Зачем Меркель едет к Путину

23.03.2017 10:44

Скорее всего, произойдет попытка создать новую систему отношений. Путин понимает, что американский проект закончился поражением, а значит, ему нужно договариваться с Европой.

2 мая федеральный канцлер Германии Ангела Меркель должна приехать с официальным визитом в Россию. Однако, полагаю, отношения Путина и Меркель зашли слишком далеко, чтобы ожидать каких-то реальных перемен.

Меркель уже сказала, что Путин существует в параллельной реальности. С другой стороны – Путин не ставит на победу Меркель в этом году, хотя она вполне вероятна. А значит, никаких резких заявлений или резких шагов до выборов в Германии, делать не станет. И еще одно: Путин движется по траектории, цель которой (признает он это или нет) максимальная дестабилизация в Европе. Он осознанно поддерживает наиболее экстремистские проявления, будь то правонационалистические или левокоммунистические, любые лишь бы они затрудняли эффективное развитие и стабилизацию европейского сообщества. Поскольку воспринимает ее как вредную, опасную политическую альтернативу. Она слишком близко к России, она показывает, как можно жить богаче, интереснее, разнообразнее, с меньшей долей военно-патриотического угара и военных расходов. Поэтому его интерес – дестабилизация. Через подбрасывание денег Марин Ле Пен, вмешательство в электоральные процедуры с помощью хакеров, через фальсификацию или нефальсификацию дискредитирующих материалов в интернете – любыми средствами.

Проблема в том, что Меркель это прекрасно понимает. И, конечно, она может приехать с предложением к Путину – прекратить заниматься такими делами. В обмен на налаживание нормальных экономических отношений. Но Путин зашел слишком далеко. Он может сделать вид, обмануть, развести. Но ему уже не поверят.

С другой стороны, если бы совсем не было надежды на какие-то договоренности, то Меркель, как рациональный человек, не стала бы приезжать. Так что сейчас, скорее всего, произойдет попытка создать какую-то новую систему отношений. Путин ясно понимает, что американский проект закончился поражением: появление Трампа никак не улучшило международные позиции России. И в новой ситуации, оказавшейся гораздо хуже, чем рассчитывал Путин с приходом Трампа, ему придется договариваться с Европой. Правда, у него остался слишком узкий коридор возможностей.

В России очень плохая экономическая ситуация. Говорят, что-то налаживается, но в статистике применяются другие методики счета. Картина благополучия – нарисованная. Ситуация ухудшается, и это все понимают. Расчеты на то, что Трамп станет работать на Москву, поскольку пользовался поддержкой Москвы на выборах и зависит от того, что Москва эту информацию может слить, закончились прямо противоположным образом. Информация все равно слита, а Трамп вынужден теперь демонстрировать антироссийскую жесткость, поскольку любой пророссийский шаг немедленно будет интерпретирован как попытка задобрить Путина, расплатиться с ним за поддержку.

В Европе Путин теряет статус политика и приобретает статус изгоя. Хотя пресса попытается представить факт приезда Меркель в Москву в качестве доказательства могущества Путина. Но он могущественный в негативном смысле. Изменить ситуацию к лучшему он не может, поскольку ресурсов нет. Может лишь ухудшить. Вот такой у Путина коридор возможностей. Конечно, он еще может уронить на Европу атомную бомбу (чем, кстати, тоже лишь усугубит ситуацию), поэтому с ним приходится договариваться. Но уровень взаимоотношений с каждым разом снижается.

В свое время Путин был членом восьмерки – элитного клуба ведущих стран мира. Оттуда он вылетел. Сейчас многие думают, что он увеличил свое политическое влияние – пожалуй, да, но снова-таки негативной коннотацией. И вот парадокс: он может сделать хуже и себе в том числе. Впрочем, в этом и заключается ужас его "коридора", мол, а гори оно все огнем. Вот европейцам эта логика глубоко чужда, они все время пытаются зафиксировать ситуацию и ее улучшить. Если же Путин начнет улучшать ситуацию, он начинает проигрывать, ведь что может Россия предложить кроме керосина? А керосин падает в цене. И кто вообще с ним будет говорить, как с хозяином нефтяной лавки? Он же не саудовский монарх.