1. Мы тут всё стариков хаем. А вот вам сегодняшняя история. Разговорился с бабкой лет 70-ти. Она говорит: “Я всем знакомым говорила, чтобы не ходили на референдум. У нас половина улицы туда не ходила. А теперь вторая половина меня ненавидит за мои убеждения. И чего добились? Что стало лучше? Им только военная база тут нужна, а мы хоть сдохни — никто не заметит. К сыну в Киев езжу. Там хоть и трудно, но жить можно”. Минут 20 разговаривали. В общем, дай Бог здоровья бабушке. Все бы были такими, так, может, и войны бы не было. Всегда интересно наблюдать, как начинается разговор с такими, как ты. Каждый раз, осматриваясь, есть ли кто рядом. Вот и эта старушка сначала осмотрелась и так слово за слово давай сначала жаловаться на жизнь, а там и разговор вышел.
2. Очередную партию детей ватоголовые родители Джанкойского района поставили на путь мяса на убой ради интересов сцаря и его ОПГ. В рамках программы “Православный ИГИЛ” оккупанты провели очередной милитари-шабаш среди детей в школе. Детей с детства готовят умереть за нефть, за газ, за чьи-то амбиции. Чтобы и мысли не возникло, что может быть по-другому (
14. Нагадую, що сьогодні 1449-ий день каменепаду в Криму.
P.S. “Я живу в Севастополе с самого рождения. Ни разу не уезжал более чем на полгода. Даже на флоте тут умудрился послужить, и в форме наблюдал, как мне казалось, агонию совка. За более чем сорок лет своего копчения неба в этом красивом городе всего два раза встречал и общался с людьми, которые жили тут до 1941 года. Первого встретил в очереди в стекло-пункт в конце 80-х. Тогда только начали возвращаться в Крым первые къырымлы, и все очень боялись этих “страшных татар”. Говорили в очереди о том, что они будут мстить, забирать дома, есть наши продукты. На что седой дед обозвал всех идиотами и сказал, что после их депортации никогда Крым цветущим, изобилующим и счастливым больше не видел. Второго встретил в больнице, где я лечился. Этот дед рассказал про оборону города. Запомнил только то, что советские солдаты расстреливали местных мальчишек, когда они в районе ЖД вокзала пытались из-под брезента ночью сваленную под открытым небом пшеницу воровать, чтобы с голода не умереть. А еще рассказывал, как советы всех бросили, эвакуировав только больших шишек. Все остальные в Севастополь приехали уже после войны. Это я про местных, “референдум” и прочие сказки Венского леса. Сегодня оккупанты делают то, что всегда делали на захваченных территориях”.