Два мифа об Украине

21.12.2018 12:11 (Оновлено 21.12.2018 в 12:26)

Вся история нынешней войны между Украиной и Россией – это, среди прочего, конкуренция двух мифов об Украине. Украинского и российского.

Юваль Ной Харари – профессор Еврейского университета в Иерусалиме – довольно неплохо объяснил, зачем Украине нужна Поместная православная церковь.

Сделал он это не нарочно. В 2011 году вышла в свет его книга «Sapiens: Краткая история человечества». В которой он разбирался – почему человечество смогло достичь нынешних эволюционных высот.

Харари писал о том, что на персональном уровне человек способен завязать личные отношения не более чем со 150 индивидами. Рота солдат или древнее племя способны держаться друг за друга за счет персональных знакомств. Но как только вы преодолеваете этот количественный порог – прежние взаимосвязи перестают работать.

Автор писал о том, что города, государства и империи стали возможны лишь тогда, когда человечество пережило когнитивную революцию. Ту самую, после которой люди начали создавать себе вымышленные реальности.

Вымышленные реальности существуют лишь в воображении людей. Это некие договоренности людей о самих себе и правилах игры. Условный «миф» как система коллективных представлений – именно он стал тем фундаментом, который позволил виду Homo Sapiens возвыситься над всеми остальными. Потому что лишь он позволяет людям взаимодействовать в больших группах.

«Два католика, в жизни друг друга не видевшие, могут вместе отправиться в крестовый поход или собирать средства на строительство госпиталя, потому что оба верят, что Бог воплотился в человеке и позволил себя распять, чтобы искупить наши грехи. Два незнакомых серба понимают друг друга, поскольку оба верят в существование сербского народа, сербской отчизны и сербского флага. Корпорации выстраивают собственные экономические мифы. Два незнакомых друг с другом сотрудника Google эффективно работают вместе, потому что оба верят в существование Google, акций и долларов».

Мы привыкли думать, что реальность бывает либо объективной, либо субъективной. Харари писал о том, что есть и третий уровень реальности – интерсубъективный. Тот самый, который выстроен на вере и, как следствие, – взаимодействии большого числа людей. В качестве примера он приводил деньги, которые не имеют объективной ценности, а обладают лишь интерсубъективной. Благодаря тому, что люди договорились и верят в их ценность, вы можете обменивать бумажные прямоугольники и металлические кружки на еду и товары.

Автор писал о том, что весь современный мир – это пространство мифов. Которые в разных своих вариациях способны объединять людей. Религиозные мифы объединяют людей, которые эту веру разделяют. Вера в деньги позволяет существовать банковской и кредитной системам. Вера в права человека позволяет гуманизировать правила жизни в современных обществах. Все эти мифы объединяет то, что они живут в коллективном воображении людей.

К числу интерсубъективных реальностей Харари относил и нации. «Пока миллионы немцев верят в существование германской нации, приходят в волнение при виде национальной символики, пересказывают немецкие национальные мифы и готовы жертвовать деньгами, временем и жизнью во имя германской нации, Германия остается одной из самых могущественных стран мира».

Кто-то скажет, что все эти цитаты доказывают обратное – условность и искусственность коллективных мифов. Но в том и штука, что это не так.

Интерсубъективные реальности – это часть нашего мира. То, что сделало возможным взаимодействие людей в больших масштабах. То, что создало цивилизацию в том виде, в котором мы ее знаем. То, что сделало одни общества – успешными примерами для подражания, а другие – оставило на периферии истории. Разница между Северной и Южной Кореей не в биологии и не в географии. Разница в тех мифах, которые исповедуют в этих странах. Мы создали воображаемые сообщества – и стали их частью.

В том и штука, что вымышленные реальности не только сосуществуют – они подчас еще и враждуют. По сути, любая революция – это ни что иное, как смена мифа. Когда на смену одной системе самоощущения приходит иная. И вся история нынешней войны между Украиной и Россией – это, среди прочего, конкуренция двух мифов об Украине. Украинского и российского.

Москве бы хотелось, чтобы Украина жила кремлевским представлением о самой себе. Чтобы именно российский миф и российская интерпретация были главенствующими в соседней стране. А Украина противопоставляет этому свой собственный коллективный миф о самой себе. Который, в свою очередь, складывается из самых разных деталей.

Это восприятие истории. Желаемая картинка будущего. Отношение к понятию «нормы». И свои собственные институты – общественные, государственные и религиозные. Все то, что оконтуривает страну по периметру и защищает от попыток бывшей метрополии доказать нам, что нас не существует.

Вы можете считать себя современным, светским и свободным от социальных стереотипов «человеком мира». Отмахиваться от интерсубъективных реальностей и коллективных идентичностей. Говорить, что в 21 веке государство не должно уделять столько внимания церкви. Но это все не отменяет того, что противостояние все равно продолжается. И лакмусом служит вопрос о последствиях, которые ждут всех нас в случае разных итогов этой схватки.

Разные страны отличаются качеством жизни не из-за биологии. В конце концов, мы все на 98% обезьяны и на 70% – вода. Значение имеет именно то, какое коллективное представление о реальности царит в том или ином обществе. Что мы считаем нормативным, а что – нет. В какие коллективные мифы верим и каким правилам жизни подчиняемся. И чтобы формировать свои собственные правила игры в стране, нам нужно для начала защититься от попытки навязать нам чужие.

Да, церковная повестка кому-то кажется приветом из прошлого. Но в том и штука, что мы сегодня экстерном проходим тот путь, который давным-давно прошли наши соседи. И если мы опоздали с некоторыми процессами на столетие-другое – это вовсе не избавляет нас от необходимости сдавать эти экзамены.

В уходящем году в украинском символическом частоколе добавился еще один участок стены. Этот частокол сам по себе не обрекает нас на успех и триумф. Но он дает нам шанс на то, что наше будущее будем определять именно мы.

А не те, кто считает, что их коллективный миф должен вытеснить наш собственный.