В 14 году, когда только началась аннексия в начале марта, я поехала к одному российскому посту. Перед этим видела их уже несколько дней.
Я привезла им самсу, минералку, шоколад. Молодые пацаны. "Зеленые человечки". Они молчали, я говорила. Рассказала им, что зря они пришли в Крым, здесь, мол, нет никакой насильственной украинизации. Рассказала, что у меня есть сын, который через 2 года будет их возраста и я не представляю себе, чтобы он поехал куда-то выполнять чей-то безумный приказ. "А еще больше не представляю себе, что ему придется стрелять в чью-то мать. Например, одного из вас. И когда вам отдадут приказ стрелять в женщину, знайте, что вы стреляете в чью-то мать".
Это не дословно, но смысл такой. Я сказала, что я привезу завтра телефон, чтобы они смогли позвонить своим мамам.
Апогей истории в том, что когда я оставила им еду и хотела уйти, один молодой парнишка заплакал. Я тронула его сердце. Он обнял меня и сказал: "Спасибо вам".
На утро Путин провел ротацию. Я приехала с телефоном и едой. Их не было.
...
Эту историю я написала в ФБ.
Было много разных комментов. Огромное количество сообщений в личку от матерей с Сибири, Дальнего востока, Юга России... Все хотели узнать, не ее ли сын это был...
Много было комментариев и сообщений, что я неправильно сделала, что нельзя заигрывать с оккупантом.
Но были и те, что писали мне о том, что я хотя бы попробовала затронуть живое и вспоминали слова из Высоцкого: "но был один, который не стрелял".
А было еще одно сообщение.
От Лены Зеленской, Володиной жены.
Оно ниже, в скрине.
А после этого Володя призвал не ставить Украину на колени: "Я могу... я готов встать на колени сам. Только не ставьте на колени Украину".
...
Вот такая история.
Думаю, спрашивать у Зеленских, "Чей Крым" так же безумно, как спрашивать об этом у меня.