Четыре проблемы, созданные Луценко выдачей Тумгоева России

19.09.2018 10:44 (Оновлено 19.09.2018 в 10:46)

Дело о выдаче Украиной гражданина России, ингуша Тимура Тумгоева уже стало причиной митинга у стен ГПУ и требованием отставки Генпрокурора, которое было озвучено с трибуны Верховной Рады.

Думаю, что правые, собравшиеся 17 сентября у прокуратуры, и депутат Соболев вряд ли сильно озабочены судьбой отправившегося в РФ ингуша. Атака на Луценко носит, скорее, политический характер. Но роль ГПУ в деле Тумгоева лишает украинских дипломатов важного инструмента влияния сразу на нескольких площадках, создаёт дополнительные проблемы для государства в общем.

Суть вопроса

Гражданин Российской Федерации, уроженец Ингушетии Тимур Тумгоев разыскивается ФСБ России за то, что он якобы воевал на одной из оппозиционных группировок в Сирии. Сам Тумгоев отрицал сей факт и два года проживал в Турции, откуда прилетел в Украину в июне 2016 года. Был задержан пограничниками, но попросил об убежище в стране. Государственная миграционная служба вначале отказала в принятии заявления о предоставлении убежища. Тем временем «экстрадиционный арест» был заменён на «личное обязательство» и 20.07. 2017 Тумгоев вышел из Харьковского СИЗО. Уже в августе предпринял вторую попытку обратиться за убежищем. Она была ненамного успешнее — отказ пришёл на втором этапе — оформлении документов для принятия решения о признании беженцем. Решение ДМС обжаловалось в административном суде, суде апелляционной инстанции. После получения негативных решений была подана кассационная жалоба. Но, с формальной точки зрения решения ДМС уже вступили в силу. Эта лазейка в законе достаточно части используется миграционной службой, поскольку после вступления в силу решения об отказе в убежище, фигуранта дела стараются выдворить из страны. В таком случае (если человеку действительно угрожает опасность) даже положительные результаты рассмотрения кассации уже ни на что не влияют — человека уже нет в Украине. А, как говаривал товарищ Сталин «нет человека — нет проблемы».

Таким образом, по состоянию на 11 сентября 2018 года, кассационная жалоба находилась в рассмотрении, но документ Тумгоева, позволявший ему находится в Украине (справка од ДМС) уже была просрочена — она даётся на время рассмотрения дела в судах первой и второй инстанции. Тем не менее, у защитников была надежда, что их подопечного не будут выдворять из Украины, поскольку комитет по правам человека ООН принял его дело к рассмотрению и официально высказался против его выдачи властям России до окончания рассмотрения дела по сути. Сразу оговорюсь, в отличие от решений ЕСПЧ, решения комитета по правам человека ООН не являются обязательными к исполнению — придерживаются их страны, стремящиеся доказать свою реальную работу по защите прав граждан и лиц без гражданства.

Но справка была просрочена и именно это стало поводом для задержания Тумгоева в Харькове сотрудниками Национальной полиции. Дальше, без возобновления экстрадиционного ареста, без доставки задержанного в СИЗО, его выдали представителям силовых структур Российской Федерации. По крайней мере так утверждают защитники Тумгоева из Харьковской правозащитной группы.

Стоит отметить, что до 11 сентября судьба гражданина Тимура Тумгоева, вероятнее всего, никоим образом не волновала политиков из «Самопомощи» или представителей правых организаций. По крайней мере, я не смог найти упоминаний о том, что сегодняшние лидеры «народного возмущения» за 2 года рассмотрения дела хоть каким-то образом попытались помочь беглому ингушу в получении убежища в Украине. Ситуация изменилась лишь после того, как защитники решили подключить СМИ и сделать публичными особенности рассмотрения просьбы Тумгоева о предоставлении убежища, специфику принятия решений при его экстрадиции.

Правда сторон

Если брать точку зрения ГПУ, то выдача Тумгоева по запросу правоохранительных органов другого государства законна — барьеров, препятствующих проведению необходимых процедур нет. Точнее почти нет: есть как минимум 3 аспекта, требующих детального изучения:

С одной стороны мы имеем вступившее в силу решение Миграционной службы, а с другой, статью 590 КПК Украины, где говорится, что лицо, обжалующее решение об отказе в убежище не может быть выдано «до остаточного розгляду заяви, у порядку, встановленому законодавством України». Окончательное рассмотрение, согласно действующего законодательства — суд кассационной инстанции.
Выдача решения на экстрадицию на руки фигуранту дела и предоставление 10-и дневного срока на обжалование. Если жалоба не была подана — тогда и только тогда лицо передаётся силовикам другого государства. Данный текст я пишу 18 сентября 2018 года. Тумгоев был задержан 11.09. Допустим, что решение про экстрадицию было принято в тот же день. В таком случае ингуш должен был оказаться в РФ 21.09. НО он уже там и «даёт показания».
До окончания рассмотрения кассационной жалобы по делу об отмене решения ДМС про отказ в оформлении документов, Тумгоев является лицом, которое может быть признано беженцем (окончательного решения ведь нет). И тут вступает в действие статья 3 Закона Украины «Про беженцев», которая прямо запрещает выдавать таких лиц государствам, где их жизни или свободе угрожает опасность.

С другой стороны, если говорить об иностранцах в Украине, то с ними «всегда была беда»:

В 2016 году в Киеве (!) Служба безопасности Узбекистана (!) похитила узбекского беженца, которому повезло — удалось бежать в Чернигове, где его и нашли со следами пыток на теле.
В 2011 году израильские спецслужбы похитили палестинца Дирар Абу-Сиси, который жил с семьёй (жена — украинка) в Украине. В 2012 году сотрудники ФСБ так же в центре Киева задержали и похитили российского оппозиционера Развожаева.
Да и после начала войны, в 2015-м то же ФСБ пыталось похитить перешедшего на сторону Украины Илью Богданова. Спецоперация СБУ по предотвращению вывоза бывшего российского офицера в РФ оказалась успешной.
В отличие от Богданова, крымскому милиционеру Александру Костенко, который остался верным Украине, не повезло. Его в ноябре 2014 года из Киева похитили те же сотрудники ФСБ Российской Федерации.

Таким образом, то, что случилось с Тумгоевым не является чем-то уникальным. Более того, если выданное лицо подозревалось в участии в террористической организации, я могу понять мотивацию сотрудников ГПУ и ДМС как можно быстрее убрать такого человека с территории страны. Возможно, они прочитали страшное слово «Исламское государство» и вспомнили, что против ИГИЛ «воюют наши союзники», в частности США и, посему не увидели в деле никаких подводных камней.

А они есть. Самый огромный — то по чьему запросу выдан господин Тумгоев. Это ведомство называется Федеральная Служба Безопасности Российской Федерации. Спецслужба, которая курирует так называемую «ДНР», которая готовила аннексию Крыма. В конце концов, это спецслужба страны, которая признана украинским законом страной-агрессором. Здесь мы получаем основную проблему, которую создала ГПУ.

Как создать проблему на пустом месте — рецепт от подчинённых Луценко.

Оставим в стороне возмущения «Самопомощи» и правых организаций, и сосредоточимся на одном простом факте: Генеральная Прокуратура Украины выдала ФСБ РФ гражданина России, которого спецслужбы на Родине подозревают в участии в террористической организации. Беглый взгляд позволяет говорить о том, что своими действиями сотрудники прокуратуры создали как минимум 4 проблемы в самых различных областях.

Проблема Президента, выборов и избирателей.

Сотрудники ГПУ поверили доказательствам, приведённым ФСБ РФ относительно одного человека. Но ведь не только ингуша Тумгоева ФСБ РФ обвиняет в сотрудничестве с террористическими организациями. В конце концов:

Гражданин Украины (в изложении ФСБ гражданин России) Олег Сенцов осуждён по обвинению в сотрудничестве с экстремистской организацией («Правый Сектор» является таковой с точки зрения законодательства России) и в подготовке терактов.
Российские власти арестовали как минимум 28 человек из числа крымских татар по подозрению в сотрудничестве с исламистской организацией «Хизб ут-Тахрир»
С точки зрения российского законодательства граждане Украины, воевавшие на Донбассе в составе украинских добробатов — наёмники и террористы.

Возникает вопрос: «разделяет ли ГПУ точку зрения ФСБ по перечисленным трём примерам?» Если нет, тогда, где граница, где черта до которой наша прокуратура безоговорочно верит российским спецслужбам, а за которой уже нет?

Если такими вопросами зададутся, например лидеры крымских татар, то можно без труда предсказать уменьшение их лояльности киевской власти. Такие же вопросы могут поставить себе активисты, не дающие уйти в тень делу освобождения Сенцова, делам о гражданстве добровольцев. Эти люди, к слову, имеют вес в социальных сетях, имеют доступ к медиа. А впереди президентские выборы…

Проблема риторики МИД и логики наших «партнёров».

Вторая проблема напрямую связана с деятельностью Президента и МИД страны на внешнем поле. Украинские власти достаточно активно (и, к их чести, небезуспешно) поддерживать тезис о необходимости признания России страной агрессором и страной оккупантом. На основе этого Пётр Алексеевич по возможности указывает западным коллегам об опасности сотрудничества с ФСБ, либо доверия к данным, предоставляемым данной структурой. Получается забавно — президент Украины требует ограничения контактов с РФ, в том числе по линии спецслужб, а Генеральная прокуратура Украины спокойно работает с ними. Парадокс, который отказывается понимать, привыкший к логике мозг европейского политика.

Ещё одним неприятным проявлением «дела Тумгоева» может стать обсуждение вопросов мирного урегулирования на Донбассе. Например, в деле разоружения региона, содействия работе возможной миротворческой миссии РФ может предложить помощь «специалистов ФСБ», которые, в таком случае, вполне легально приедут в Украину, в том числе на свободные территории. Наши протесты против такой идеи вроде «нельзя допускать спецслужбу агрессора» упрутся в железный аргумент: «так ваша Генпрокуратура и без того сотрудничает с ФСБ». Браво, господин Луценко!

Проблема давления на Беларусь

В конце прошлого года в украинских СМИ немало шума наделало похищение на территории Беларуси украинского гражданина Павла Гриба. Надо признать, с точки зрения планирования и реализации — это была прекрасная провокация РФ, направленная на ухудшение отношений Беларуси и Украины. Для Лукашенко одинаково плохо было признать работу российских спецов, либо помощь беларуских силовиков в задержании и передаче украинца.

В первом случае он бы расписывался в том, что не контролирует границы собственной страны — то есть его власть слаба.
Во втором, реализация проектов сотрудничества с Киевом в области ВПК, либо по иным «чувствительным» проектам была бы затруднена, поскольку украинская сторона справедливо бы искала «российские уши» за плечами беларуских переговорщиков.

В результате в соседней стране формально завели дело, но так и не назвали виновных в похищении. У Украины же появился очень важный инструмент политического давления, который можно было бы использовать при необходимости. Дополнительный вопрос – это компромисс по которому, мог бы сделать беларускую делегацию более склонной к уступкам Украине в других направлениях. Ведь когда твоих граждан похищают на территории стран-партнёров, партнёры должны приложить усилия для того, чтобы загладить вину, должны компенсировать нанесённый ущерб. Кстати, этот метод использовали беларусы, когда после неудачной «спецоперации» с угрозами перехвата рейсового самолёта «Белавиа». Тогда в качестве меры «возмещения» приняли снятие запрета на поставки беларуского цемента на украинский рынок. Сегодня это уже проблема для Украины.

Теперь же у беларуской стороны появляется возможность оставить украинских партнёров ни с чем — лишить их аргумента. С одной стороны, кадровые чистки в силовых структурах соседней страны после инцидента с Грибом и скандала с Шаройко были колоссальными. Но кейс ГПУ позволяет на все претензии украинской стороны отвечать просто: «мы провели работу с личным составом силовых ведомств, но независимо от этого хотим подчеркнуть, что сама Украина официально сотрудничает с ФСБ, выдаёт ей людей, которых РФ подозревает в терроризме, со своей территории, но почему-то требует не делать таких шагов от Беларуси». Найти ответ на такой аргумент украинским дипломатам будет сложно — пример подчинённых Луценко яркий и стал достоянием гласности.

Шум правозащитников

И, наконец, ещё одна проблема, которая связана с шумом, который подняли правозащитные организации. Естественно, они будут максимально распространять информацию о данном деле, будут подавать жалобы в международные инстанции. Но это наименее острая из всех проблем. И Генпрокурор, и Президент могут до поры до времени просто не обращать внимание на недовольство правозащитников — пока проблема не станет помехой в контактах на высшем уровне. Такое уже было — вспомните требования правозащитных организаций и журналистов отправить в отставку генпрокурора Шокина. От первых сигналов до выволочки от Байдена прошло около года. Тоже внимания не обращали.

А можно ли было по-другому?

Как ни парадоксально, но это можно было сделать и сделать это было бы легко. Тот же спикер ГПУ мог выйти на брифинг и заявить примерно следующее:

«ФСБ РФ требует выдачи гражданина Тумгоева, которого они подозревают в сотрудничестве с террористическими организациями. Мы провели собственное расследование и не можем утверждать обратное. При этом гражданин РФ Тумгоев не имеет законных оснований находится далее на территории Украины.

Поскольку Российская Федерация — страна агрессор, мы не можем сотрудничать с её спецслужбами. Исходя из указанного выше, гражданин РФ Тумгоев отправляется назад в Турцию — страну из которой он прилетел в Украину и страну, в которой он безопасно прожил два года. Согласно международным нормам и принятых на себя Украиной обязательств по защите искателей убежища, Турецкая республика в данном случае является для гражданина Тумгоева «первой страной безопасного пребывания». Поэтому вопрос предоставления ему статуса беженца должны решать именно турецкие власти.»

Правозащитники были бы, естественно, недовольны. Но при этом:

ГПУ подтвердила бы отношение к РФ как к стране агрессору;
сам факт невыдачи России её гражданина был бы прекрасным пиар-поводом, который бы увеличил доверие к Генпрокуратуре как государственному органу
с формально точки зрения данная процедура не вызывала бы вопросов. К тому же она оставляла бы шансы Тумгоеву получить убежище в другой стране, воспользовавшись возможностями программы переселения беженцев УВКБ ООН.

Но, сделали как сделали — хотели как лучше, а получилось «как всегда». По факту подчинённые Луценко создали кучу проблем своему начальнику и его куму.