Законопроект о запуске рынка сельхозземель наверняка будет одним из первых в очереди на обсуждение и голосование в Раде. Потому что на кону не только очередной миллиард долларов от МВФ - ведь пункт о земельной реформе является одним из ключевых для получения четвертого транша. Конечно, к своим обязательствам, изложенным в Меморандуме МВФ, правительство будет крайне внимательным в ситуации, когда первая половина января заканчивается курсом гривны, который хуже, чем тот, что запланирован в законе о госбюджете средним на год.
Но дело не только в кредите от МВФ и в привязанных к нему программах финансовой помощи.
Штука в том, что те несколько десятков миллионов гектаров сельхозземли, что используются для агропроизводства, генерируют сейчас не столько проценты ВВП, сколько острые проблемы.
Начнем с того, что по факту агроземли все равно покупаются и продаются. Нет, я не о тех сотнях и тысячах гектаров, что изначально были оформлены на юрлиц, а теперь продаются вместе с теми же юрлицами - это как раз вполне легально. Я говорю о нелегально эксплуатируемых государственных землях и землях госпредприятий. Я говорю о землях, которыми “за могорыч” распоряжаются местные царьки в местных советах. Ну и, конечно, о тех участках, которые лендлорды берут у селян “по цене молока и яиц”. В результате имеем ужасающих масштабов земельную коррупцию. Которая, свою очередь, генерирует финансовые потоки, способные влиять и на госаппарат, и на отдельных политиков, да на что угодно. Достаточно вспомнить обстоятельства, при которых осенью 2016 года Рада в очередной раз продлевала мораторий на свободный оборот сельхозземель.
Именно из-за отсутствия нормального рынка земли в селе крайне неуютно малому и среднему агробизнесу. Потому что у небольших хозяйств нет ресурсов, чтобы плавать в мутной воде. Соответственно, средний класс не формируется, число рабочих мест в агросекторе - не растет.
Я совершенно за то, чтобы в стране был крупный и суперкрупный агробизнес. Вот только этот бизнес слишком часто изрядно недоплачивает тем, у кого он “взял земельный участок в аренду на 49 лет”. Ситуация проста как мычание: поскольку свободного рынка земли нет, цены на нее и на ее аренду держатся на минимально возможном уровне.
Что обычно происходит с активом, который достался за копейки? Правильно, его выжимают как лимон и выбрасывают. Так было со многим заводами во время массовой приватизации - они доставались за копейки, что делало рентабельным даже банальный распил их на металлолом. Что происходит с землей? Ее хищнически истощают: на декабрьских слушаниях о земельной реформе в Верховной Раде было заявлено, что чуть ли не 92% посевов в Украине приходится на зерновые, масличные и кормовые культуры – все однолетние, конечно же. Во что превратятся почвы при такой эксплуатации через очень небольшое число лет? В выжженную и истощенную землю – тем более, что таким образом почвы эксплуатируются уже минимум по 12-15 лет, с того момента, когда главным девизом украинского агробизнеса стали слова “почем семечка подсолнуха FOB?”.
Не надо думать, что в МВФ сидят отпетые гуманисты, которым претит дикий рынок земли в Украине и которые душой болеют за возрождение среднего класса на селе. Нет, эти джентльмены вполне прагматичны и отнюдь не сентиментальны. Просто они считают, что правильная цена на земельные участки, либерализация оборота сельхозземли, вовлечение этого актива в качестве залога в кредитование – все это способно дать крепкий пинок украинскому ВВП. Есть весьма осторожные оценки, что пинок этот может составить плюс процента три в год сверх обычных прогнозов - и так несколько лет подряд. Что, в свою очередь, повысит устойчивость государственных финансов, сделает страну более привлекательной для иностранных инвестиций. И это, собственно, как раз то, что так интересует чиновников МВФ. И в этом наши интересы с ними совпадают до миллиметра.
После двух девальвационных шоков – 2008 и 2014-2015 годов, - ВВП Украины рухнул до оскорбительно низких отметок, страна заняла малопочетное предпоследнее место в Европе.
Мы бы и в этот раз выгреблись бы из двойного кризиса – как то было после 1998 года. Но на этот раз сперва пришла команда клептократов им. Януковича-Азарова, а потом – “русский мир” на восток страны и в Крым. По этой причине у нас нынче сильно сузилось поле для маневра. В такой ситуации нужно драться за каждую десятую долю процента роста ВВП. Потому что за ними – миллиарды гривен доходов граждан, сотни миллионов поступлений в госбюджет. Да, в конце концов, за этими десятыми стоит ответ на вопрос “столицей чего будет Киев через пару лет”.
С помощью здравого смысла, толковых экспертов и пинков от внешних кредиторов, к началу декабря 2016 года родился законопроект об обороте сельхозземель. Не то чтобы документ, поданный нардепами Мушаком, Хланем, Ризаненко, Чумаком, Бельковой и Романюком(все – БПП), был идеален. Но он явно лучше, чем я, к примеру, ожидал.
Тут и поэтапность запуска рынка, что исключает распродажу агроземель за копейки. Тут и механизмы предотвращения чрезмерной концентрации(до 500 га в руки). Тут и условия исключительно конкурентной распродажи государственных земель. Тут и защита от массированной скупки земель иностранцами. И предусмотрены интересы территориальных общин. И даже встроен механизм, предотвращающий скупку земель за “грязные деньги”. Все хорошо? Да, в общем, все настолько неплохо, что я не очень верю в то, что документ дойдет неощипанным и некастрированным к тому моменту, когда под ним будет ставить свою подпись Президент.
В принципе, когда 21 декабря 2016 года состоялись слушания по вопросу земельной реформы в Верховной Раде, дело однозначно выглядело так, что вот в январе вернутся депутаты с зимних трасс и тропических пляжей – и проголосуют дружно. Благо, проект закона подавался группой депутатов от БПП, то есть явно его текст был согласован и с Банковой(что исключает президентское вето), и с Кабмином (что исключает сопротивление со стороны правительства).
Но уже в первые дни января прозвучал довольно стремный звоночек: как оказалось, депутат-мажоритарщик Аркадий Корнацкий единолично подал альтернативный законопроект об обороте земель сельхозназначения. После прочтения этого, альтернативного текста впору было схватиться за голову. Да, Корнацкий, хоть и мажоритарщик, но входит в БПП. И он, будучи владельцем довольно немаленького агробизнеса, к тому же, в свое время изрядно и не один раз пострадал от рейдеров в погонах и без. Но поданный им закон без всякого преувеличения можно назвать консервирующим сложившийся полуфеодальный характер земельных отношений на селе. Одна только процедура многоступенчатого согласования предполагаемой продажи земли с родственниками-соседями-арендаторами чего стоит.
Понятно, что настолько урезанный, но не содержащий антимонопольных механизмов законопроект, будучи принятым, просто законсервирует реально феодальные земельные отношения – с убийственно низкими ценами на землю. А как им не быть низкими при таком регулировании? Любые ограничения в обороте актива приводят к снижению цены на него – это аксиома.
Зачем было подавать такой документ именно Корнацкому? Не могу себе представить. Ровно 8 лет назад, зимой 2009 года я слышал от него более чем прогрессивное публичное выступление по поводу земельного рынка. Тогда Аркадий Корнацкий весьма жестко и сильно держал речь во время публичных дебатов на эту тему. Что привело к смене им позиции – впрочем, уже не так важно.
Важно то, что внесение альтернативного законопроекта часто используется, чтобы зарубить основной законопроект. Так что, увы остаются совсем не нулевыми шансы, что может быть зарублен на удивление прогрессивный земельный законопроект депутата Мушака и его соавторов. К сожалению, предпосылки для таких опасений есть – смогла же Рада осенью 2016 года в пику всем проголосовать очередное продление моратория на оборот сельхозземель - до 1 января 2018 года.
Есть ли хотя бы минимальные поводы для сдержанного оптимизма? На мой взгляд – есть: реальная земельная реформа дает шанс на рывок экономики вверх. Разбрасываться такими шансами в нынешних условиях, когда страна зубами за край держится чтобы не сорваться в пропасть – это политическое самоубийство. Да и экономическое – тоже.