Абитуриенты с оккупированных территорий: в Украине открыли ящик Пандоры

28.06.2020 10:00

Украина спорит не об абитуриентах, а о самой себе.

Официальный Киев предложил упростить поступление в украинские вузы для абитуриентов с оккупированных территорий. Идея простая, логичная и запоздавшая. Но именно она открыла в стране ящик Пандоры. И теперь мы следим за тем, как желание мести побеждает здравый смысл.

Распахивать двери украинских вузов для абитуриентов Крыма и Донбасса нужно было еще в 2015-м. Причем, распахивать максимально широко – без ограничений на выбор вуза и вступительных экзаменов. По нескольким причинам.

Первое. Официальная позиция Украины довольно проста. Крым и Донбасс оккупированы. Местные жители – заложники ситуации, а не ее архитекторы. Украина сражается с Москвой за возвращение своих территорий. Страна платит большую цену, чтобы освободить украинских граждан, вынужденных жить под началом чужого враждебного государства.

И если вы соглашаетесь с перечисленным, то как это вяжется с неготовностью принимать в украинские вузы шестнадцатилетних подростков? Тех самых, которые по праву рождения являются украинскими гражданами. Тех самых, ради освобождения которых украинская армия пятый год сидит в окопах вдоль линии разграничения. Тех самых, о судьбе которых Киев вспоминает всякий раз, когда заходит речь о продлении западных санкций против Москвы.

Призывы пускать их в вузы по общим правилам похожи на лукавство. Эти подростки уступают своим сверстникам из других областей. Они вынуждены учиться по оккупационным школьным программам. У них есть качественные пробелы в знаниях и призывы мерить их общей линейкой похожи на призывы выхаживать раненых обычным рационом. Если Украина не считает должным помогать своим гражданам, оказавшимся в сложной ситуации, то почему нам должны верить жители других стран, которых мы уверяем в том, что освобождаем «своих» от «чужих»?

Второе. Любая война идет не только за территории, но и за умы тех, кто на этих территориях живет. В 2015-м в Крыму и на Донбассе было целое поколение, выросшее при независимой Украине. Они учились по украинским программам, болели за украинские футбольные клубы и считали столицей страны Киев, а не Москву. И первое, что начала делать Россия в том же Крыму – это предоставлять им максимально льготные программы поступления в российские вузы.

Последние пять лет Россия приватизировала украинских подростков из Крыма и Донбасса. Тех самых, которые не ходили в 2014-м на митинги. Которые не голосовали за Януковича и не тосковали по Советскому Союзу. Она отнимала у Украины не только ее территории, но и людей. А официальный Киев предпочитал половинчатые решения – и отважился на полноценные лишь в 2020-м.

Каждый осуждающий примеряет мантию инквизитора. Причем, в своей охоте на ведьм он мстит детям. Тем, кому в момент оккупации было 11 лет. Всякий раз, когда они слышат о том, что им нет места в украинских вузах – у них остается все меньше сомнений в том, что Россия была с ними честна. Когда говорила, что в Украине они никому не нужны. Когда настаивала, что у них нет с Украиной ничего общего.

Третье. У жителя Крыма и Донбасса не так уж много причин, чтобы отправлять своего ребенка на учебу в украинский вуз. Это чревато подозрением в неблагонадежности. Излишним вниманием оккупационной администрации. В конце концов, это история о том, что твой ребенок вряд ли вернется домой после получения диплома.

Это история о том, что твой ребенок вряд ли вернется домой после получения диплома

И дело не только в том, что украинский диплом будет не в чести у оккупационных администраций Крыма и Донбасса. Речь о том, что пять лет, проведенных в украинском вузе, в украинском окружении и среди украинских нарративов меняют твое представление о мире. И именно поэтому та же Россия на протяжении всех постсоветских лет открывала для абитуриентов из соседних стран двери в свои университеты. Мягкая сила. Формирование идентичности. Борьба за умы и сердца.

Тот, кто сегодня в Крыму и на Донбассе радуется оккупационным флагам, вряд ли отправит своего ребенка на учебу в Киев, Винницу или Львов. Потому что «фашисты», «снегири» и «мальчики в трусиках». Отправят своего ребенка лишь те, кто остался жить в оккупации под влиянием обстоятельств. Те, кому вы посылаете свои проклятия – их не услышат. Зато ваши проклятия слышат те, кто их не заслуживают.

Украина продолжает заочно спорить о судьбе оккупированных территорий. Одни сражаются за то, чтобы их вернуть. Другие – за то, чтобы от них защититься. Кто-то готов воевать, чтобы украинские флаги вернулись в Донецк и Севастополь. Кто-то – за то, чтобы оккупационные флаги не пришли в Харьков и Одессу. Но даже самые жесткие ястребы обычно сводят свою позицию к тому, что перед тем, как строить стену вдоль линии разграничения, нужно забрать оттуда всех лояльных. Так вот. Готовность получать образование в украинском вузе после шести лет жизни в оккупации – это лучший тест на лояльность.

Это самая простая арифметика. Плюс один человек здесь – это минус один человек там. Каждый переехавший сюда дончанин, луганчанин или крымчанин – это еще один повод Украине говорить от лица жителей оккупированных территорий. Каждый новый абитуриент в украинском вузе – это минус еще один человек, которому русский мир успеет промыть мозги.

А всем, кто тревожится за бюджетные деньги и чистоту конкуренции я просто напомню пару цифр. В прошлом году в Украине обучалось 1,3 миллиона студентов. Из них порядка пяти тысяч – это абитуриенты с оккупированных территорий. В общем зачете – менее половины процента. Исчезающая малая величина. И если у Украины есть шанс ее выправить – было бы глупо этим не воспользоваться.

В конце концов, только нам решать, где заканчивается Украина. И только нам решать, что именно мы собираемся делать с оккупированными территориями. Завоевывать или освобождать.