Азовские ловушки Кремля для Украины

Блоги

29.08.2018 14:18 (Оновлено 29.08.2018 в 14:19)

Игорь Тышкевич, джерело: «Хвиля»

Блоги

​Россия уже несколько месяцев задерживает суда, идущие в украинские порты в Азовском море.

Россия уже несколько месяцев задерживает суда, идущие в украинские порты в Азовском море. Проблема не нова, но с приближением осеннего политического сезона в нескольких украинских СМИ синхронно начал продвигаться тезис о необходимости срочных переговоров с Кремлём. Продвигает тему окружение Виктора Медведчука и он лично через подконтрольные ему каналы. После того, как имел неудовольствие поучаствовать в таком «эфире» на 112 канале, решил изложить свои мысли о том, почему срочные переговоры весьма желательны для Российской Федерации и губительны для Украины.

Отложили «на потом» — получили проблему.

Кризис в Азовском море, с одной стороны, является логичным продолжением российской политики в Крыму и на Донбассе. С другой — это прямой результат особенностей украинской политики, или. если быть точным, любви части наших элит надеяться на то, что «само рассосётся», «якось воно там буде».

Азовское море, согласно подписанному и ратифицированному договору 2003 года «Про співробітництво у використанні Азовського моря і Керченської протоки» является «внутренним морем» России и Украины. То есть оба государства имеют право использовать ресурсы Азова, а присутствие и активность третьих сторон возможна исключительно с согласия Москвы и Киева. Первые 13 лет независимости Украины статус акватории Азовского моря был не определён, как не были определены границы между государствами. Спорный вопрос оставляли «на потом», надеясь, что «якось воно буде». Однако, в сентябре 2003 года начался конфликт вокруг острова Тузла — Россия попыталась «воссоздать разрушенную косу», тем самым отобрав у Украины часть территории. Противостояние закончилось подписанием указанного документа. Он содержал слова о том, что точная линия границы определяется отдельным договоров. Который за последующие годы так и не удосужились составить, не говоря уже о подписании. Традиционное «якось воно буде».

В результате, поскольку Азовское море — внутренне, российское ФСБ (пограничная служба, контртеррористические подразделения) и даже сотрудники МВД имеют право останавливать суда и досматривать их. Пограничники на основании входа во «внутренние воды» страны, остальные — в рамках проверок на предмет перевоза контрабанды (наркотиков), нелегальных мигрантов, создания препятствия судоходству и так далее.

Скажу больше — Россия до сих пор имеет право получать (и, возможно, получает) все данные береговых автоматических идентификационных систем с украинского побережья. Это прописано в межправительственном договоре 2012 года, который действует (!!!) и до сих пор. То есть захотел военный корабль или катер выйти с порта, его положение отобразилось в АИС (что логично) — русские (возможно) имеют данные в режиме онлайн. Это закреплено в действующем и обязательном для исполнения международном соглашении.

Самое забавное, что Украина имеет те же права — она так же может «кошмарить» суда, идущие в Азовском море. Но, баланс сил, уровень защищенности приграничной территории не позволяет этого делать: пара пограничных катеров, если они отойдут относительно далеко от берега станут лёгкой добычей российских силовиков. Так называемый «москитный флот» прекрасен для охоты за малыми целями, для защиты узкой полоски вдоль берега, но абсолютно беспомощен против нескольких, даже устаревших, боевых кораблей в открытом море.

Почему сегодня и что с этого имеет Россия

Проблема судоходства в Азовском море была прогнозируема, она логична и дело стояло лишь за выбором выгодного для Кремля момента начала нагнетания обстановки.

Россия решила действовать в 2018 году, в преддверии года президентских и парламентских выборов в Украине, на фоне разговоров о мирном урегулировании на Донбассе, возможно, посредством введения миротворцев.

Выбор времени и специфика действий позволяет определить основные интересы Кремля, которые лежат сразу в нескольких областях:

Экономическая группа.

Остановка судов, их задержка, непосредственным образом влияет на себестоимость перевозок через порты Бердянска и Мариуполя, через которые на экспорт идёт значительные объёмы зерна и металлов. Подорожавшая перевозка уменьшает прибыльность украинских предприятий, что в конечном счёте сказывается на налоговых платежах и банальном уровне заработных плат для работников.

Проблемы с судоходством заставляют экспортёров искать альтернативные маршруты доставки грузов, пользоваться портами Чёрного моря. Но за годы независимости Украина так и не создала нормального сухопутного транспортного коридора Мариуполь-Одесса. Поэтому существующие маршруты дороги и не слишком удобны. Кроме того, пропускная способность существующих автомобильных и железнодорожных маршрутов от портов Азовского моря явно не рассчитана на переориентировку грузопотоков портов Бердянск и Мариуполь.

В результате вышесказанного РФ получает:

• Увеличение себестоимости украинского экспорта, причём по позициям, где украинская продукция конкурирует с российской (зерно, металл)
• Возможные проблемы в связи с увеличением загруженности существующих сухопутных транспортных коридоров к портам Чёрного моря.
• Уменьшение объёмов перевалки грузов украинскими портами Азовского моря, возможные проблемы в работе металлургических предприятий региона и, как следствие проблемы для экономики региона.

Политическая группа

Политические интересы, во многом, напрямую следуют из экономических бонусов, которые стремится получить Россия:

• Досмотр судов и ограничение судоходства — несомненные демонстрация силы и того, что РФ контролирует пролив, акваторию моря. Кремль пытается подчеркнуть, что корабли, идущие через Керченский пролив, проходят через «российские территориальные воды».
• Создание проблем в экономике украинского побережья Азовского моря может быть использовано для раскачки региона. Жителям региона, которые и без того критично воспринимают события в стране наглядно (в том числе ударом «по карману») пытаются доказать, что уровень их жизни напрямую зависит от «нормализации отношений с Россией». Такие настроения в год выборов легко превращаются в голоса за политиков с пророссийской риторикой.
• Проблемы в отдельно взятом регионе и создание проблем для украинского экспорта (см экономический блок) может быть использовано уже на национальном уровне как демонстрация неспособности «власти» решить простейшие задачи развития экономики. Тезис «убили даже экспортно ориентированные предприятия», думаю, зазвучит уже в начале 2019, когда появится статистика по работе портов и металлургов региона. Вот тут, как раз, видим грамотный выбор времени для начала эскалации: если бы РФ начала действовать в 2017-м или раньше, Украина успела бы либо адаптироваться к потерям (как это было с Донбассом) либо уйти из-под удара за счёт выработки и реализации контрмер. Начав в 2018-м Кремль добился того, что пик «результативности» его политики придётся на весну 2019 года.
• И, наконец, возможные переговоры с Россией по Азовскому морю. Быстрое втягивание Украины в переговорный процесс, пока Киев не смог предпринять действенных мер по изменению баланса сил, по созданию своих точек влияния на ситуацию, даёт Кремлю целый ряд дополнительных выгод.

Интересы РФ и почему говорят о переговорах

По состоянию на сегодня Украина и Россия имеют определённую договорную, которая позволяет Кремлю создавать проблемы для украинской экономики и влиять на внутреннюю политику. Наша страна, увы, пока не выработала действенных механизмов противодействия и, уж тем более, расширения своего влияния в регионе. На этом фоне нам предлагают договариваться с Россией «во избежание новой войны». Причём спикеры на украинских каналах сознательно предлагают вынести проблему Азовского моря в отдельную и рассматривать её в отрыве от проблемы Крыма и Донбасса.

Следование подобному алгоритму губительно для нашей страны. На переговоры, как известно, стороны выходят со своей позицией — с перечнем того, что они хотят получить в результате. Сегодня действует договор, который Россия формально не нарушает, но создаёт проблемы для Украины. Разрывать его в Кремле не хотят и отдают инициативу Киеву. То есть украинская сторона должна выступить инициатором пересмотра соглашения о пользовании Азовским морем.

Несомненно, существующий статус моря должен быть пересмотрен: как минимум необходимо провести полноценную границу и гарантировать безопасность и беспрепятственность судоходства к украинским портам. Для таких требований (ухудшающих существующие позиции РФ) мы должны выходить на консультации, имея сильные аргументы, имея определённый инфраструктурный и ресурсный запас.

Но, давайте посмотрим, что мы имеем сегодня? Увы, путей сообщения, позволяющих быстро перенаправить экспортные потоки нет, охрана и оборона береговой линии относительно слаба, потенциала силового давления на удалении от своих берегов не имеем. И с этим багажом переходить к переговорам, чтобы попросить «любимый Путин, не надо так делать?». Прекрасно, но нам скажут «а что вы нам дадите взамен?»

Россия, естественно, заявит о неурегулированности вопросов границы, о новом режиме использования моря. На первый взгляд мы так же заинтересованы в установлении полноценной морской границы со всеми сопутствующими атрибутами. Но остаются вопросы фактического контроля и тут мы упираемся в вопрос «чья береговая линия?». РФ в своих предложениях, естественно, считает Крым своим и именно это станет основой её позиции. Соответственно, любая формулировка кроме как «аннексированная (либо оккупированная) территория Украины» — это уже дипломатическая победа Кремля. То есть, если мы признаём фактический контроль Крыма РФ, фиксируем это в международном договоре как факт — мы соглашаемся с аннексией. Следующий шаг РФ — опираясь на такой договор, снять Крым с повестки дня как минимум на несколько десятков лет. Это первая ловушка идеи о переговорах.

Вторая ловушка — раздел ресурсов моря. Если до 2014 года большую часть побережья Азовского моря контролировала Украина (это была украинская территория), то сегодня де-факто большая часть береговой линии находится под контролем РФ. Оккупанты стоят в Крыму, районе Новоазовска. Россия в своё время приложила колоссальные дипломатические усилия к тому, чтобы «развести» вопросы аннексии Крыма и войны на Донбассе. Выведение в «отдельный вопрос» темы Азовского моря — реализация российской тактики обсуждения украинских вопросов — разбивая тему на несколько локальных проблем, не допустить рассмотрения в комплексе вопросов «российской агрессивной политики в отношении соседней страны». Заметьте, на внешнем поле мы уже имеем Крым, который не связан с Донбассом. Донбасс, который никак нельзя связать с активностью РФ на внутриполитическом поле Украины. Сейчас нам предлагают ещё Азовское море как «отдельную тему».

Если отбросить риторику украинских официальных лиц и сосредоточится на международных документах, то мы имеем отдельную проблему Крыма, имеем проблему Донбасса, но не имеем проблемы агрессивной политики в регионе, не имеем проблемы агрессии РФ против Украины (есть лишь «эпизоды в Донецкой и Луганской областях), не имеем политики вмешательства во внутренние дела. Успех с «Азовским кейсом» сделает чрезвычайно трудным осуждение агрессивной российской политики: даже если (не дай Бог) начнутся проблемы, например, в Харьковской или Сумской областях, мы вновь будем обсуждать не войну РФ против Украины, а Харьковский или Сумский кризисы на востоке Украины.

Такой подход сказывается и на внутренней политике — вместо комплекса мер по противодействию РФ, мы рассматриваем частные вопросы, регулярно попадая в анекдотичные ситуации:

• с одной стороны говорим о прекращении железнодорожного сообщения с РФ, с другой о запуске поездов к административной границе с Крымом
• с одной стороны говорим о войне с РФ, а с другой — Россия до сих пор является крупнейшим торговым партнёром (если считать по странам), импорт из которой за первые полгода 2018 г. вырос на 25% по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. (для справки — средний показатель роста импорта в Украину — 14%)
• с одной стороны, говорим о проблеме Азовского моря, о войне, а с другой, продолжает работать межправительственное соглашение, которое обязывает нас делиться данными береговых АИС с агрессором никто не отменял.

Что с этим делать?

Проблема требует комплексного решения. Первое и основное — ликвидировать нашу уязвимость с точки зрения транспортной инфраструктуры. Национальными проектами могут стать строительство автомагистралей вдоль административной границы с Крымом, решение проблемы транспортной блокады Мариуполя, новые железные дороги.

Возможно, стоит хотя бы просчитать стоимость и целесообразность строительства канала, соединяющего Азовское и Чёрное моря — ведь проблема Крыма завтра не решится, а порты Бердянска и Мариуполя являются ключевыми предприятиями для региона.

Естественно, по возможности, продумать комплекс зеркальных мер в ответ на действия РФ. В конце концов, Украина, согласно подписанному договору, имеет те же права в Азовском море.

Выход из межгосударственного договора 2003 года на данном этапе нам не выгоден — сомнительно, что с сегодняшними стартовыми условиями мы сможем выйти на лучший документ. Но отменить действие межправительственных соглашений можно и нужно, по крайней мере тех, которые несут прямую угрозу национальной безопасности.

И, наконец, заняться вопросами охраны морских рубежей. Для этого необходимо по-новому взглянуть на перспективы ВМС Украины, найти подходы, способствующие быстрому наращиванию потенциала военно-морских сил. Это направление хорошо описал эксперт Украинского Института Будущего Глен Грант в своей статье. Там, кстати, он не исключает возможности созыва Минска 3. Но ключевое отличие от предлагаемых спикерами Медведчука шагов состоит в том, что переговоры должны рассматривать «военно-морские проблемы» в комплексе — с Крымом, Донбассом и так далее. И, учитывая специфику реализации «Минска-2» они в краткосрочной перспективе имеют целью втянуть РФ в переговорный процесс и таким образом затянуть время, сделав затруднительной дальнейшую эскалацию на море.

Главное в данном случае — действовать исходя из своих интересов и, кроме «дипломатических усилий», взглянуть трезво на ситуацию, подумать, что необходимо сделать самим, на своей территории.