Путин – это и есть война: почему изменения в минском процессе не важны

12.06.2020 14:20 (Оновлено 12.06.2020 в 14:21)

Владимир Путин говорит о необходимости проведения прямых переговоров украинского президента с главами "народных республик" с 2014 года, с первого дня оккупации Донбасса. Зачем ему это нужно – тоже понятно. Прямые переговоры превращают Россию из агрессора в посредника.

Бывший специальный представитель американского государственного департамента по вопросам Украины заявил в интервью «Голосу Америки», что у команды Владимира Зеленского на переговорах в Минске нет никаких иллюзий относительно возможности проведения выборов на Донбассе. Именно так американский эксперт прокомментировал включение в состав украинской делегации представителей переселенцев из оккупированных Россией территорий Донецкой и Луганской областей.

Относительно самого этого включения было уже немало самых различных комментариев – от утверждений, что оно докажет России, кто на самом деле представляет население Донбасса до заявлений, что появление переселенцев поможет Москве в очередной раз заявить о «внутреннем конфликте» на Донбассе и будет воспринято как очередной шаг к очередным попыткам организовать прямые переговоры Владимира Зеленского с руководителями «народных республик». Самое интересное, что и тот, и другой подходы имеют полное право на существование. Просто вопрос – какой во всем этом смысл.

Владимир Зеленский говорит о необходимости включить переселенцев в состав украинской делегации в Минске практически с первого дня после своего вступления в должность. И это абсолютно логичный и правильный подход к проблеме – если только считать, что переговоры в Минске действительно могут привести к прекращению российско-украинского конфликта потому, что Владимир Путин спит и видит, как бы ему этот конфликт прекратить и уйти с Донбасса. А не мог Путин уйти с Донбасса просто потому, что на Донбассе обогащался Порошенко. Но, поскольку сейчас никакого Порошенко нет, а в его кабинете на Банковой окопался хороший и веселый парень, то осталось только перестать стрелять, а переселенцам – объяснить Владимиру Владимировичу, чего на самом деле хотят живущие и жившие на Донбассе люди. И Путин сразу же уйдет с Донбасса с высоко поднятой головой.

Но поскольку Путин с Донбасса уходить не собирается, а использует переговоры для шантажа Украины и втягивания ее властей в прямой диалог со своими марионетками, то не имеет ровно никакого значения, кто вообще входит в состав украинской делегации. Можно вообще ездить в Минск всем украинским правительством, всем парламентом, включить в состав делегации вообще всех переселенцев, а не только их представителей. Ничего не изменится. Для Украины переговоры в Минске важны только с точки зрения доказательства невыполнения Россией своих обязательств по Минску и продолжения санкций против России. И если ради усиления этого доказательства нужно расширять состав делегации – ради Бога, расширяйте, это не очень важно. И все. Точка. А как же война? А война будет продолжаться. Никакие переговоры в Минске ее не остановят.

Владимир Путин говорит о необходимости проведения прямых переговоров украинского президента с главами “народных республик” с 2014 года, с первого дня оккупации Донбасса. Зачем ему это нужно – тоже понятно. Прямые переговоры превращают Россию из агрессора в посредника, создают тот же “статус-кво”, что сейчас с Молдовой и Приднестровьем и когда-то с Грузией и Абхазией, позволяют выходить на отмену санкций при сохранении контроля над Донбассом. Но поскольку Зеленский вводит представителей переселенцев не ради прямых переговоров с Пушилиным и Пасечником, а ради доказательства, что жителей Донбасса представляют именно эти люди, а не кремлевские марионетки, особого значения для успеха России расширение украинской делегации иметь не будет. Собственно, очередное заявление Бориса Грызлова, который в связи с появлением переселенцев в украинской делегации обвинил Украину в выходе из Минского процесса, это наглядно иллюстрирует. Так что все пойдет своим чередом. Путину некуда спешить.

Зато есть куда спешить Зеленскому, который, вероятно, до сих пор не может понять, что война не закончится, до сих пор не способен увидеть истинных причин этой войны.

Зеленский будет тормошить Ермака. Ермак, для которого имитация переговорного процесса является инструментом консолидации власти, будет придумывать какие-нибудь новые бессмысленные движения, доходить до очередной “красной линии” и откатываться на прошлые позиции, как это было с консультативным советом. И так – до окончания пребывания Владимира Зеленского в кабинете президента Украины – если только, конечно, какое-то неловкое движение со стороны главы государства не спровоцирует либо восстание его соотечественников, либо эскалацию конфликта с Россией с возможным захватом ею новых территорий на востоке. Не нужно забывать, что Зеленский в силу своего непрофессионализма и отсутствия понимания ситуации просто не предсказуем. Это ребенок со спичками и он может поджечь все что угодно. А институций, способных сдержать это сгущающееся безумие, в нашей стране нет (если не считать Майдан). Это вам не Америка, хотя и Америка уже “дотрампилась” до катастрофы.

Но оставим Зеленского. Потому что нам стоит ответить самим себе на вопрос: война продолжается, переговоры ни к чему не приводят, люди гибнут. Что же дальше, есть ли выход?

Выход, конечно же, есть. Но чтобы его найти, нужно знать идеологию врага. То, чего украинцы в силу своей естественной веры в чудо и неестественного неверия в идеологию знать не хотят.

Когда начались югославские войны, каждый мало-мальски разумный человек в республиках бывшей Югославии знал, что сербский президент Слободан Милошевич воюет не просто так, от нечего делать, а потому что является сторонником идеи, что все сербы должны жить в одном государстве – то есть территории бывших республик, где есть сербы, должны быть от этих республик отделены, а “лишнее” – несербское – население – отправлено восвояси. Все это было популярно изложено в работах известного писателя и первого президента Союзной Республики Югославия Добрицы Чосича задолго до того, как Милошевич вообще появился в сербской политике – и в духе приверженности этим идеям была воспитана практически вся сербская номенклатура поколения Милошевича. Вообще вся. И сам Милошевич. И его воинственный союзник, радикал и сторонник России Воислав Шешель. И противники Милошевича, будущие лидеры революции в Сербии Воислав Коштуница и Зоран Джинджич. Все эти люди зачитывались Чосичем.

Пока Милошевич был у власти, напряженность на территории бывшей Югославии была нормой жизни. Где-то он проиграл – как в Хорватии. Где-то смог добиться появления очищенных от “инородцев” территорий – как в Боснии. А где-то просчитался, как в Косово. Но Милошевич – в отличии, кстати, от самого Чосича – был приверженцем военного и силового воплощения сербской идеи в жизнь. Он сам был войной. И пока он правил страной, война просто не могла окончиться.

То, чего хочет Путин, тоже весьма популярно изложено в книжке. В брошюре другого выдающегося писателя, нобелевского лауреата Александра Солженицына «Как нам обустроить Россию?». Там четко объясняется, что от 12 бывших союзных республик нужно просто избавиться (ну разве что забрать русские районы “раздутого Казахстана”), а новое государство – Российский Союз – должно состоять из России, Украины и Беларуси. Это никакое не открытие Солженицына, так, по сути, было в царской России, где государственно образующей нацией считались русские – малороссы, великороссы и белорусы. Когда эта статья вышла – в июле 1990 года – в Украине на нее обратили внимание разве что те немногие “маргиналы”, которые мечтали о независимой стране. А подавляющее большинство украинцев тогда считало своей родиной Советский Союз и могло возмутиться разве что попыткой вернувшегося из США писателя отделить от этой родины наши любимые 12 республик – да не в жизнь.

Зато для поздней российской номенклатуры, представителем которой является Путин, эта брошюра стала руководством к действию. В России тогда отношение к идеям Солженицына было совсем иным. И это то, что Путин делает сейчас. Просто, как и Милошевич, он является приверженцем военного и силового воплощения русской идеи в жизнь. И пока он будет президентом, конфликт продолжится. Путин – это и есть война.

Поэтому – и это то, что я пытаюсь объяснить с 2014 года – все, что может и должен сделать любой президент Украины, так это окопаться и не допустить захвата новых украинских территорий. И в таком состоянии постоянной мобилизации дожить до конца путинской России. Я вовсе не утверждаю, что наследники Путина не будут такими же приверженцами “государства Солженицына”, как и он сам. В конце концов, и Сербией уже давно руководят люди, которые идеологически не очень далеко ушли от Милошевича.

Просто эти люди не хотят воевать. И новые лидеры России могут просто не хотеть воевать, это и будет наше окно возможностей для присоединения к НАТО и ЕС и окончательного размежевания с Россией, теперь уже навсегда. И все, что нам на самом деле нужно – это не расслабиться и не стать путинской добычей. Дожить до дня, когда Украина будет существовать, а Путин не будет президентом России.

Потому что если мы расслабимся, если мы предпочтем реальную политику имитации, если наш президент захлебнется в океане, в который он так неудачно попал прямо из своего самодеятельного лягушатника – что ж.

Тогда мы исчезнем.