Рамзан Кадыров поручил руководителям пяти районов, пограничных с Дагестаном подготовить подробные карты с описанием приграничных территорий. Это было во второй половине января, после того, как власти Чечни и Дагестана договорились о демаркации границы между республиками. 16 апреля процесс демаркации приостановлен. Почему?
В другом северокавказском регионе, в Ингушетии продолжаются аресты и суды над организаторами и участниками массовых акций протеста против передачи Чечне части территории. Это беспрецедентный случай, когда не в открытом противостоянии, но два близких народа столкнули из-за двух участков земли, которых Рамзан Кадыров посчитал своими, то есть, чеченскими. Для малочисленного ингушского народа это было обидным поступком, поскольку почти тридцать лет назад была утеряна четверть площади республики – Пригородный район, объявленный Северной Осетией также своим.
В Москве осторожно наблюдали за ингушскими протестами, но от договора между главами республик, Юнус-Беком Евкуровым и Рамзаном Кадыровым, не отказывались. Скорее всего капризный чеченский лидер настоял на своем, поэтому в апреле в Ингушетии начались аресты и судебные процессы. Еще когда шли митинги в Магасе, в российской газете «Версия» была опубликована статья, в которой высказано предположение, что аппетиты Рамзана Кадырова в случае успеха в Ингушетии перекинутся на Дагестан.
«После успеха с Ингушетией Кадыров, очевидно, планирует и дальше расширять республику за счет соседей. На очереди Дагестан, уже отдавший соседям часть Ботлихского района. По крайней мере, так указано в новой карте региона, опубликованной на сайте парламента Чечни. Спорный вопрос и по Ауховскому району, два села от которого чеченцы тоже были бы не прочь отрезать себе», – написал Иван Андреев, скорее всего аноним, скрывающий свое имя из-за опасения попасть в опалу Кадырова.
После того, как Конституционный суд РФ принял решение о передаче ингушской земли Чечне, таким образом отказав инициаторам в проведении референдума, на сайте парламента Чечни появилась карта с новыми границами республики, на которой видно, что часть Ботлихского района Дагестану теперь не принадлежит. Ситуация похожа на ту, что произошла между осетинами и ингушами после реабилитации депортированных народов. Тогда часть Пригородного района, населяемого ингушами до депортации, советская власть отдала осетинам, часть грузинам. После возвращения депортированных ингушей грузины освободили дома и земли, осетины решили, что теперь эта территория их собственность.
Такая же ситуация сложилась в другом дагестанском районе – Ауховском, куда после депортации чеченцев-аккинцев в 1944 году, на их земли вселяли лакцев и аварцев. В конце прошлого года съезд чеченцев Дагестана потребовал вернуть Чечне два населенных пункта – Юрт-Аух (Калининаул) и Акташ-Аух (Ленинаул). И если ситуацию в Ауховском районе можно считать объективной и разрешить доставшуюся от СССР проблему с межэтническим размежеванием, то в случае с Ботлихским районом – это всего лишь прихоть Рамзана Кадырова, решившего использовать свою близость к российскому вождю.
Кадыров не стесняется утверждать, что все делается в связи с поручением Путина. Правда, в спорах между осетинами и ингушами нет исторической причины – Пригородный района всегда принадлежал ингушам и входил в состав тогда Чечено-Ингушской АССР, а Ауховский район по крайней мере со времен Кавказской войны 19 века был частью Хасавюртовского округа, а потом Ауховского района Дагестана. В этом случае этнические чеченцы-аккинцы, живущие в Дагестане, просто захотели стать жителями Чечни.
Судя по сообщениям из Грозного, еще в конце января Рамзан Кадыров поручил главам Веденского, Гудермесского, Ножай-Юртовского, Шаройского и Шелковского, граничащих на протяжении 475 километров подробную карту «с четкими описаниями границ». В аппарате правительства Чечни тогда сказали, что волноваться не стоит, это всего лишь корректировка: «где-то, может, на пять-десять метров с той стороны границу сдвинули, где-то с нашей». Среди чеченцев растут настроения, которые с определенной долей можно назвать «великодержавными», когда люди руководствуются историческими событиями, а не реальностью наших дней. Некоторые утверждают, что ингуши и так получили лишнее от чеченской земли, чеченцы должны вернуть территории, населенные аккинцами Дагестана.
Ссылаясь на Путина, Рамзан Кадыров однажды произнес странную фразу в эфире телеканала «Грозный»: «В современном мире в XXI веке руководство государства приняло решение обозначить границы, полностью межевать территории, чтобы в любое время… если будет военное положение, чтобы стопроцентно знали координаты…». Обычно подобное говорят в отношении конфликта между государствами, имеющими нерешенные территориальные проблемы. Но какие границы могут быть внутри Российской Федерации, которые вызовут проблемы во время военного конфликта? И какого конфликта? С кем?
Северный Кавказ граничит только с Грузией и частично с Азербайджаном, с которыми ни у Чечни, ни у Ингушетии, ни у Дагестана нет территориальных проблем. Но проблема есть с Конституцией Чечни, с принятыми в 2012 году поправками, согласно которым на территории республики должны быть Галанчожский и Чеберлоевский районы, которых формально нет до сих пор: это территории, на которых до депортации 1944 года жили этнические чеченцы, в том числе и на территории Дагестана. Это все равно, что в Конституции РФ в качестве субъекта федерации были бы названы Аляска и Порт-Артур.
Жители Гумбетовского района Дагестана уже говорят о претензиях Чечни на 160 гектар летних пастбищ и не намерены «уступать земли предков»
В случае с аппетитами Кадырова речь идет не только о тех землях, где жили или живут этнические чеченцы. По данным российского сайта «Кавказский узел», жители Гумбетовского района Дагестана уже говорят о претензиях Чечни на 160 гектар летних пастбищ и не намерены «уступать земли предков». Кадыров же продолжает успокаивать кавказцев: «Между Дагестаном и Чечней нет никаких проблем, которые мы не смогли бы решить с учетом интересов двух республик. Сегодня мы обсудили вопросы по внесению в Единый государственный реестр недвижимости координатных описаний границ республик. Стороны пришли к полному взаимопониманию. Мы договорились о более тесном сотрудничестве при проведении землеустроительных работ на региональном уровне. Подобные мероприятия проходят по всей стране».
Отчасти эта ситуация похожа на сталинское размежевание, когда кремлевский диктатор самовольно определял границы. Последствия того размежевания до сих пор являются плохо разрешимой проблемой почти всех постсоветских стран: не потому, что вольно определялись границы, а потому что в «национальных республиках» оставались титульные народы соседних. В Таджикистане, к примеру, четверть населения – этнические узбеки, в Узбекистане живут несколько миллионов человек, говорящих на таджикском языке. Сложнее всего было провести границы на Северном Кавказе, где живут более трех десятков народов.
Теперь на Кавказе другие времена – все решается в Кремле и его ставленниками: у кого-то больше возможности приблизиться к российскому вождю, у кого-то – меньше
В истории Северного Кавказа было несколько попыток объединения территорий, например, раннесредневековые государства Нагорного Дагестана Серир, Кумух, Кайтаг и другие, существовавшие в 4-7 веках. До этого на рубеже нашей эры была кавказская Албания. В 19 веке более двадцати лет существовал Северокавказский имамат Шамиля, объединявший дагестанцев и чеченцев. В 1917 году была создана Горская республика, пока не распустилась через два года, в 1919-1920 годах на территории Чечни и Дагестана был провозглашен Северокавказский эмират.
Это примеры поиска совместного жительства на территории многочисленных народов: и религиозного в имамате и эмирате, и светского, как в Горской республике. Особых территориальных проблем не было, при имаме Шамиле все споры решали с помощью кодекса юридических правил – адатов и шариата. Теперь на Кавказе другие времена – все решается в в Кремле и его ставленниками: у кого-то больше возможности приблизиться к российскому вождю, у кого-то – меньше.
Рамзан Кадыров – фаворит, получающий огромные деньги на свое содержание и расходы дотационной Чечни. Он был приближен к Путину после смерти отца Ахмата Кадырова, погибшего в результате взрыва бомбы на грозненском стадионе в 2004 году. У Кремля никогда не было кавказской политики, основанной на мнениях экспертов-кавказоведов: так было при Ельцине, так продолжается при Путине, для которого единоличное подчинение дороже экспертов, наблюдающих за деформацией чеченского общества.
Рамзан Кадыров – единоличный хозяин Чечни. Теперь он, судя по происходящим событиям, пытается распространить свое влияние на соседние северокавказские республики. Насколько ему это удастся, зависит от народов Дагестана и Ингушетии, которые пока протестуют. Для Рамзана уже нет препятствий – ни моральных, ни религиозных, хотя решать современные территориальные проблемы просто желанием уже невозможно.