Замглавы НБУ Рожкова в интервью Лиге прямо заявляет, что в Нацбанке согласовали реструктуризацию кредитов ПриватБанка под контролем своего куратора и аудиторов.
А дальше начинается откровенное враньё. Причём, настолько грубое и очевидное, что понятно даже обывателю.
Например, эти вопрос-ответ:
...- В это время в банке был куратор. Почему он не остановил эти операции?
- Куратор не имеет права останавливать операции...
Тогда, спрашивается, зачем он нужен и для чего подписывает ежедневные балансы банка?
А здесь - враньё становится откровенно глупым, когда Рожкова продолжает объяснять, почему не остановили реструктуризацию:
...есть целый ряд операций, где платежи за пределы банка не выходят. Например, расторжение договора залога. Согласно действующим требованиям в случае расторжения договора залога банк обязан отразить это в бухгалтерских записях на внебалансовых счетах. Однако, поскольку операция не предусматривает движение денег по счетам, в ней не задействован корреспондентский счет, банки часто не отражали это в бухгалтерских записях...
Оцените примитивность манипуляции: "деньги не выходили за пределы банка".
То есть, кредиты банка компаниям на 117 млрд гривен, перечисленные на их счета, а затем - использованные для погашения долгов других компаний могли быть "не отражены в бухгалтерских документах" и потому куратор их не видел.
Ну, смешно же. Откровенно.
Зато не смешно другое. В интервью Рожкова фактически подтверждает, что НБУ специально создавал условия, при которых национализация Приватбанка была бы неизбежной. И именно для этих целей Нацбанк потребовал от банка отказаться от залогов, оформленных по английскому праву, и переоформлению их на залоги украинские.
...Запретить трансформацию мы не могли: тогда у банка были бы основания заявлять, будто НБУ слишком необъективный и своим запретом помешал банку выполнить программу по улучшению качества кредитного портфеля...
В целом, можно сделать один простой вывод - в Нацбанке, как всегда, заврались и теперь пытаются выпутаться используя интервью лояльным СМИ или неподготовленность журналистов.
Но врать в их положении все труднее.