Плохая ситуация. Что Путин привез из Германии?

21.08.2018 16:10 (Оновлено 21.08.2018 в 16:11)

Путин вряд ли поехал бы к Меркель, не рассчитывай он договориться. Иначе, зачем тратить время и в результате получить негативный имидж?

Ведь среди россиян принято считать, что Путин везунчик, ему удается все, поэтому «он поднимает Россию с колен». А тут путешествие не удалось: съездил на свадьбу, поговорил с Меркель, произнес тост и вернулся назад. В России, конечно, никто на этом внимание не заостряет, но совершенно очевидно – миссия завершилась неудачей. А вот почему – это более интересный вопрос.

Не знаю, в каком порядке, но темы, которые должны были обсуждаться и обсуждались, известны: Сирия, Украина, Северный поток-2. И надо отметить, что у Путина и Меркель существуют объективные общие интересы: Германия, например, хочет получить дополнительный газопровод. Меркель пытается бороться с монополией поставщика, поэтому ей выгодно иметь Северный поток-2. Да, Меркель выдвигает условие, что какая-то часть газа все равно должна прокачиваться через Украину, но общеизвестно, что гарантии Путина недорого стоят. Однако дело не в этом.

Немцам нужен еще один источник конкурирующих энергоресурсов. Ведь если нет Северного потока-2, то сильно укрепляются позиции Трампа, который с удовольствием будет снабжать Германию сжиженным газом из США – на пользу американским корпорациям и своему геополитическому влиянию. Меркель это не нравится. Путин это хорошо понимает. От того и общая заинтересованность: во-первых, в снабжении Европы газом, во-вторых – в сохранении большей независимости от мягкого диктата США.

Так вот даже несмотря на эту очевидную взаимную заинтересованность, договориться не получилось. А значит, незаинтересованности оказались актуальнее, чем экономически доброкачественное и понятное желание Меркель иметь гарантированные доставки газа. А самое интересное – это значит, что и по Сирии, и по Украине, и по всем остальным параметрам разговора расхождения были так далеки, что перевесили вполне понятную заинтересованность в соглашении по газу.

Конечно, это нельзя считать пакетным соглашением. Тем не менее, одно с другим связано. Для Путина это очень плохая ситуация, поскольку означает, что он перешел красную черту. И хотя это было доказано уже многократно, переговоры с Меркель стали еще одним тому доказательством.

Путин везде перешел черту. В Украине, со Скрипалями в Великобритании, во вмешательстве в выборные технологии в США и Германии, в попытках разрушить ЕС с помощью поддержки той же тетеньки из австрийского МИД или венгров. Много всего накопилось. И весь этот багаж, который российский президент сейчас за собой тащит, перетягивает даже то, за что в его представлении ему должны все простить и списать – дешевые энергоресурсы.

Произошел какой-то перелом в отношении к Путину и в понимании его как политика со своими приоритетами. Хотя и это тянется уже давно – на Крым Европа может глаза и закрыла бы, но не на сбитый малазийский лайнер. На этом фоне даже газ и нефть теряют значение. Как оказалось, идея Путина о том, что никто от него никуда не денется, проглотят, да еще и благодарить будут, не работает. Точнее, работает только до определенного рубежа, и он уже пересечен.

Это не значит, что теперь Путин пойдет на уступки. Он может и хотел бы, но ему нельзя проявлять слабость. Ведь основная угроза для него в стране – и это не либералы или демократы, а более суровые ребята-военнослужащие и силовики. Им как раз и нравится то, что делает Путин, поскольку это, во-первых, повышает их самооценку, а во-вторых, делает первыми в очереди на дотации Кремля на оборону, производство танков, а также – генеральские и полковничьи звезды. В общем, они чувствуют себя в родной тарелке – война как мать родная. И военнослужащие хотели бы продолжения банкета.

Если Путин попытается примириться с Западом, то потеряет часть поддержки в глазах своего электората. Ведь российский народ очень любит быть крутым, особенно когда это бесплатно – можно кого-то обидеть, но ничего за это не получить. А вот если начинают давать сдачи, то это вызывает непонимание и раздражение, в частности, в адрес Путина. Мол, ты же поднял страну с колен? Вот и дай всем западникам по морде, чтобы заткнулись. А они не затыкаются. Более того – Путин еще и вынужден кланяться.

Но кланяться он не пойдет. Вместо того, чтобы проявлять гибкость, он предпочитает жесткость.

Меркель была первой, кто сказал, что у Путина что-то не так с крышей и что он живет в каком-то своем параллельном мире. Хотя я не думаю, что это его личная особенность – это особенность советской системы, которую он пытается восстановить. Путин не может улучшить условия жизни в своей стране, но может ухудшить – у соседей. Над этим он и работает. Угроза «будет по-моему или будет хуже» и есть основной инструмент его политики.

Он делает хуже в Украине, Грузии, ЕС. На это у него ресурсы есть. Он может и хотел бы улучшить условия в России, если бы это было бесплатно, но главная задача сейчас – оттоптать всем хвост, заставить с собой считаться. Чтобы все поняли, какой он крутой.

Думаю, что Кремль входит в стадию нарастающего остервенения. Это не значит, что грядет эскалация – у Путина синдром самосохранения очень хорошо развит. Он просто не может пойти в атаку на Украину: нет ресурсов, и это будет связано с невероятным количеством издержек. Но он будет делать вид: блистать глазами, играть кулаками, напрягать мускулатуру, ездить верхом на медведе – что еще остается в такой ситуации?

Но все это произойдет в сужающемся пространстве. Путин любит и вынужден все больше изображать из себя медведя. Последний хоть и не совсем плюшевый, но в значительной степени, скорее, нарисованный пропагандой.

Поэтому никаких решений. Я уже давно говорил, что ЛДНР – это надолго. Та же гнилая ситуация, как и с Приднестровьем, и крайне жаль людей, которые попали в эту идиотскую ловушку с бесплатным сыром советского величия. Ведь Путин точно так же – за популярностью и тем же сыром – полез в Крымскую эпопею. Это определенно было глупостью с самого начала, хоть и не все хотели это понимать.

Выхода нет. Путин отдать не может, проглотить тоже – вот и получается непереваренная субстанция.