Пожары в Австралии глазами очевидца

09.01.2020 14:21 (Оновлено 09.01.2020 в 14:21)

Сергей Будкин, «Facebook»

Я, наверное, буду последним, кто напишет о том, что происходит в окружающей меня в Австралии среде.

Поэтому постараюсь компенсировать это впечатлениями очевидца (прежде всего – очевидца новостного цикла, связанного с пожарами, и только во вторую очередь – очевидца происходящего в связи с, собственно, пожарами вокруг Сиднея), а также дать дополнительную информацию всем тем, кому это интересно, о причинах и том, чем это грозит (или не грозит) Австралии.

Во-первых, большое спасибо всем друзьям и знакомым, которые написали мне во все возможные средства коммуникации с вопросами, варьирующимися от «Ну как там у вас, еще не сгорели?» до «Вас уже эвакуировали или еще нет?». Я (без малейшего преувеличения) благодарен всем, кто в связи с Австралией и не только вспоминает обо мне и беспокоится. У нас, как и у более чем 95% австралийцев, присутствие пожаров в жизни сводится только к время от времени налетающему на город смогу, странному желтому небу над головой, постоянному запаху гари и саже, которая осела на всех горизонтальных поверхностях.

Чтобы понять то, насколько влияют пожары на повседневную жизнь в Австралии, нужно помнить два факта – во-первых, Австралия – громадная страна. Благодаря меркаторовой проекции традиционной карты, к которой мы все привыкли, она не кажется такой большой, но ее размеры примерно равны Европе (одна из любимых местных открыток – силуэт Австралии, наложенный на Европу, при этом австралийский континент «начинается» в Ла Манше, а заканчивается за Тбилиси, а из-под него «высовываются» немного Греции, Италия и кусок Скандинавии) или континентальным США (без Аляски). Поэтому происходящее в одном конце континента, как правило, не имеет никакого влияния на то, что происходит на другом конце континента.

Примерно так же, как горевшие в Португалии в 2017 году леса (а это тоже напрямую связано с Австралией, но об этом ниже) не оказывали никакого влияния на то, что происходило в Стокгольме, Киеве или Афинах. Во-вторых, несмотря на свою обширность, Австралия является одной из самых урбанизированных стран мира. Половина населения живет всего в трех городах (Сидней, Мельбурн и Брисбен), а 90% населения живет в 20 населенных пунктах (некоторые из них называются городами, но населенный пункт в 50 тысяч жителей для меня является городом с большой натяжкой), которые совокупно занимают 0.22% всей территории страны. При этом то ли 75, то ли 80% населения живут не далее 50 километров от берега океана. То есть все то, что происходит в ста или далее километрах от берега, находится вне зоны жизнедеятельности абсолютного большинства населения, которое узнает о том, что происходит в лесах, из такой же ТВ-картинки, как и у вас в телевизоре.

Каждое лето в Австралии происходит сезон пожаров, который так и называется bushfire season. Обычно леса начинают гореть в конце декабря и горят с большей или меньшей интенсивностью примерно до конца лета-начала осени. Сами по себе пожары являются привычным явлением для всех, от местных жителей до местной же флоры и фауны. Для многих деревьев пожар является нормальной частью биологического цикла – шишки местного дерева банксия, например, плотно заклеены резиноподобной смолой, которая не выпускает семена наружу. При пожаре смола плавится, выпуская семена наружу и давая возможность дереву размножаться. Примерно то же самое есть у некоторых эвкалиптов. У эвкалиптов же есть специальные регенерационные почки, которые прячутся внутри ствола или под корой, и активируются высокой температурой окружающей среды. Дело в том, что в результате пожара у эвкалипта обгорают ветки, ствол же остается стоять. Поэтому для максимально быстрой регенерации после пожара дерево выкидывает новые побеги из этих почек, очень быстро выращивая новые побеги и давая возможность дереву выжить. В отличие от лиственных или хвойных лесов, к которым мы все привыкли, эвкалиптовый лес очень быстро восстанавливается после пожара. Немедленно после прохождения фронта огня лес выглядит как скопище обгорелых стволов без листьев и веток. Через три месяца на них уже есть новые тонкие ветки с листьями, через год это уже практически нормальные деревья с обожженным стволом, а через три года следов пожара уже вообще не видно. Мы когда-то жили в Канберре, и ездили мимо выгоревшего в пожаре леса – скорость регенерации его удивляла, практически на глазах появлялись новые зеленые ветки.

Вместе с тем в этом году сезон пожаров проходит значительно тяжелее, чем обычно. Во-первых, он начался в середине весны, месяца на два раньше нормы – леса загорелись еще в октябре. Во-вторых, он проходит на фоне того, что серьезных пожаров вокруг Сиднея не было уже лет шесть или семь. Причиной тому – высокая эффективность превентивной борьбы с пожарной опасностью, а также то, что в 2012-2016 года осадков было больше нормы, в 2017 году – практически в норме и только последние два года штат Новый Южный Уэльс сильно недобирает осадков. В результате в лесу скопилось аномально высокое количество сухих веток и листьев, что привело к увеличению площадей и интенсивности пожаров, наложившихся на долгий период засухи. В-третьих, сказать, что погодные условия в этом году способствуют пожарам – это не сказать ничего. Засуха (за полтора месяца до Нового Года выпало всего 1.2 мм осадков при месячной норме в ноябре-декабре около 160 мм), почти ураганные ветры (я пишу это, глядя на пальмы, которые гнёт постоянный ветер в 40 км/ч с порывами до 60 км/ч – и это нечто вроде рядовой погоды последних пары месяцев), а также аномально высокие температуры. В Западном Сиднее пару дней назад было 49 градусов в тени. Повышение температуры экспоненциально увеличивает риск пожара – при 20 градусах эвкалипт не выделяет эфирные масла, при 35 градусах эвкалиптовый лес сверху выглядит покрытым маревом от плотной эфирно-масляной смеси в воздухе над ним, и этой смеси достаточно минимальной искры, чтобы лес загорелся.

Вот он и горит. Состоянием на сегодняшний день в Австралии (в штатах Новый Южный Уэльс, Виктория и Квинсленд) выгоревшая площать превысила уже 9 млн гектаров. Это – территория, равная Киевской, Житомирской, Ровенской и Волынской областям, вместе взятым. Типичный лесной пожар выглядит как фронт огня от нескольких сотен метров до километра по фронту, который имеет температуру на поверхности горения около 300-400 градусов (в эпицентре может достигать 1100 градусов, то есть температуры, при которой размягчается сталь) и движется со скоростью пешехода, около 5 км/ч. Сейчас вокруг Сиднея и на границе штатов Новый Южный Уэльс и Виктория горят несколько мегапожаров – это фронты шириной или периметром в несколько километров или несколько десятков километров, которые из-за своего размера начинают создавать местные погодные аномалии. Самый интенсивный пожар на границе Нового Южного Уэльса и Виктории генерировал столб дыма высотой больше двух километров и был настолько силен, что привел к образованию огненного торнадо, воронки из пламени и дыма диаметром в полторы сотни метров, которая разогнала воздух в своей окрестности до ураганных скоростей. Один из пожарных погиб из-за того, что его джип снесло с дороги этим торнадо и бросило на деревья на обочине с такой силой, что кабину просто смяло.

Пожарные – это отдельная история

Местные пожарные делятся на профессиональных пожарных (работающих в городах) и волонтерские пожарные бригады в сельской местности. При этом, по понятным причинам, недостатка в волонтерах нет. По закону за волонтером-пожарным, ушедшим бороться с огнем, сохраняется рабочее место, но многие из них – владельцы своих маленьких бизнесов в селах и поселках и поэтому сами себе платят зарплату. Если в предыдущие годы пожарные, как правило, отвлекались на тушение на пару недель в году, когда пик сезона пожаров приходился на их местность, то из-за длительности и масштабов пожаров в этом году они практически нон-стоп находятся на фронте борьбы с огнем с октября. Вся система оказалась не очень к этому готова, так как люди, естественно, теряют доходы и многие из них жалуются, что им просто не на что жить. Вопрос компенсации пожарным (то ли путем налоговых послаблений, то ли путем прямых монетарных выплат) сейчас очень активно обсуждается.

Пожар и горожане

С точки зрения горожанина пожары доставляют неудобство только катастрофически ухудшившимся качеством воздуха. Как я уже писал, постоянно пахнет гарью, воздух – сизого цвета, через который еле-еле пробивается солнце, а пепел от пожаров засыпает все горизонтальные поверхности. Бегать по улице невозможно, заниматься какой-либо физкультурой – тоже. В остальном же каких-либо изменений в обыденной жизни обывателя не происходит. Хочется, конечно, написать что-то в традициях писем из Советской Армии любимым девушкам (в стиле «дорогая, извини за почерк, пишу тебе на сапоге только что погибшего товарища»), но это будет сильным преувеличением. Пожары – это первые полосы новостей местных газет и ТВ, это – главная тема small talk в парикмахерских и магазинах, но реального влияния на жизнь подавляющего большинства австралийских граждан они не оказывают.

Пожары в Австралии и Европа

К Европе все происходящее здесь имеет самое непосредственное отношение. Вы помните пожары в Испании и Португалии в 2017-2018 годах, когда сгорело несколько поселков и погибло несколько десятков людей? Дело в том, что они погибли из-за того, что европейские пожарные оказались полностью не готовы к тому, чтобы тушить эвкалиптовые леса. В начале десятых годов бумагоделательная промышленность Европы начала активно высаживать эвкалипты на юге Европы. Дело в том, что типичная сосна дорастает до товарного состояния для переделки ее в пульпу для производства бумаги примерно на двенадцатый год. Эвкалипт же дорастает до товарного состояния на пятый. Поэтому там, где климат больше всего похож на австралийский (на Пиренеях) стали активно высаживать эвкалипты для их переработки в бумагу. Проблема была в том, что деревья и арбористов импортировали, а пожарных - нет. Поэтому первый же пожар в Португалии выявил, что и фронт огня в эвкалиптовом лесу распространяется намного быстрее, чем в смешанном или хвойном, и что температура горения намного выше (и в результате нужны термозащитные костюмы более высокой марки, иначе пожарный просто не может подойти на необходимое расстояние), но самое главное - что привычные просеки не спасают, так как горящий эвкалипт стреляет горящими углями во все стороны, и угли эти могут лететь на расстояние до 400 метров. При интенсивном пожаре бывает просто дождь из огня с неба, что и привело к тому, что несколько поселков в Португалии сгорели просто дотла.