Сенцов против

Блоги

25.06.2018 10:21 (Оновлено 25.06.2018 в 10:22)

Павел Казарин, джерело: «Украинская правда»

Блоги

Сенцов стал больше самого себя. Из персонального превратился в символическое.

Есть люди, которые больше самих себя. Есть истории, которые шире простого описания фактов. Просто потому, что они разрушают мифы.

Для Украины в тюрьме сидит режиссер Олег Сенцов. Россия уверяет всех, что в тюрьме сидит террорист Олег Сенцов. Но особенность еще и в том, что в колонии за Полярным кругом сидит парень с русской фамилией.

Это важный момент.

Потому что Россия давно сложила свой собственный миф о Крыме. В котором полуостров – это «исконно русская земля». Жемчужина в короне империи. Мечта о южных морях. Непотопляемый авианосец. Два города-героя. Две обороны Севастополя. Южная резиденция царей и писательская муза.

Вся история аннексии Крыма для РФ – это про «возвращение домой». Про массовый переход на сторону Москвы украинских частей и тотальное единодушие крымских улиц.

Именно этими аргументами Россия оправдывает смену флагов на полуострове. Именно ими она парирует обвинения в оккупации. Раз за разом уверяет всех в самостоятельности сделанного Крымом выбора. И есть только единственное но.

Сенцов.

Потому что он невольно стал разрушителем этого мифа. Оказался олицетворением сопротивления, причем сопротивления деятельного. И то, что его дело сфабриковано – ничего не меняет. Потому что озвученная Кремлем ложь про готовившиеся взрывы уже давно зажила своей собственной жизнью. И стала правдой – для тех, кто в нее верит и тех, кто ее транслирует.

Меня могут поправить. Напомнить, что Россия точно так же бросает в тюрьмы крымских татар. Что представители коренного народа бесследно исчезают на полуострове. В конце концов, мы можем вспомнить, что половина всех дел на полуострове заводится против крымскотатарских активистов, притом, что коренной народ - это лишь 15% от населения полуострова.

Это все будет правдой. Но тут важно учитывать оптику.

Нужно понимать одну важную вещь. В русском коллективном мифе о Крыме места для крымских татар нет. Он их попросту не замечает. Крымские татары для русского мифа о полуострове – исключенная реальность. Девиация и случайность в «русском крае».

А потому их протест против аннексии для Кремля очевиден и закономерен. Они для него – чужаки. Непонятные, чуждые, инокультурные. Те, кто изначально не могут быть своими. Те, кто обречен быть фрондой. Их сопротивление – закономерно, как закономерно сопротивление любого изначального противника. Крымские татары в этом смысле идут для РФ через запятую с бандеровцами. Теми самыми, в которых Москва готова записать любых украинцев, не согласных с ролью малороссов.

А Сенцов для российского мифа о Крыме оказывается опаснее. Парень с русской фамилией, который выходит протестовать против прихода России. Своим фактом существования он размывает концепцию про русский полуостров, добровольно слившийся с родиной.

Ведь Крым – это «сакральная Корсунь». Новая «точка сборки» православной империи. Олицетворение идеи про воссоединение народа. Который, измаявшись под оккупационной пятой, стремился к материнскому государству.

И тут Сенцов.

Родившийся в Симферополе. Работавший там. Снимавший в Крыму. Не активист из Киева и не «правосек» из Львова. Обычный крымский паренек, семья которого перебралась в Крым с Урала. Он обречен был попадать в ту самую целевую группу, ради которой Кремль, по его собственной версии, и устроил вторжение.

А он в ней быть отказался.

И невольно стал символом того, как России сопротивляются сами русские. Ради которых, по версии Москвы, она и решила пойти наперекор всему миру.

Сенцов не просто стал этим символом. Вдобавок, он теперь еще и прогибает своей голодовкой всю российскую вертикаль. Портит футбольный праздник. Заставил всех выучить свою фамилию. Вынудил обсуждать свою судьбу.

Фактически, ему удалось в одиночку пробить брешь в российской концепции возвращения русских в родную гавань. И если крымские татары изначально снаружи этой концепции, то он – внутри. Размывает единство. Нарушает единодушие. Ставит под сомнение символ веры.

Такое не прощают.

Сенцов стал больше самого себя. Из персонального превратился в символическое. Из обычного заключенного – в диссидента. Человек, покусившийся на Бога. Того самого, которым мнит себя для русских российское государство.

Москве было бы проще, если бы Сенцова не существовало.

Но он есть.