Как вернуть украинцев оккупированных территорий

12.07.2018 11:10 (Оновлено 12.07.2018 в 11:11)

Уверен, что многие из вас стараются не думать и отмахиваются от этого болезненного вопроса.

Большинство, прочитав, возмутятся или просто забудут. И, к сожалению, в этом вопросе мы мало чем отличаемся от львиной доли политиков, которые предпочитают не касаться неудобных тем.

К сожалению, руководство государства пока не предложило четкую и понятную стратегию возврата не только оккупированных территорий, но и украинцев, живущих по ту сторону линии фронта. Месяц назад министр внутренних дел Арсен Аваков обнародовал свое видение освобождения Донбасса путем внедрения постепенной полицейской миссии. Это первая за четыре года войны попытка изложить целостный взгляд на вопрос освобождения оккупированных территорий.

Впрочем, мировой опыт свидетельствует, что реинтеграция состоит из двух процессов – реинтеграции собственно территорий и возвращения людей, проживающих на этих территориях.

Для возвращения территорий нам так или иначе придется вышвырнуть врага с оккупированных территорий, используя в том числе военные инструменты. Зато возвращение или реинтеграцию людей, проживающих по ту сторону линии разграничения, можно начать уже сегодня, не дожидаясь пока враг покинет наши земли. Борьба за людей требует совершенно иных инструментов.

Во-первых. Мы должны начать открытый диалог с теми, кто живет по ту сторону линии разграничения. В первую очередь с теми, кто в силу объективных причин чаще задумывается о своем будущем – матерями и молодежью. Сегодня оккупационный режим не дает им никаких перспектив. Это должны сделать мы. Начиная от постоянного общения и заканчивая льготным обучением на мирной территории Украины, упрощенным оформлением документов и предоставлением образовательных грантов за счет международной технической помощи.

Во-вторых. Мы должны изменить свое отношение к прифронтовым территориям. Некоторые называют их «серой зоной», а для многих, кто никогда там не был, это территория упадка, которую надо поднимать только после окончания войны. Впрочем, на самом деле, там есть тысячи условных населенных пунктов, где люди продолжают жить повседневной жизнью, сталкиваясь с огромными проблемами.

За четыре года войны государство до сих пор не создало базу разрушенного имущества гражданского населения. Такая база позволила бы начать процесс возмещения убытков за счет международной помощи. Блокпосты, которые ежемесячно пересекают миллионы граждан Украины, до сих пор не обустроены. Вследствие неэффективного контроля люди вынуждены в жару и мороз 6-10 часов ждать пересечения линии разграничения, иногда не имея доступа к туалетам и палаткам.

И в-третьих. Нашими послами доброй воли должны стать переселенцы, которые по тем или иным причинам, потеряв жилье, прошлое, могилы родителей, выбрали нас как шанс для своего будущего. При этом они не отрезали связь с теми, кто все еще в заложниках российской оккупации – там остались их родственники, они постоянно общаются и пересекают линию разграничения. И, конечно, они рассказывают там, что происходит у нас здесь.

Мы перестать смотреть на них, как на врагов, или людей второго сорта. Они имеют право получить государственную поддержку на время, пока не обоснуются. Они имеют право на достойное отношение при пересечении блокпостов, где в результате неумелой политики СБУ у людей до сих пор отбирают предметы первой необходимости. В конце концов, они должны получить право голоса на местных выборах. Я убежден, что наш диалог с переселенцами, наше отношение к ним – это фундамент дальнейшей реинтеграции всего региона.

Я все время говорю «наши земли», хотя часто слышу намеки, мол, «донецкие – не наши» или вообще абсурд: «Их надо отрезать, ведь они не дают нам развиваться». И это, к сожалению, касается всех – не только политиков, но и многих рядовых граждан.

И ко всем ним у меня есть один простой вопрос. А осознают ли они, что среднестатистический житель Лондона, Парижа или Брюсселя так же относится к нам, украинцам. Они тоже видят в нас только проблему, скептически относясь к нашим европейским стремлениям. И тем не менее, несмотря на все наши недостатки – начиная от коррупции, войны и заканчивая отсталой экономикой, неэффективной судебной системой – наше поколение требует от ЕС принять Украину в свою семью.

Конечно, все эти проблемы – это наши слабости, которые надо преодолевать, выкорчевывая старую политическую систему. Но пока мы этого добиваемся во внутренней борьбе, мы требуем права быть в европейской семье. И я убежден, что мы должны относиться к оккупированным территориям так же, как когда-то требовали от ЕС отнестись к нам, иногда оккупированным советским прошлым. Поствоенная Германия была разделена более сорока лет, но за это время ни один немецкий политик даже в мыслях не мог допустить отрезания оккупированной Советским Союзом территории. Диалог между немцами продолжался все это время и стал залогом объединения и падения Берлинской стены в 1989 году.

Рано или поздно «сшивать» страну придется и нам. Самим. И никакие переговоры даже на высшем уровне не сделают за нас нашу работу. Минские договоренности, Нормандский формат и даже Будапештский меморандум могут только помочь нам победить врага в войне и вернуть наши земли. Впрочем, полноценное возвращение части нашей страны, истории и людей, которые с ней связаны, возможно только посредством диалога.

И когда-нибудь мы сядем за стол переговоров. За этим столом не смогут сидеть убийцы и российские оккупанты. Впрочем, этот диалог можно начинать уже сейчас, не дожидаясь, когда оккупационный режим будет выброшен за наши границы.