70 на 70
Кремль неофициально устами куратора внутренней политики Сергея Кириенко объявил свою цель на президентских выборах-2018: кандидат от власти — скорее всего, Владимир Путин или его преемник — должен получить порядка 70% голосов при явке избирателей не менее 70%. Это неформально называют «схемой (сценарием) 70x70».
Как политический консультант на пенсии, я должен следовать двум базовым профессиональным заповедям:
А) никогда не давать советов, о которых меня не просят;
Б) не давать никаких советов, если мне за них не платят (а также и без аванса 30 и более процентов).
Но, как пенсионер, я имею право быть сентиментальным. И дать несколько непрошеных советов следующему поколению политтехнологов вовсе бесплатно. Чего мне терять, в конце концов? «Все миновалось, молодость прошла» (с).
Вот, собственно, я и решил порекомендовать Кремлю что-нибудь на сакральную тему «как победим». Независимо от уровня успехов действующей власти в областях экономики и социальной политики. И вне всякой связи с моими собственными интересами: в политике их уже не осталось.
«Проект Гоголь»
Насколько можно понять Администрацию президента РФ (г-на Кириенко и Ко), основная ставка в ее (их) сценарии делается на мертвых душ, они же — неходячие мертвецы. Идея проста, как сама смерть. Отмена открепительных удостоверений, каковую не без гордости предъявляет обществу власть, позволит проголосовать на главных выборах-2018 7–10 миллионам россиян, которые уже отправились на встречу с Господом, но по неопытности/халатности не сообщили о том избирательным комиссиям разных уровней. И потому их имена в соответствующих списках по-прежнему значатся. Известно, что покойники в истории нашей страны — самая лояльная власти часть населения, даже пенсионерам до них далеко. Так и останется, пока, конечно, мэрия Москвы и руководители некоторых других крупных субъектов РФ не придумают что-нибудь навроде реновации кладбищ. С предоставлением мертвецам равнозначных, но не равноценных общих (братских, сестринских) могил.
В конце концов, Конституция РФ не утверждает четко, что избиратель должен быть вполне жив физически. А душа его, определяющая электоральную мотивацию, бессмертна при любом раскладе.
Этот центральный элемент сценария уже предварительно назван «Проект Гоголь».
Надо признать, проект достаточно креативен, но в то же время может оказаться не полностью эффективным. Одних мертвецов, боюсь, не хватит для тотального триумфа. Нужно все-таки немного озаботиться и мобилизацией живых.
Вот у меня и есть предложения.
Первое из них — самое действенное, но оно же и самое радикальное.
Королевский бутерброд
Помните, ведущий оппозиционный политик А. А. Навальный как-то сказал, что полуостров Крым — не бутерброд с колбасой, чтобы все время передавать его от одной страны к другой и обратно. Я думаю, оно не совсем так. Крым — бутерброд, да еще королевский.
— Никто, никто, — сказал он
И вылез из кровати.
— Никто, никто, — сказал он,
Спускаясь вниз в халате.
— Никто, никто, — сказал он,
Намылив руки мылом.
— Никто, никто, — сказал он,
Съезжая по перилам.
— Никто не скажет, будто я
Тиран и сумасброд,
За то, что к чаю я люблю
Хороший бутерброд!
(с) А. Милн, С. Маршак
Сценарий «Королевский бутерброд» представляется примерно таким.
В середине января — оптимально, на старый Новый год (13/14.01.2018) на главу государства совершается виртуальное (в смысле — не вполне реальное) покушение. Очень легкое притом. Без фанатизма. В каком формате — не будем расшифровывать, чтобы не нарваться на… короче, вы понимаете. Так или иначе, президент, он же и кандидат в президенты, доставляется в Центральную клиническую больницу (ЦКБ). На самом деле, конечно, целым и невредимым.
14 января 2018 года и. о. президента становится председатель правительства этой же страны, например, Дмитрий Медведев.
15 января Д. А. Медведев в качестве временного главы России заявляет о старте системы мероприятий по возвращению Крыма в состав Украины. Первое мероприятие — перевод делопроизводства в Крыму на тотальный суржик.
19 января, на пике крещенских морозов, начинается вывод российских войск из Крыма. Чтобы не жарко было выходить.
25 января, в Татьянин день, чудесным образом спасшийся В. В. Путин выходит из ЦКБ, тут же увольняет г-на Медведева и по второму кругу возвращает полуостров в РФ. Проводится молниеносная спецоперация под руководством человека и офицера, обеспечившего бескровное присоединение Крыма в 2014 году, — Героя России Алексея Дюмина. Который три года тому назад был командующим Силами специальных операций Министерства обороны России, а нынче временно работает губернатором Тульской области, набираясь опыта управления депрессивной (и репрессивной тоже) территорией. 7 февраля, в мой (Белковского) день рождения, г-н Дюмин становится премьером вместо оскандалившегося г-на Медведева. И вместе с Путиным — фактически, в роли вице-президента — идет на выборы. Которые, как на грех, назначены на дату первой аннексии полуострова.
А совсем накануне выборов можно будет заявить, что в Крыму в рамках московского проекта «реновация» построят 25 млн кв. м полуэлитного жилья, и всех москвичей из прогнивших пятиэтажек отправят в субтропики. Ну, не шикарно ли (как всё на Руси (с))?
Поверьте, здесь будет не 70х70. А все 80х80.
Впрочем, г-н Путин с его консервативным психотипом вряд ли рискнет провернуть такую авантюристическую комбинацию.
Потому предложим что-нибудь менее радикальное.
Проект «Молдованаш»
Как мы помним, коллективный Запад впервые исторически оскорбил Владимира Путина в лучших чувствах тринадцать с половиною лет назад (2003).
В те времена Кремль разработал фундаментальный план приднестровского урегулирования — легализации непризнанной Приднестровской Молдавской Республики (ПМР) как бы в составе признанной постсоветской Молдовы. Челночной дипломатией в треугольнике Москва — Кишинев — Тирасполь (столица ПМР, если кто не помнит) занимался тогдашний замруководителя администрации президента РФ Дмитрий Козак. Потому весь проект получил неофициальное имя «план Козака». Однако де-факто он был планом самого г-на Путина, который, в случае успеха, мог бы всерьез претендовать на Нобелевскую премию мира. Не всякий же лидер способен разрешить застарелый замороженный конфликт, не правда ли?! Потому и спешили провернуть все до зимы 2003-го, чтобы номинироваться в январе следующего года, как и положено по нобелевскому уставу.
Смысл плана был такой. Молдова трансформируется в асимметричную федерацию. Самой асимметричной частью которой — с особыми полномочиями во всех сферах — становится Приднестровская Республика. А гарантом мира и прав человека в новосозданной федерации — как минимум, в первые 20 лет ее жизни — российские войска. Что уже исключало бы, скажем, движение Кишинева в направлении НАТО.
Поначалу все шло хорошо и даже очень. Президент Молдовы Владимир Воронин и глава ПМР Игорь Смирнов вроде согласились. И в конце ноября 2003-го надо было подписать соответствующее соглашение в молдавской столице.
Но буквально накануне светлого дня, когда почетный караул президента Путина уже вылетел в Кишинев, г-н Воронин соскочил. Слез с темы, как говорят политологи поколения Z. Формально он заявил, что план Кремля таки плох: на поверку, куда более выгоден ПМР, чем РМ. (А куда ж ты смотрел, старый коммунист, все прежние переговорные дни?) А фактически — что США и ЕС не дают согласия на воплощение схемы, а без такового он, объятый трепетом, действовать не станет. Афронт.
Вот тогда-то впервые почувствовал Владимир Владимирович, что от Запада стоит ожидать бесконечно зубастого зла, как от собаки Баскервилей в болотную ночь. Заложен был психологический фундамент, на котором, в конечном счете, много лет спустя построилась «крымская весна — 2014».
Но теперь, в 2017-м, ситуация в Молдове и вокруг нее существенно иная. Владимир Воронин давно ушел в политическое небытие. На смену ему еще в 2009-м пришла проевропейская коалиция политсил, выступающая за НАТО и ЕС. В последние годы она себя дискредитировала яркими коррупционными скандалами. Включая хищение 1 млрд евро молдавских денег организованной группой во главе с экс-премьер-министром Владом Филатом (ныне сидит в тюрьме) и бизнесменом, мужем певицы Жасмин Иланом Шором (под домашним арестом — все-таки бывает полезно взять в жены поп-звезду). Разочарованная Молдова недавно выбрала президентом пророссийского социалиста Игоря Додона. Который, судя по всему, не прочь вернуться к плану-2003.
Правда, парламент республики продолжает контролировать покоцанная проевропейская коалиция, которая плана Путина — Козака не желает. Но не позже 2018 года состоятся парламентские выборы, и тут алчные коррупционеры могут уступить большинство сторонникам стратегического союза с Москвой. Неформальный лидер которых — все тот же г-н Додон. А лучше всего для здоровых москвоцентричных сил — инспирировать досрочные выборы уже в нынешнем году, чтобы сплавить пронатовских надоедал максимально своевременно.
Самой же влиятельной персоной Молдовы пока что остается олигарх Владимир Плахотнюк, он же — председатель «ненашей» Демократической партии, фактически управляющий из-за угла парламентским большинством. И что надо, для верного успеха, с ним сотворить?
Правильно.
В начале апреля 2017 года спецслужбы Молдовы и Украины заявили, что вместе предотвратили убийство г-на Плахотнюка. Теракт, так сказать.
Ну и что, что предотвратили? Успех приходит с опытом. Можем повторить (с).
И если к концу года Молдова получит пророссийский парламент, можно где-нибудь в феврале 2018-го подписывать финальный план приднестровского урегулирования. Со всеми вытекающими отсюда последствиями, включая электоральные.
Да, ЕС и США осердятся не на шутку. Но нам ведь уже равно нечего терять в отношениях с этими жидогеями, не так ли?
Демедведизация
Но все же самым гомеопатическим остается сценарий предвыборной смены федерального правительства. Кстати, как раз 26 апреля 2017 года «Левада-центр» опубликовал данные свежего опроса, согласно которым отставки нынешнего премьера хотят уже 45% россиян. Против — 33%. Особенно впечатляет падение за один календарный год — с весны-2016 — численности наших сограждан, вполне доверяющих председателю правительства: с 14 до 3 (!) процентов.
И расследования ФБК им. А. А. Навального, и экстравагантное публичное поведение премьера в русле риторики «Денег нет, но вы держитесь там!» сделали свое дело. Убрав непопулярный кабинет, Кремль может приблизиться к «70х70» без крупных международно-военных авантюр. Притом не без помощи российского труп-сообщества, как сообщалось выше: отменить проект «Гоголь» я, в любом случае, не призываю.
Да, если верить центральной версии, г-н Путин твердо обещал своему политическому сыну премьерство, как минимум до весны 2018-го. Но большие близкие обстоятельства могут оказаться важнее и сильнее дальних давних обязательств.
Тогда сразу возникает резонный вопрос: а кто придет на смену Д. А.? Чтобы не напугать народное большинство и, одновременно, расслабить прогрессивную общественность (вкупе с Западом)?
Слухи ходят разные. Я бы выделил четырех кандидатов. (Хотя, по слухам, их не меньше семи, а сколько на самом деле, и сам президент еще не догадывается, что уж до простых смертных.)
Прежде перечисления вспомним основные критерии выбора Владимиром Путиным главы правительства — номинально, второй персоны в иерархии власти. Они таковы.
— По тем или иным причинам/основаниям, премьер не должен быть прямым политическим соперником президента. Ни сразу, ни в будущем. На нем должны быть какие-то родимые пятна, в принципе мешающие домогаться поста №1 (не путать с местом часовых у Вечного огня, Мск).
— Второе лицо не должно быть существенно выше первого. В прямом, физическом смысле слова.
— Фактическим премьером будет президент. Эта истина должна быть доступна соискателю поста априори. Иначе кирдык.
Выделим четверых соответствующих критериям кандидатов — и рассматриваемых (как говорят), и желающих (возможно).
1. Валентина Матвиенко, спикер Совета Федерации.
Немолодая (про политиков можно) дама (68 лет). Опытный дипломат: и формально (по карьере), и фактически (умеет договариваться с людьми по-хорошему). Легко руководит и женщинами, и особенно мужчинами. Деликатна, тактична. Безотказна: сказали некогда идти на выборы губернатора Санкт-Петербурга — шла, сказали сниматься с выборов в угоду путинским договоренностям с экс-губернатором Владимиром Яковлевым — снималась, велели переходить в Совет Федерации — перешла. Каждый раз не без слезы в подтексте, но и без внятного сопротивления.
Валентина Ивановна — идеальная мать-утешительница народа, разозленного всякими «да вы держитесь там» и прочими реновациями.
Владеет английским языком.
2. Максим Орешкин, министр экономического развития.
Молод, хорош собой. Не принадлежит к старым друзьям президента, не обременяя тем самым главу государства воспоминаниям о бедной юности. Амбициозен: чуть ли не каждый день вносит предложения, как бы все поменять, ничего не меняя. Прекрасно играет интеллектуала. Разбирается в деньгах — бывший замглавы Минфина РФ. Недавно первый вице-премьер Игорь Шувалов (тоже возможный кандидат, только очень высокий) сказал, что именно орешкинское Минэкономразвития должно стать единым центром формирования образа будущего РФ. Намекал на что-то? Готовился? Прогрессивная общественность и Запад будут в целом не напуганы.
Владеет английским языком.
3. Сергей Кириенко, первый замруководителя администрации президента, премьер-министр РФ в марте-августе 1998-го.
Если ты когда-то (1998) взял на себя всю ответственность за дефолт, ты мужик. Если ты не побоялся возложить на себя обязательство «70х70», ты мужик вдвойне. К тому же мужик иссиня еврейский, что исключает прямые президентские амбиции. В наше время — креатура группы бр. Ковальчуков, близких доверенных лиц президента. Прогрессивная общественность и Запад в основном довольны.
Владеет английским языком.
4. Герман Греф, президент Сберегательного банка РФ.
Сравнительно новый (на уровне слухов) претендент, но довольно убедительный. Возглавляемый им почти 10 лет Сбербанк России давно перерос. Работал министром энергетического развития и торговли в самые золотые годы. По свидетельству президента Путина, Греф называл премьера М. М. Касьянова жуликом и отказывался с ним работать — в меру откровенный, стало быть. Давний друг президента, но лишнего себе не позволяет. Кроме, разумеется, конструктивной критики в адрес системы власти вообще — но большинство крупных чиновников не способны и на это. А главное: судя по его публичным выступлениям, хорошо разобрался в современной технологической революции и в том, почему Россия от нее катастрофически отстает. Это же он говорил, что скоро в принципе не станет коммерческих банков в старом формате, счета предприятий и граждан окажутся в центробанках, грядет эра биткойнов/блокчейна и т. п. В общем, мой фаворит, хотя меня (к сожалению или к счастью) никто не спрашивает.
Владеет английским и немецким языками.
Завершая этот некраткий разговор, скажу следующее.
А) На самом деле, лично мне как гражданину все равно, по какому сценарию переизберется кремлевский кандидат.
Б) Всегда существуют странные случайные события — «черные лебеди», способные обрушить любой расклад, казалось бы, самый выверенный и проверенный.
В) Никто не знает будущего, даже тот, кто по эту сторону земного фокуса обязан знать все.