Ночью на заседании СНБО было принято решение о введении военного положения. Александр Турчинов анонсировал срок — 60 дней. Сегодня за это решение должна проголосовать Верховная Рада.
Возможно, на момент прочтения этого текста депутаты уже дадут необходимое количество голосов — сложно будет выступить "против" в такой ситуации. С другой стороны, уже сейчас звучат голоса о внутриполитической подоплёке этого дела — на носу избирательная кампания. Так или иначе, вопросов больше, чем ответов. Поэтому попробую разобрать ситуацию по пунктам.
ВОЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ КАК ОНО ЕСТЬ
Первое и основное, что следует уяснить — военное положение не есть актом объявления войны кому-либо. Это всего лишь особенный режим функционирования государства, когда максимальное количество ресурсов (финансовых, материальных, людских, временных и т.д.) концентрируется ради достижения поставленных целей либо стабилизации ситуации.
Возможность введения военного положения после нападения на украинские катера не вызывает сомнений — есть открытый акт применения оружия официальными силовыми структурами другого государства. Но есть вопрос, который задают многие: "А почему не объявляли военное положение весной 2014, осенью того же года, в 2015 году, в конце концов?!"
Может, разочарую многих, но реальная возможность объявить военное положение была только весной 2014-го — во время аннексии Крыма. Однако это ставило бы крест на возможности восстановления системы власти в стране. То есть та же РФ могла бы заявлять (не без оснований) о "военном перевороте" и "легитимный" из Ростова слал бы свои указы и распоряжения.
Позже, когда началась война на Донбассе, ввести военное положение можно было, но возникает вопрос, а что бы было со страной. Вспомните эти годы: даже Германия, которая сегодня "наш союзник", как говорят политики, отказывалась продавать Украине обычные двигатели для автотранспорта потому что... тут их могли поставить в военные грузовики.
На Донбассе в массе своей воевали российские ЧВК. Сегодня о них знаем много, а тогда ни у нас, ни на Западе мало кто представлял что это такое. В августе было вторжение, были пленные. Мы заявляли о российской агрессии, с нами "кулуарах" соглашались, но никто ни на одной международной площадке не спешил признавать сей факт. Без этого ни запуска договора про ассоциацию, ни помощи, ни попытки создать политические площадки для урегулирования — ничего. Типа, сами, ребята, сами, а мы вам даже банальных ДВС не продадим.
Первое упоминание о российской агрессии в международных документах датируется октябрём 2016-го, в резолюции ПАСЕ. В 2017-м уже появились документы ООН, ЕС, НАТО, заявления официальных лиц. Но даже на этом фоне та же ОБСЕ до сих пор избегает говорить о военной агрессии — они видят технику, которую можно купить на "разборках", камуфляж из магазина и так далее.
Кроме того, для военного положения нужен повод — резкое ухудшение ситуации. Без него — попытайся объяснить партнёрам почему именно сегодня, когда от тебя требуют "политики, направленной на деэскалацию, а не наоборот".
Сегодня мы впервые имеем неоспоримый факт: есть реальное нападение, причём в море, где никого другого нет, только украинские катера и корабли ФСБ РФ. Никаких "заблудившихся". Такое было только в Крыму 2014-го, но тогда — смотрите выше.
Вопрос второй, который возникает после просмотра записи заседания СНБО: "Как-то слишком заученно звучали давно подготовленные тексты — не было ли это заранее спланировано?".
Мой ответ — я очень надеюсь, что да! Планируя любую операцию, особенно рискованную (думаю, ни у кого не вызывает сомнения степень риска в проходе катеров) вы должны иметь заготовки для всех ключевых сценарных линий. Если этого нет, если вы не способны запланировать даже наиболее реальные (не возможные, а именно наиболее реальные) — это очень плохой сигнал для вас. Если это на уровне государства — значит, у нас беда.
Но есть и другой слой анализа данного вопроса. Допустим, что введение военного положения допускалось и планировалось в качестве одного из вариантов развития ситуации в Азовском море или Керченском проливе. В таком случае ключевым для оценки происходящего является понимание приоритетов, мотивации власти:
Если это политическая комбинация, которая позволяет усилить наши позиции в вопросах войны на Донбассе, кризиса в Азовском море и возвращает на международные площадки вопрос Крыма — это нормально. Мы, увы, воюем.
Если приоритетом выступают исключительно внутриполитические комбинации — тогда наши дела плохи.
ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЕ ВЫЗОВЫ И ВОЗМОЖНОСТИ
Вводя военное положение даже на несколько месяцев, Украина существенно поднимает ставки в вопросах войны с Россией и международной реакции на события на нашей территории.
- Формально мы сегодня имеем факт открытой агрессии уже в международных территориальных водах. Есть нападение катеров ФСБ РФ на катера ВМСУ и точка.
- Второй аспект — есть факт нарушения Российской Федерацией договора по Азовскому морю 2003 года, конвенции ООН 1982 года, Брюссельской конвенции 1910 года, Брюссельской конвенции 1924 года, Женевской конвенции 1960 года.
- Третий аспект — РФ говорит о "территориальных водах" вокруг Крыма и без нового обсуждения вопроса "чей Крым" на международных площадках невозможно проводить полноценную оценку данного нападения.
Поэтому сейчас очень многое зависит от МИДа и профессиональной работы дипломатов, политиков. Напомню простой кейс по Азову — пока мы говорили, что РФ создаёт проблемы Украине в Азовском море, нам сочувствовали, но дальше дело не шло. Как только дипломаты изменили тезис и начали говорить о том, что Кремль создаёт проблемы международному судоходству — незамедлительно появилась реакция в виде обсуждения на Совбезе ООН и Совете ЕС.
Наилучшей иллюстрацией являются слова Фредерики Могерини от 19 ноября про "озабоченность относительно действий в Азовском море, которые наносят вред не только украинской экономике, но и судам, которые ходят под флагами государств ЕС".
Мы должны понимать, что каждое государство интересуют собственные проблемы и сквозь призму прежде всего своих интересов оно оценивает события на других площадках. Во всём мире ключевой "ценностью" реалполитик является безопасность торговых путей, в том числе морских. И если мы ставим вопрос так, показывая, что РФ угрожает не нам, а международной торговле и системе обеспечения её безопасности, мы можем получить результат. В том числе можем склонить на свою сторону КНР и ряд азиатских государств, которые имеют чрезвычайно сильную позицию в международной торговле.
Вторая сценарная линия — попытка возвращения на повестку для вопроса аннексии Крыма. Так же с тезисами о том, что пока он под контролем РФ, торговые пути в Чёрном море нельзя назвать безопасными. Кроме того, учитывая захват катеров, можно напомнить о ранее захваченных кораблях нашего флота.
Совбез ООН собирается на внеочередное заседание в связи с действиями России в Черном море. Заседание начнется в 11 утра по местному времени, это 18:00 - по киевскому. Штаты включились в обсуждение шокирующих действий России гораздо позже, за Европу. Одним из первых высказался спецпредставитель США по Украине - Курт Волкер.
В этом случае военное положение в Украине является хорошим сигналом о нашей неготовности к дальнейшим односторонним уступкам. Фактически, мы используем алгоритм Кремля, который перед любыми переговорами на важные темы "поднимает ставки", чтобы расширить поле для компромиссов. Основной минус и риск в данном случае — для такой игры наши политики должны иметь железные нервы и сильную волю, чтобы не поддаться, в том числе на искушение "сделать исключение из правил ради сегодняшнего маленького гешефта мне или моим друзьям".
Внешний долг — отдельная тема. В 2019 году мы должны выплатить очень большую сумму кредиторам. Военное положение позволяет изменить подходы к управлению государственными финансами, сконцентрировав их на достижении ключевых целей. Среди таких может быть выплата по долгам. Минус данного подхода — крупные инвестиционные сделки на фоне введения военного положения невозможны: бизнес перейдет в режим ожидания.
То есть в ближайшие месяцы инвестиций (кроме уже начавшихся проектов) нам не видать, как своих ушей. Новых кредитных линий, скорее всего, тоже. Теоретически, этот негатив может исчезнуть либо если через несколько месяцев страна, усилившись, возвращается к нормальному режиму, либо если военное положение продолжается на несколько лет, а правительство демонстрирует контроль над ситуацией. Второй вариант уже был реализован на примере Турции.
Ещё один вариант, далеко не худший в нашей ситуации — пойти на дефолт, чтобы изменить сроки и характер выплат по внешним заимствованиям. Военное положение в таком случае позволяет сохранить управляемость внутри страны и является одним из "смягчающих шок" факторов для кредиторов — мы просто объявляем, что полноценные выплаты возможны лишь после того, как будут достигнуты цели стабилизации ситуации в стране.
ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКИЕ ВЫЗОВЫ И ВОЗМОЖНОСТИ
Военное положение предусматривает особый режим работы правительства, органов исполнительной власти в стране. И речь не только о гражданских свободах. Выше я уже упоминал о возможности изменения бюджета, концентрации ресурсов для достижения целей, коими могут быть как развитие силового блока, так и реализация крупных инфраструктурных проектов, которые усиливают обороноспособность и одновременно могут стать основой для роста экономики. Такими, например, могут стать развитие транспортной инфраструктуры возле наших портов, восстановление госзаказов на судостроительных заводах и так далее.
В режиме военного положения есть возможность создавать военные администрации. То есть центральная власть может попытаться разрушить замкнутые системы "местных феодалов" и вернуть управляемость над проблемными регионами. Например, районами промысла янтаря, приграничными районами Закарпатья и так далее. Причины могут быть как объективные — потеря местными администрациями контроля над процессами, — так и субъективными — неэффективность местной власти, её замкнутость, наличие значительной коррупционной составляющей в работе.
В случае создания военной администрации появляется возможность заменить ключевых лиц по всей вертикали власти, создать новые цепочки принятия решений, отменить ряд решений местной власти и блокировать (в том числе силовыми методами) попытки саботажа со стороны местных князьков. Вопрос в наличии нужного количества квалифицированных кадров — без этого лучше даже не пытаться входить в конфликт в регионах. Но, если получится — выигрывают и центральные власти, и страна в целом — возвращается управляемость регионами.
Особый режим управления предусматривает изменение территориальной подсудности судебных решений и возможность кадровых перестановок в судах. Это, при наличии политической воли, может дать толчок для завершения слушаний по резонансным делам. Если такое произойдёт — естественно, авторитет власти (имею в виду не только личности, но и систему государственных органов) возрастёт — далеко не худший вариант в наших условиях.
Гражданские протесты в режиме военного положения "ставятся на паузу", что очень важно зимой, в период традиционных попыток поставить палатки на снегу. Таким образом утилизируются протесты "евробляхеров", становится невозможным очередные попытки созвать "тарифный", "газовый" (и далее по списку) майдан — страна проходит период традиционных волнений в спокойном режиме.
Бегство капитала. Как я уже отмечал выше, введение военного положения всегда плохо воспринимается бизнесом, который очень пуглив. Первые месяцы нового режима всегда и во всех странах сопровождаются паузой в реализации инвестиционных проектов и попытками бегства капитала. В нашем случае военное положение вводится в преддверии общенационального новогоднего запоя — прошу прощения за грубые слова, но примерно с 15 декабря по 15 января страна не работает. То есть это период минимальной деловой активности и сомнительно, что до конца января будут резкие движения со стороны бизнеса.
Внешние инвесторы, естественно, станут на паузу, но они бы и так это сделали в связи с национальным запоем. Поэтому, если военное положение будет вводиться на срок до трех месяцев, можно избежать бегства капитала — уже в январе "останется подождать совсем немного". Если за эти месяцы власть продемонстрирует эффективность и добьётся хотя бы намёка на результат по одному из перечисленных пунктов — деньги останутся в стране. Если нет — будет очень плохо и власти придётся продлевать режим военного положения, чтобы избежать ещё бОльших проблем, точнее, отсрочить их и свой конец.
Выборы. Во время действия военного положения выборы не проводятся и точка. Это значит, что если сегодня не будет назначена дата президентских выборов, то они могут произойти не ранее конца мая-июня 2019 года. И то, в случае действия особого режима в течении не более чем 60 дней. Это означает, что:
- политические силы, активно начавшие кампанию, "становятся на паузу". Вести агитацию, не зная даты, глупо и неэффективно. Подогревать настроения людей массовыми акциями протеста нельзя. А инициатива принадлежит действующей власти. При правильной их работе они набирают баллы, ты теряешь. А потом, через 2 месяца, когда население забыло твои тезисы, начинаешь всё сначала.
- Тезис президента про "Новый Будапешт". Я его специально отнёс сюда, потому что уверен — разговоры кандидатов в президенты о том, что необходимо требовать действий от "гарантов по меморандуму" не более чем пустой пиар. Порошенко просто забирает тезис критиков внешней политики и либо демонстрирует его невозможность, говоря через два месяца "вы же сами видите", либо, если создаётся новая площадка (например, по Азову) называет его "новым Будапештом, говоря оппонентам "я за вас уже всё сделал".
- подвижки даты президентских выборов при сохранении даты парламентских осложняют работу "кандидатам 3-5%" — тем, кто хочет использовать выборы президента для раскрутки своего имени и выхода на парламентскую кампанию. Формат "мы покажем результат и продадим его потенциальным спонсорам" становится затруднительным — на это не будет времени. Поэтому такие люди вынуждены будут сразу пытаться договориться, "продать себя" и, имея стартовый бюджет, делить его на две кампании.
Экономия, если она не сопровождается умом, редко даёт эффект. С командами у большинства таких лидеров туго — значит, технические "кандидаты в президенты", которые могли бы отнять голоса у Порошенко, набирают меньше. А вот техническим кандидатам, работающим против оппонентов действующего президента, экономить не надо — они играют лишь на одной дистанции, чтобы потом влиться в президентский парламентский проект.
Таким образом, и на внешнем, и на внутреннем поле введение режима военного положение содержит как вызовы, так и возможности. Удачная работа президента в ближайшие месяцы, усиление управляемости страной может стать основой его переизбрания и, в том числе, хороших перспектив для Украины на внешнеполитическом поле.
Порошенко рискует. И у него есть два-три месяца, чтобы доказать, что он может быть очень эффективным политиком. Или победа, или позор — в этом случае полутонов уже нет.