Проклятие Кадырова

12.01.2017 13:32

В первые дни января на собрании, посвященном Дню восстановления государственности чеченского народа Рамзан Кадыров «навечно» проклял Сталина.

Так и сказал – «Иосиф Сталин подвел чеченский и другие народы к краю пропасти. Будь он вечно проклят!» Речь идет о том, что в январе 1957 года был снят запрет на возвращение на родину для чеченцев и ингушей, а про «государственность» – это для пущей важности действительного знаменательного события в судьбе небольшого народа. Рамзан Кадыров мог бы произнести проклятия и раньше, но решил именно сейчас и для этого, судя по всему, есть причины.

В 1957 году произошло то, что в какой-то степени можно назвать «восстановлением справедливости», когда Никита Хрущев восстановил упраздненную в 1944 году Чечено-Ингушскую АССР. Настоящей государственностью было объявление независимости Чечни от России 8 июня 1991 года, в том числе и принятие Конституции Чеченской республики Ичкерия 2 марта 1992 года. 27 октября 1991 года в Чечено-Ингушетии прошли президентские выборы, победу на которых одержал Джохар Дудаев, набравший 90,1 % голосов, который первым своим декретом утвердил независимость Чеченской Республики Ичкерия (ЧРИ) от РСФСР и СССР.

2 ноября 1991 года Съезд народных депутатов РСФСР признал прошедшие выборы недействительными, а 7 ноября президент России Борис Ельцин издал указ о введении в Чечено-Ингушетии чрезвычайного положения, но оно так и не было реализовано, поскольку 11 ноября Верховный Совет РСФСР не утвердил президентский указ. Кремль был растерян, не понимая, что происходящее в Чечне – естественный результат российской политики еще с 19 века, и Кавказская война 1816-1864 годов будет отзываться в исторической памяти чеченцев не одно поколение.

В 1996 году стало понятно, что на Северном Кавказе решается не только судьба маленькой республики, но и России. По крайней мере, Борису Ельцину стало понятно, что продолжение войны скажется не только на имидже РФ, но и на взаимоотношениях с малыми народами, а по большому счету приведет к распаду искусственной страны, созданной в результате завоеваний. 31 августа 1996 году в дагестанском Хасавюрте секретарь Совета безопасности России генерал Александр Лебедь по поручению президента России Ельцина с одной стороны и начальник штаба Вооруженных сил ЧРИ Аслан Масхадов по поручению и.о. президента ЧРИ Зелимхана Яндарбиева подписали соглашение о разработке «Принципов определения основ взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской Республикой».

Тогда Москва пыталась представить подписание соглашения не как межгосударственный документ, а как формальное заявление об урегулировании между федеральным центром и субъектом федерации. Итогом договоренности, как убеждал Кремль, стало прекращение военных действий и вывод федеральных войск из Чечни, а вопрос о статусе территории был отложен до 31 декабря 2001 года. Однако документы содержат определения, которые на самом деле подтверждают признание российской стороной существования Чеченской республики Ичкерия. В первом пункте «Принципов определения основ взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской Республикой» говорится: «Соглашение об основах взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской Республикой, определяемых в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, должно быть достигнуто до 31 декабря 2001 года».

Эта дата – 31 декабря 2001 года зависла над Кремлем топором – как напоминание о том, что в 2002 году чеченцы будут жить в самостоятельном государстве. Уже тогда, сразу же после подписания Хасавюртовского соглашения, стало понятно, что советский генералитет, сидевший в руководстве российской армии, не потерпит независимости Чечни. Они так старались сохранить остатки Советского Союза, развязывая «сепаратистские войны» в Грузии, Молдове и Азербайджане, что иначе как начать вторую войну они и не помышляли. И с 1997 года началась активная «гибридная», как сейчас говорят, война: вдруг стали похищать журналистов, представителей общественных и международных организаций. Похищения закончились так же неожиданно, как и начались. Российское телевидение каждый день рассказывало о «разгуле терроризма», о расстрелах по приговору шариатского суда. Сейчас об этом не вспоминают по одной простой, но важной причине – председателем шариатского суда был будущий Герой России Ахмат Кадыров, отец нынешнего главы Рамзана Кадырова.

Протеже чекистов и генералитета майор КГБ Владимир Путин начал вторую чеченскую войну в августе 1999 года, только получив назначение возглавить российское правительство. Теперь уничтожение независимости Чеченской республики Ичкерия было названо «борьбой с терроризмом», в отличие от первой войны, названной «восстановлением конституционного строя». Кремль успел подготовить общественное мнение, в России началась чеченофобия, которая заставила русских националистов забыть другие фобии.

12 июня 2000 года указом президента России главой Администрации Чеченской Республики был назначен недавний муфтий Ахмат Кадыров. В его биографии написано, что он сложил полномочия муфтия 22 августа, хотя на самом деле он был снят с должности муфтия с мотивировкой «враг чеченского народа» еще 10 октября 1999 года указом президента ЧРИ Аслана Масхадова. После покушения 9 мая 2004 года Ахмата Кадырова на время сменил Али Алханов, а в 2007 году – Рамзан Кадыров, будущий академик, генерал-майор, но уже Герой России – «за выполнение мероприятий по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований с 2000 по 2004 года», то есть в качестве охранника своего впоследствии взорванного отца.

Почти десять лет Рамзан Кадыров – единоличный хозяин Чечни, получающий из федерального бюджета миллиарды рублей. Бюджет на 2017 год составляет 59,3 миллиарда рублей доходной части и 67,8 миллиардов рублей – расходной. Доходная часть – это та, которая поступает из Москвы. Теперь он может награждать и наказывать, приближать и отгонять страждущих иметь отношение к бюджету и власти. Кадыров стал уничтожать чеченские традиции, окружив себя людьми, которые позволяют себе хвастовство богатством или положением. Путин ничего не делает, чтобы восстановить действие российских законов в Чечне, поскольку настойчиво сам их нарушает на территории России.

Именно это обстоятельство и удивляет: поступки Путина напоминают преступления Сталина: тот же уровень культа личности, то же единоличное правление и формирование послушного законодательного органа, то же преследование инакомыслящих и создание новых запретительных законов, поражающих своей абсурдностью. По официальным советским данным, из Чечено-Ингушской АССР в 1944 году насильственно выселили более 496 тысяч человек, по другим данным – более 650 тысяч человек. Перед реабилитацией в Казахстане проживало 315 тысяч человек, в Кыргызстане – около 80 тысяч человек, что случилось с остальными – неизвестно. Прирост депортированных в местах расселения был в минусе, умирало в пять раз больше, чем рождалось.

Однако реабилитация 1957 года была не последней точкой в новейшей истории чеченцев – попытка создания независимой республики обернулись не меньшими потерями, в которых Рамзан Кадыров обвиняет Сталина. При президенте Ельцине, по данным федеральных сил, на 15 августа 1996 года в ходе боевых действий в Чечне число потерь чеченского сопротивления составляло 17391 человек. Госкомстат России опубликовал данные о 30-40 тысячах погибших мирных жителей в Первой чеченской войне. Аслан Масхадов в 2000 году говорил о 120 тысячах погибших. При президенте Путине, по оценке международной неправительственной организации «Международная амнистия», в войне погибло до 25 тысяч мирных жителей, 3600 убитых из числа чеченского сопротивления за период 1999-2005 годы.

К полной картине стоит добавить информацию о частичном или полном разрушении большинства населенных пунктов, подвергшихся ковровым бомбардировкам или установками залпового огня. Грозный напоминал фотографии разрушенного Сталинграда, только, в отличие от волжского города, чеченскую столицу бомбили дважды.

Общество «Мемориал» составило список категорий преступлений российской армии в Чечне: разрушения городов и сел, не оправданные военной необходимостью; штурмы и бомбардировки необороняемых населенных пунктов; казни и убийства; пытки и жестокое обращение; серьезный и намеренный ущерб, причиняемый физическому и психическому здоровью лиц, не вовлеченных в конфликт; военные действия против мирного населения, против санитарных транспортных средств и медицинского персонала; произвольные аресты и задержания гражданских лиц; мародерство. Перечисленные действия являются нарушениями ст. 3 Женевских конвенций 1949 года и Второго дополнительного протокола 1977 года к Женевским конвенциям.

«Мочить в сортире» сказал не Сталин, а Путин. Упоминание преступлений Сталина и замалчивание преступлений российской власти с 1994 года – удобный случай напомнить кремлевскому начальству о своей лояльности. Рамзан Кадыров хоть и «академик», но вряд ли не знает о том, что до 1991 года чеченская государственность была и в 1917 году, когда в ноябре этого года Центральным комитетом Союза объединенных горцев Северного Кавказа Дагестана и Абхазии было провозглашено государство и создано правительство Горской республики. Первым председателем правительства стал чеченский землевладелец и нефтепромышленник Абдул Меджид (Тапа) Чермоев, вторым в 1918-1919 годах – кабардинец Пшемахо Коцев. Горскую республику признало несколько государств – Турция, Германия, Австро-Венгрия, Болгария, Грузия, Азербайджан и Кубанская народная республика. Затем большевики начали создавать советскую империю и Горская республика вместе со всеми объявившими независимость в 1917-1919 годах странами была захвачена Красной армией.

Знает ли об этом Рамзан Кадыров? Думаю, что да, но статус и должность не позволяет ему говорить о реальной истории чеченцев, которые пострадали от Российской империи и СССР, от нынешней России не меньше, чем от депортации 1944 года. И дело даже не в количестве жертв и разрушений. К чеченцам Путин относится не лучше Сталина – вряд ли надо считать каждого убитого, искалеченного или вынужденного бежать из родных мест. Потеря одного человека – трагедия для небольшого народа, несколько тысяч беженцев от путинского ставленника – это та же депортация.