дай Бог, какой-нибудь мораторий на экспорт сырья из Украины, так сразу же окрики о том, что «мы не дадим вам очередных 500 млн евро». Самый яркий показатель «евроинтеграции» – это украинские заробитчане. Хотели жить в Европе – получите.
К сожалению, было слишком много политики в этом Соглашении. С экономической точки зрения, один из самых негативных эффектов – это то, что фактически окончательно разорваны связи с СНГ, Россией. Именно – окончательно, т.к. РФ все это время проводила политику импортозамещения. Конечно, необходимо пересматривать условия для украинских аграриев, чтобы они могли больше зарабатывать на экспорте. Но это ничего радикально не меняет, это не поменяет нетарифные барьеры, и не поможет украинским металлургам.
Европейцы не изменят своего мнения – они будут покупать, прежде всего, продукцию европейского производителя, а не иностранную. Производственной кооперации как не было, так и не будет. Она, возможно, появится, но не благодаря Соглашению об ассоциации, а благодаря внутренней экономической политике Украины.