Несмотря на разницу в численности, функционально они дополняли друг друга.
"Большие" взваливали на себя основной груз ответственности в вопросах, неоднозначных в восприятии общества и политикума (изменения в первом чтении в Конституцию, скажем), а также были локомотивом в принятии непопулярных решений социально-экономического характера (связанных, прежде всего, с требованиями МВФ). Но и возможностей для монополизации решений в разных сферах у "больших" тоже было и есть больше.
"Маленькие", как и межфракционные объединения депутатов, – выполняли зачастую роль раздражителей, а также предохранителей от безусловности решений и возможностей использовать крупными фракциями властные ресурсы.
Несмотря на де-факто то распадавшуюся, то воссоздающуюся коалицию (очень часто наблюдали и "широкую коалицию", и "широкую оппозицию"), такой подход довольно долго работал.
Во-первых, потому что Оппозиционный блок не справлялся с функциями оппозиции, если говорить о содержательной позиции, и даже всячески уходил от этой роли. Задача Оппоблока – вначале пересидеть и политически сохраниться, а затем – воспользоваться в электоральном смысле разочарованностью жителей Донбасса (как Москвой, так и Киевом) и готовностью голосовать только за "своих", то есть за выходцев из региона, понимая, что возможность получения результата, чем дальше, тем больше будет отдаляться. В этом смысле функции оппозиции выполняли отдельные фракции коалиции.
Во-вторых, в вопросах, касающихся выживаемости и сохранения привилегий для всего политического класса (электронное декларирование, депутатская неприкосновенность и т.д.), депутаты, независимо от фракции, пребывания в коалиции или оппозиции, демонстрировали/демонстрируют редкое единение.
Дальнейшая разбалансированность интересов (по мере исчезновения фактора самоопределения в геополитическом вопросе и отстраивания позиции от агрессии РФ, в том смысле, что геополитический выбор уже сделан и не является предметом дискуссии), а также тактические союзы всех со всеми на местных выборах в октябре 2015-го, постепенно перевели многие фракции исключительно в логику партийного интереса. Какая-то часть фракций уверовала в досрочные парламентские выборы уже сегодня, какая-то – ментально уже находится в президентской кампании. В итоге, когда возникла реальная необходимость переформатирования коалиции/правительства (как на уровне "нижней", народной, политики, с учетом низкого уровня доверия граждан к действиям правительства, так и на уровне "верхней", элитной, политики, с учетом распада коалиции), фракции ушли в партийно-политический "неадекват".
На самом деле ничего критичного в переформатировании коалиции/правительства нет. Это все в рамках политического инструментария парламентско-президентской формы правления. В самих по себе досрочных выборах изначально тоже нет ничего плохого. Другое дело, что не созданы условия для качественного, а не количественного изменения депутатского корпуса. Да и проблема ведь не столько в личностях, сколько в неумении политиков работать на общий результат, согласовывать разные интересы а главное – подчинять их интересам государства и общества.
Переговоры о создании коалиции как между "большими" фракциями, так и между "большими" и "маленькими" фракциями, могли стать полезным опытом. Когда партии и их представительства в парламенте осознают свои интересы, основываясь на требованиях общества, и формируют их в политическую и переговорную позиции. "Большие" – понятно, мотивированы урегулированием кризиса без досрочных выборов. Но "маленькие", каждая из которых могла стать "золотой акцией, вместо здравого конструктивизма, ушли в мега-популизм. В итоге, это выглядит как "маленькие" по 5, и то, вчера.
Требования, которые выставили все три фракции – "Самопомич", Радикальная партия, "Батькивщина" – либо изначально невыполнимы, либо вообще находятся вне области задач, то есть, это псевдозадачи.
Типичный пример спекулятивного условия – это мораторий на продажу земель с/х назначения. Как известно, депутаты еще в конце прошлого года проголосовали за продление моратория до 2017 года на продажу земель с/х назначения, и, в общем, вопрос заключается, скорее, в создании качественных условий, регулирующих земельные отношения и создающих рынок, а не в том, чтобы продавать/не продавать землю уже сегодня.
Типичный пример невыполнимых требований – это немедленный рост зарплат и пенсий, волюнтаризм и игнорирование требований МВФ и т.д. в таком духе. Это не значит, что в стране нет коррупции, а социально-экономическая ситуация – просто прекрасная. Это значит, что проблем по-прежнему много, но то, как они обсуждаются политиками, порой, еще больше усложняет ситуацию, потому что уводит ее в сторону, от постановки реальных задач.
Еще одно манипулятивное требование – отказаться в обновленном коалиционном соглашении от Минских соглашений как способа урегулирования конфликта на Донбассе (имею в виду требование некоторых фракций об отмене закона об особенностях самоуправления в ОРДО/ОРЛО). И это на фоне того, когда Киев приложил титанические усилия, чтобы отсрочка голосования за изменения в Конституцию была адекватно воспринята западными партнерами, добился согласованной позиции с европейскими партнерами относительно выполнения вначале "военной части" и только потом "политической" Минских соглашений, озвучил предложение полицейской миссии ОБСЕ, а также на фоне того, что в июне должен решаться вопрос снятия/продления санкций в отношении РФ. Сами же партии при этом не предлагают внятной и реальной альтернативы.
Еще одна популистская инициатива – проведение общественного конкурса для поиска кандидатуры на пост нового генпрокурора, юридически нереализема. Статья 122 четко прописывает механизм назначения и снятия генпрокурора. ("Стаття 122. Прокуратуру України очолює Генеральний прокурор України, який призначається на посаду та звільняється з посади за згодою Верховної Ради України Президентом України. Верховна Рада України може висловити недовіру Генеральному прокуророві України, що має наслідком його відставку з посади. Строк повноважень Генерального прокурора України – п'ять років"). Авторы этой идеи говорят о том, что такой конкурс можно провести до того, когда президент вынесет кандидатуру на голосование в ВР. Можно, но возникает закономерный вопрос: зачем? Если эта кандидатура не будет устраивать депутатов, которые, безусловно, должны учитывать мнение общества, они за нее просто не проголосуют. То есть, это стремление или затянуть процесс, или переложить свою ответственность на общество.
Часть требований – вообще не связаны непосредственно с переформатированием Кабмина, как новый закон о выборах, например.
Политики демонстрируют такой чисто постмодернистский подход, который строится на изначальном выстраивании политического поступка как элемента игры, (с целью использования комплексов и заблуждений избирателей);
на озвучивании носителями постмодернистской политики любого политического послания, не думая о долгосрочной политической ответственности за сказанное;
на готовности политиков раздавать избирателям обещания, прямо противоречащие практическим намерениям политика/партии;
на стремлении приписать себе позитивные результаты объективных, не зависящих от конкретных политиков процессов;
на фиктивной борьбе с угрозами, которые в действительности рассматриваются "борющейся" политической силой как благо;
на отсутствии готовности и мотивации инициировать реальную повестку для страны и общества, непопулистского характера. Это и есть демонстрация несоответстсвия уровня политического класса уровню задач и вызовов государства и общества.
Что дальше? Если новый Кабмин сумеет выстроить сотрудничество с Верховной Радой и разъяснять свои шаги обществу, коалиция может прирасти в дальнейшем за счет какой-то из "маленьких" фракций. Или наоборот – будет все время на грани 226, то есть носить ситуативный характер. От этого зависисит в том числе и песпектива (быстрая или отдаленная) досрочных выборов.