Одиннадцатый год в Женеве проводятся переговоры, в которых равными участниками являются Россия, Грузия, ЕС, ООН и ОБСЕ, а на приставных стульчиках, в качестве присутствующих — представители сепаратистов Абхазии и «Южной Осетии». За эти годы прошло почти 50 раундов, на которые потрачены огромные деньги, но результат скорее всего относительный, как и сами переговоры, которые чаще называют дискуссиями, поскольку не рассчитаны на какие-либо скорые результаты. Переговоры между Грузией и оккупированной Абхазией начались еще в 1993 году: в Женеве прошли два раунда переговоров по мирному урегулированию под эгидой ООН, при посредничестве России и с участием наблюдателей ОБСЕ и Группы друзей генерального секретаря ООН. Последняя была создана в 1993 году в составе представителей США, Германии, Франции, Великобритании и России. Все это произошло после того, как российская армия приняла активное участие на стороне абхазских сепаратистов, приведя их к власти в октябре 1993 года, — пишет Олег Панфилов для Крым.Реалии.
Результатом переговоров в Женеве стало подписание «Меморандума о понимании между грузинской и абхазской сторонами» и «Коммюнике о втором раунде переговоров между грузинской и абхазской сторонами». В обоих документах стороны подтвердили «принятые на себя обязательства не применять силу и не прибегать к угрозе ее применения друг против друга». Более того, стороны дали согласие на «размещение в зоне конфликта миротворческих сил ООН или иных сил, санкционированных ООН. Они выразили обоюдное согласие на использование в составе таких сил российского воинского контингента».
В феврале 1994 года в Женеве, потом в Нью-Йорке и в Москве состоялся третий раунд переговоров по «полномасштабному урегулированию грузино-абхазского конфликта» под эгидой ООН, при содействии России, с участием представителей Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ) и Верховного комиссара ООН по делам беженцев. 4 апреля 1994 года грузинской и абхазской сторонами в Москве было подписано «Заявление о мерах по политическому урегулированию грузино-абхазского конфликта». На этом дипломатическая активность завершилась — Россия обманула Эдуарда Шеварднадзе, ввела в Абхазию свое воинское подразделение, назвав его «миротворческими», и поставила точку.
В январе 1994 года Совет Безопасности ООН принял резолюцию, в которой есть несколько пунктов, не выполненных до сих пор: «Призывает всех, кого это касается, уважать суверенитет и территориальную целостность Республики Грузия и подчеркивает важное значение, которое он придает такому уважению», «признает право всех беженцев и перемещенных лиц, пострадавших в результате конфликта, на возвращение без предварительных условий в места их проживания в безопасных условиях, призывает стороны соблюдать обязательства, которые они уже взяли на себя в этой связи, и настоятельно призывает стороны в скорейшем порядке достичь соглашения, включая обязательный для выполнения график, которое обеспечило бы быстрое возвращение этих беженцев и перемещенных лиц в безопасных условиях» и «осуждает любые попытки изменить демографический состав Абхазии, Республика Грузия, в том числе путем заселения ее лицами, ранее там не проживавшими».
Что произошло потом? С подачи России в Абхазии в ноябре 1994 года приняли «конституцию», в которой оккупированная территория была провозглашена «суверенным демократическим государством», а в декабре назначили Владислава Ардзинбу на пост «президента». Россия в очередной раз наплевала на ООН, Совет Безопасности и его резолюции. А потом — тишина, Грузия оказалась обманутой, Россия формально отреклась от Абхазии, хотя «миротворцев» не вывела. Переговоры возобновились через три года, но, как отмечал в своем докладе посол Грузии в ООН тех лет Иракли Аласаниа, «в процессе Женевских переговоров медиаторы заняты дискуссиями о патрулировании и других технических вопросах, в результате фундаментальными характеристиками мирного процесса, которому они уделяют внимание, остаются те же проблемы, которые были отмечены в ООН и озвучены в интерпретации грузинского посла: «Общепризнанная территориальная целостность Грузии как полноценного члена мирового сообщества нарушена нелегитимным, псевдоабхазским режимом, основанным на насилии и этнической чистке. Невозможно добиться какого-либо положительного результата в условиях единого для обеих сторон подхода, если на них будет возложена одинаковая ответственность, если будет продолжена политика, когда обе стороны должны в равной степени отчитываться. Судьба изгнанных с родных мест и лишенных элементарных прав человека более 300 тысяч беженцев и насильственно перемещенных лиц, о которой последние восемь лет проводятся лишь безрезультатные дискуссии. Практически, многолетний опыт бесполезных переговоров позволяет сделать только такой вывод».
После войны в августе 2008 года, когда Россия, в нарушение принятых ею обязательств признала «независимость Абхазии и «Южной Осетии», переговоры возобновились, но теперь изменился их формат: участниками являются Россия и Грузия, а «независимые» сепаратисты — лишь наблюдателями, которых на свои деньги привозит Кремль, их же содержит и кормит. В качестве соучастника теперь принимает участие и США, но все эти годы продвижения в выполнении резолюции ООН и теперь соглашения Медведев-Саркози не продвигаются ни на миллиметр. Теперь к Женевским переговорам прибавились пражские встречи заместителя министра иностранных дел России Григория Карасина и специального представителя премьера Грузии по урегулированию отношений с Россией Зураба Абашидзе, назначенного в качестве постоянного переговорщика в 2013 году. Но и они уже шесть лет не могут сдвинуть с мертвой точки ситуацию.
Конечно, представители Абхазии и «Южной Осетии» в своих комментариях не стесняются говорить о своей «независимости», суверенитете и даже иногда вспоминают ленинское — «о праве наций на самоопределение». Однако самые главные причины отсутствия прогресса прежние — беженцы из Абхазии и «Южной Осетии», которые не могут попасть в свои родные дома, несмотря на все резолюции и прошлые обещания Путина о нерушимости общепризнанных границ Грузии. Грузин водят за нос с 1993 года, вначале Эдуарда Шеварднадзе, обещая ему и восстановление территориальной целостности и даже договор о дружбе и сотрудничестве с Россией. Потом попытки дружить с Грузией предпринимал Путин, уговаривая Саакашвили принять российские ценности и получить кремлевское покровительство.
В начале 1990 годов поддержка сепаратистов и прямое участие российской армии были обоснованы одной целью — сохранить Советский Союз, поскольку многие российские политики, но прежде всего военные мечтали вернуться в советскую империю с той же территорией. Со временем сепаратистские регионы — Приднестровье, Абхазия, «Южная Осетия», Карабах, а теперь и Крым с Донбассом — стали «фишками» в шантаже России Украины, Молдовы, Азербайджана и сейчас Грузии. Возвращать их было лень и опасно — теряется предмет интриг и образ России как «защитницы обездоленных». Сепаратистские территории превращаются в отстойники цивилизации, оттуда уезжают люди, их экономика становится расходной частью российского бюджета.
Причина, как представляется, совсем в другом, и не только в том, что кремлевских руководителей по-прежнему тешит мечта о восстановлении СССР, сколько боязнь потерять все из-за желания Грузии, Украины и Молдовы стать ближе к Европе. Еще страшнее, что эти страны имеют тесные отношения с НАТО: Грузия уже одной ногой в североатлантическом блоке, другие — в активном процессе интеграции. Все эти годы Кремль выдумывал причины, чтобы оттянуть процесс реинтеграции или хотя бы как-то повлиять на прирученных сепаратистов: повлиять было проще простого, но зачем, если есть повод, чтобы издеваться над соседями?
Теперь Григорий Карасин пошел ва-банк, решил отвечать прямо: Москве не нравится близость НАТО. Это было понятно еще в начале 2000 годов, когда Шеварднадзе надоело взывать Кремль к совести и справедливости. Возможно, что Шеварднадзе не ожидал такой резкой реакции, но после 1999 года отношения с Россией резко ухудшились, и причиной тому сближение Грузии с НАТО. Все остальные причины меркли по сравнению с главной российской угрозой: в Кремле панически боялись и боятся до сих пор организации, армия которой превосходит российскую в несколько раз.
13 сентября 2001 года по инициативе фракции «Новые правые» парламент Грузии единогласно принимает постановление о начале процесса вступления Грузии в НАТО. Через несколько недель на встрече с Эдуардом Шеварднадзе Владимир Путин заявил, что Россия выведет свои войска из Абхазии на следующий день после того, как этого потребует грузинское руководство. «Если Грузия решит восстановить свою юрисдикцию в Абхазии путем применения силы, то российских войск там не должно быть», — сказал Путин. Это было лицемерие — Путин еще пытался выглядеть «либералом», много говорил о демократии.
С мая 2002 года в Грузию стали приезжать высокопоставленные военные из НАТО, а 28 июня военнослужащие из девяти стран НАТО, а также из шести стран-участниц программы НАТО «Партнерство ради мира» провели 10-дневные военные маневры на военной базе в Вазиани около Тбилиси. Кремль потерял покой: 24 октября представители грузинских общественных организаций и средств массовой информации приняли обращение к властям Грузии, в котором призывают ускорить процесс вступления Грузии в НАТО, а 22 ноября в Праге на саммите НАТО Шеварднадзе официально заявляет о желании Грузии вступить в Североатлантический союз. «Переговоры, которые я провел с лордом Робертсоном в Праге, имеют большую перспективу. Грузия и НАТО составят индивидуальный план сотрудничества, конечной целью которого будет присоединение Грузии к НАТО», — заявил журналистам Эдуард Шеварднадзе.
Но это было не последнее испытание Кремля — в 2004 году президентом Грузии стал Саакашвили, и Путин потерял покой. Уже в апреле новый президент посетил штаб-квартиру НАТО, где встретился с генеральным секретарем Североатлантического военно-политического альянса Яапом де Хооп Схеффером и присутствовал на заседании Совета НАТО. «Мы представили в НАТО программу индивидуального партнерства Грузии с НАТО, которая является вторым важнейшим шагом на пути принятия Грузии в НАТО», — заявил Саакашвили. Интриги добавило заявление Яап де Хооп Схеффера о том, что Тбилиси и Москва незамедлительно должны возобновить переговоры о выводе российских военных баз из Грузии.
Вот, собственно, в чем причина, по которой Москва упирается в выполнение ею же принятых обязательств, ее страх перед НАТО, несмотря на ежегодные принимаемые Генеральной ассамблеей ООН резолюции, призывающие вернуть беженцев в Абхазию и «Южную Осетию». Кремль много рассуждал в прошлом о праве абхазов и осетин, но совсем не вспоминает о праве грузин жить на родной земле. Ответ Григория Карасина продолжен еще одной фразой, которая выражает обеспокоенность Кремля: «Идет усиленная подготовка натовцев к проведению саммита в Лондоне, где грузинская тема тоже будет звучать, поэтому мы откровенно рассказали о своих озабоченностях нашим партнерам».
Карасин проговорился, он понимает, в Лондоне может быть принято решение, которое приведет к бесполезности содержания Абхазии, перевода нескольких миллиардов рублей в бессмысленное занятие — кормить население, которое России не нужно в ином качестве, кроме как механизма шантажа. В Тбилиси многие политики — и оппозиционные, и провластные — понимают бесполезность переговоров с Россией, им теперь становится очевидна причина поведения Москвы последние 26 лет. Карасин также выразил обеспокоенность из-за заявлений госсекретаря США Майкла Помпео, связанных с интеграцией Грузии в НАТО, по его мнению, членство в НАТО может быть угрозой для отношений двух стран.
Теперь уже не выдержал Зураб Абашидзе, обычно дипломатически сдержанный, он заявил, что российская сторона не должна говорить об отношениях Грузии и НАТО в угрожающем тоне. «Это наше суверенное право, суверенный выбор. Когда со стороны представителей России делаются какие-то заявления в угрожающем тоне, мы считаем, что это полностью неприемлемо. В таком тоне соседние страны говорить не должны», — заявил Абашидзе.
Теперь Москва осознает, что потеряла несколько лет, когда пыталась понять политику «Грузинской мечты»: с одной стороны, Иванишвили и его сторонники говорят о сотрудничестве с Россией, с другой стороны, Грузия и ее население сохраняет прозападную ориентацию и желание быть в НАТО, рассматривая Альянс как единственную надежду от агрессивного северного соседа.