Уже больше года главой украинского правительства является Денис Шмыгаль. Через несколько недель после назначения его Кабмина ВОЗ объявила пандемию коронавируса, а страны мира начали садиться в локдауны. После введения первого и самого жесткого локдауна в Украине весной прошлого года РБК-Украина записало первое интервью Шмыгаля в статусе премьер-министра.
Через год мы встретились снова и обсудили обещания руководителя правительства, последствия "ковидного года", введение паспортов вакцинации, возможные кадровые изменения в исполнительной власти, переговоры с международными партнерами и многое другое.
– Год назад мы с вами записывали интервью для РБК-Украина, как раз в разгаре был первый локдаун. Тогда вы утверждали, что пандемия даст возможность создать сотни тысяч рабочих мест, вернуть украинцев с заработков и так далее. Но, по официальным данным, безработица в Украине растет. Почему не получилось выполнить обещание?
– Я каждый день получаю данные от Службы занятости. По состоянию на 6 мая 2021 года, статус безработного имела 401 тысяча человек. Всего в течение этого карантинного года, согласно официальным данным, 1 млн человек получили статус безработного. Соответственно было трудоустроено за этот период 665 тысяч людей.
Еще порядка 500 тысяч рабочих мест удалось сохранить благодаря поддержке бизнеса, программе "5-7-9", благодаря программам поддержки людей – выплате по 8 тысяч гривен, выплате предприятиям на возмещение двух третей заработной платы.
Кроме этого, еще были косвенные рычаги экономического влияния, когда мы выделяли средства, например, на инфраструктурные проекты. По оценкам экспертов, более 50 тысяч рабочих мест было создано в области дорожного строительства. И это также дает свой мультипликативный эффект.
По нашим расчетам, эти вложения в инфраструктуру напрямую позволили сохранить и создать в сумме около 160 тысяч рабочих мест. Это можно отнести к тем 600 тысячам трудоустроенных – это новые рабочие места. Это так называемый косвенный рычаг создания рабочих мест, когда государство инвестирует и раскручивает экономику.
Кроме того, мы не дали обвалиться экономике Украины. Мы вышли с одним из лучших результатов в регионе – чуть более 4% потери ВВП. При том, что, по оценкам всех наших международных партнеров, в начале кризиса нам пророчили от 11 до 8,5% потери ВВП. Уже в IV квартале мы фактически вышли на докризисный уровень, сейчас мы растем. И это тоже тот фактор, который дал нам возможность этот год пройти более мягко.
– То есть где-то на 20% выполнено обещание о 500 тысячах новых рабочих мест?
– Нет. Трудоустроено около 600 тысяч человек. 160 тысяч – это только в области дорожного и строительства в целом. Это то, что в одной из отраслей мы можем посчитать.
– В том же интервью вы говорили, что COVID и карантин – это уникальный шанс отбелить экономику Украины. По-вашему, отбеливание сработало?
– Надо посмотреть снова на объективные цифры – наполнение бюджета, анализ, оценки и прогнозы аналитиков и международных партнеров.
Бюджет прошлого года, например по налоговой, мы выполнили уже в ноябре. В целом по году перевыполнение бюджета составило более 110%. Это практически 50 млрд дополнительных средств в бюджет. Это как раз показатель отбеливания экономики, лишение возможности делать "скрутки" налогов.
Здесь мы тоже предпринимали сознательные шаги – например законопроект по изменению НДС до 14% для сельхозпроизводителей. Эти шаги приводили к конкретным результатам, когда уменьшалось количество серых или темных операций в экономике Украины.
– Насчет ковидного фонда. По вашему мнению, были ли все же полностью правильными приоритеты его расходования? Стоило ли на медицинские нужды пустить больше денег?
– Все, что нужно было закрыть с медицинской точки зрения, в прошлом году было закрыто. То есть все, на что просила деньги украинская медицина в части борьбы с COVID, было удовлетворено. Больницы имели лекарства, все контракты были подписаны, врачи получали по 300% доплат.
Относительно выделения средств на закупку вакцины, на закупку оборудования – также все платежи были выполнены. Даже какая-то часть средств была неосвоена, был переходящий остаток, который в этом году используется на закупку вакцин и дополнительного оборудования. Поэтому применительно к медицинской части ковидного фонда, насколько это было необходимо и возможно, он был использован корректно и правильно.
В части использования в поддержку экономики – если бы не было этих инвестиций, мы не имели бы построенных дорог и мостов, мы не имели бы того экономического эффекта, который получили. Поэтому моя оценка – баланс был соблюден. С экономической точки зрения Украина прошла первую-вторую волну COVID по умеренному сценарию.
– Планирует ли правительство расширять государственные программы занятости в будущем?
– Ключевая задача правительства – создать такую экономическую политику в государстве, которая позволит бизнесу создавать рабочие места и интенсифицировать развитие экономики. Создание рабочих мест является одним из приоритетов.
– В прошлом интервью вы делали прогноз, что история с карантинами минимум на два года. Как вы считаете сейчас?
– Прогноз не меняется. Мы прожили год с COVID, мой прогноз, что еще год должен пойти на завершение борьбы. Есть новые данные – это значительные мутации этого вируса. Они вызывают беспокойство у всех стран. И вопрос широкой вакцинации сегодня является выходом из этой пандемии.
Но до конца этого года мы планируем вакцинировать большинство взрослого населения Украины. И в следующем году мы планируем закончить процесс вакцинации 70 и более процентов взрослого населения, что дает возможность формировать коллективный иммунитет.
– Но президент Владимир Зеленский говорил, что большинство украинцев должно быть вакцинировано до Дня независимости.
– Ко Дню независимости мы имеем амбициозные планы провакцинировать большое количество населения, чтобы действительно пригласить гостей и его отпраздновать. И мы приложим к этому все усилия. Пока подписанные контракты на поставку вакцин и даты поставок свидетельствуют, что достаточно большое количество людей мы сможем провакцинировать. Но существенное количество поставок вакцин приходится на IV квартал.
Конечно, мы сейчас прилагаем максимум усилий, чтобы немного подвинуть эти сроки. Поэтому День независимости – это этап номер один по максимальной вакцинации. Конец года – это уже контрольный этап, когда мы должны сказать украинскому обществу, что большинство людей в Украине вакцинированы.
– Одна из ключевых проблем вакцинации – это "антивакцинаторы", люди, которые отказываются вакцинироваться. Какой процент таких людей в Украине сейчас? И не ставит ли это под угрозу ваши планы?
– Я начну с примеров. Мы недавно говорили с премьер-министром Грузии. По их данным, 40% жителей Грузии готовы прививаться. Входная социология Украины была такой же – 43% людей были готовы вакцинироваться.
Есть новая социология, буквально недельной давности, – по данным ЮНИСЕФ, 63% людей готовы вакцинироваться на сегодня.
Я говорил с временной поверенной США в Украине Кристиной Квин, у них в США на сегодня 95% населения готовы вакцинироваться и вакцинируются. Я спросил, как получилось, что вы получили 95% желающих? Ответ был таким – исходные данные примерно у всех были одинаковые. Менее половины населения во всех странах в начале готовы вакцинироваться, вторая половина не готова.
Но постепенно, когда вакцинация набирает обороты, люди видят своих родных, соседей, что они провакцинировались, они чувствуют себя увереннее. И это становится тем фактором, который существенно влияет на количество сторонников вакцинации.
Есть пример Израиля, который провакцинировал почти всех своих жителей. Там так же более 98% готовых вакцинироваться. Я думаю, что в Украине, когда граждане будут видеть, что вокруг большинство знакомых, родственников сделали прививку и все прошло удачно и спокойно, социология тоже изменится.
– Председатель профильного комитета парламента Михаил Радуцкий прогнозирует, что вакцинация против COVID будет происходить каждый год. Учитывая это, уже ведутся переговоры для закупки вакцины на следующий год?
– На самом деле научно обоснованного ответа пока нет. Продолжаются исследования. В случае, если вакцинация будет нуждаться в регулярности, например, как вакцинация от гриппа, которая должна происходить ежегодно, конечно, Украина будет продолжать переговоры.
У нас на сегодня есть открытые договоренности, контракты с шестью производителями вакцин. Нас интересуют вакцины, которые зарегистрированы ВОЗ, которые имеют соответствующий уровень надежности и эффективности, и которые признаются в мире, чтобы украинцы имели возможность путешествовать по миру и не иметь ограничений. Итак, если будет необходимо продление, конечно, мы такие контракты с такими производителями и поставщиками вакцин будем продлевать.
– Сколько денег вы хотите забюджетировать на эти цели?
– Всего на вакцины в этом году Минздрав просил около 15 млрд гривен. Сейчас мы делали изменения в бюджет, чтобы закрыть полностью потребность в этом году, дополнительно выделив 6,5 млрд. Этого достаточно на нужды текущего года.
Потребности следующего года формируются сейчас. Минфин формирует бюджетную декларацию, соответственно по представлению Минздрава они считают, сколько надо денег для завершения вакцинации. Возможно, какой-то резервный пул вакцин, которые должны быть закуплены в следующем году, если надо будет начать повторную вакцинацию, также будет заложен. То есть этот процесс планомерный, министерства над этим работают, и я не вижу причин для волнения.
– В ЕС сейчас зарегистрировано четыре вакцины – Pfizer, Moderna, Johnson& Johnson и AstraZeneca. В Украине сейчас вакцинируют вакциной AstraZeneca южнокорейской, до того был индийский Covishield, упоминаний о котором в европейских документах нет, также есть вакцина китайской компании Sinovac. Смогут ли люди, которые вакцинированы Covishield, Sinovac и NovaVax, которые сейчас не зарегистрированы в Европе, путешествовать в ЕС?
– Первое. Важно, что и Astrazeneca и Pfizer одобрены ВОЗ. Sinovac может быть одобрен в ближайшее время и уже сейчас его одобрили многие передовые страны. Вопрос их регистрации в ЕС на повестке дня. И Covishield, и Sinovac рассматриваются, документы приняты и будут рассматриваться Европейским союзом.
Уверен, что все те вакцины, которые одобрены ВОЗ, будут одобрены также и всеми цивилизованными странами. Тем более, что ими вакцинируется и часть людей в европейских странах. Венгрия, например. Поэтому это вопрос времени и технических и бюрократических процедур. Убежден, эти вакцины будут зарегистрированы, давайте подождем.
– Тот же набор вакцин в Грузии, почти тот же набор в Венгрии. Есть ли какие-то двусторонние контакты с правительствами отдельных стран по открытию границ? Как, например, делали Израиль и Греция. Общаетесь ли вы с правительствами в Будапеште или в Тбилиси на эту тему?
– Полагаю, что пока еще не настало время. Пока мы имеем 1,6 млн доз вакцин, в мае привезем еще около 2 млн и дальше вакцинация будет разворачиваться. В приоритете стоят переговоры с ЕС по унификации так называемого паспорта вакцинации, и мы их ведем очень серьезно.
Вести сегодня переговоры с отдельными странами по взаимному допуску считаю нецелесообразным. Весь мир сегодня говорит об унификации и о недискриминации. Невозможно, чтобы две страны договорились, а все остальные остались где-то за бортом. Три туристические страны, например, открыли свои двери для всех туристов, для украинцев в частности. Какие-то страны еще не открылись, потому что у них своя стратегия. Но в целом мы в ежедневном формате ведем переговоры о введении единого паспорта вакцинации.
Более того, мы готовы ввести любую из моделей паспорта вакцинации, которая возможна в Европе, – цифровую с QR-кодом, формализованную справку о вакцинации международного стандарта, которая на сегодня действует во всем мире. Все люди, получившие вакцину, зарегистрированы в электронной системе eHealth. Поэтому, технологически это не сложно, чтобы всем вакцинированным лицам выдать паспорт вакцинации, который будет утвержден в любой международной форме.
– На что вы выходите в этих переговорах с ЕС? Уже есть какая-то конкретика?
– ЕС обещает в июне дать модель этого паспорта вакцинации. Там очень сложная дискуссия по недискриминации, стоит вопрос – это ограничение, или это разрешение. Мы склоняемся к тому, что это то, что дает разрешение, а не ограничивает кого-то.
– Например, глава Минздрава Максим Степанов заявил о том, что определенные бонусы украинцам эти ковидные сертификаты будут давать. Что это за бонусы?
– Это возможность путешествовать, работать.
– Будут ли какие-то бонусы внутри страны? Условно говоря, человек с ковидным сертификатом в парикмахерскую сможет пойти, а без него – не сможет?
– Действительно, министерство прорабатывает этот вопрос, есть разные моменты. Одна из идей, например, заключалась в том, что у нас есть города и городки, которые могут провакцинировать свое население. Особенно это касается курортных городов. Если провакцинируются все жители этого городка и все работники курортных заведений, в таком городке может быть создана так называемая "зеленая зона", куда могут ехать туристы. Конечно, с определенными ограничениями, если они не вакцинированы. Но город сможет работать в обычном нормальном режиме.
Это один из возможных бонусов. Мы хотим такие вещи попробовать, что-то в пилотном режиме пройти. Есть уже такие инициативы от местных властей и общин. Мы будем двигаться в этом направлении.
– Сейчас уже все регионы покинули "красную" зону…
– Вышли все. Но "оранжевая" и "желтая" зона – это все равно ограничение. Потому что народ думает так: из "красной" вышли – все.
– Да и "красная" зона, откровенно говоря, мало кого напрягала.
– Но вы видите, что оно действует, мы реально волнами прошли.
– Здесь спорный вопрос, действует ли оно, или люди просто переболели.
– Что вы имеете в виду?
– Что люди переболели и не всегда были отражены в статистике.
– Есть законы эпидемиологии, которые доказывают – при введении ряда ограничений волна естественным образом заканчивается, потому что люди сформированы в социальные группы.
Ограничения призваны создать условия для не пересечения социальных групп, потому что иначе эта волна не заканчивается. Она растет и происходит примерная такая катастрофа, которая произошла в Индии. Там не было ограничений и, наверное, это второй шокирующий пример, после первых волн в Италии и Испании. Теперь мы имеем пример реальной гуманитарной катастрофы. Пример, что будет, если не вводить ограничений.
Наши ограничения действуют. Это пандемия, от нее страдает целый мир, все страны. Не надо думать, что Украина будет уникальной – мы закроем страну на локдаун на две недели, и все прошло. Это сложный механизм, который, к сожалению, бьет по людям и по экономике, приводит к человеческим жертвам.
– Дисциплина также оставляет желать лучшего, и мало кто этих ограничений придерживается. По вашим прогнозам, ожидать ли новых локдаунов в этом году? Если да, то планируется ли какая-то более жесткая ответственность за нарушения?
– Вы спрашивали о моем прогнозе насчет COVID на два года, я его подтверждаю. Но в то же время я говорю, что в Украине действует адаптивный карантин, он дает свои результаты. Сейчас он продлен до 30 июня, как минимум. Мы, очевидно, будем продолжать его до августа. Если нам удастся ко Дню Независимости провакцинировать большинство людей, конечно, мы будем искать варианты его смягчения.
Но с другой стороны эта адаптивная модель дает возможности: начинают расти показатели – автоматически вводятся ограничения. Не растут показатели – мы живем в "зеленой" зоне. Увидим, что мы побороли эпидемию, – вообще снимаем все вопросы и забыли про карантин.
Поэтому будут или не будут новые локдауны, зависит от дисциплины, вакцинации и от того, как будет развиваться эта пандемия вообще в мире, будут или не будут появляться новые штаммы. Это основные показатели, я думаю, что других показателей, которые повлияют на адаптивную модель карантина, нет.
Локдаун государства мы не планируем. Закрывать отдельные области в случае необходимости, конечно, мы будем. И это будет происходить так, как мы только что это прошли.
– Перейдем к другим вопросам. Постоянно появляются разговоры о каких-то кадровых изменениях в правительстве. Стоит ли сейчас их ожидать в ближайшее время?
– Правительство сформировано. За год работы правительства мы сейчас имеем ситуацию, когда у нас нет вакансий, когда не имеем исполняющих обязанности, все министры на местах. Это возлагает определенную ответственность на каждого министра, на правительство в целом, на меня. Я всегда говорил и говорю: нет неприкосновенных правительств, министров и премьеров. Каждый должен отвечать за результаты своей работы и быть абсолютно готовым оставить свою должность в случае неэффективной или некорректной работы.
Неприкасаемых нет и ротации в правительстве возможны. Конкретных кандидатур на сегодня у меня на рассмотрении нет. Но мы понимаем, что есть определенная неудовлетворенность отдельными министрами в Верховной раде, в комитетах. Мы ведем диалог, здесь надо также смотреть на реакции общества. В случае необходимости принятия кадровых решений, такие решения будут приниматься.
– Кто сейчас в топе недовольства в Верховной раде и, возможно, в Офисе президента?
– В Верховной раде собраны подписи, фактически есть постановление об увольнении министра здравоохранения Максима Степанова. Это пока единственная точка напряжения, которая существует по отношению к министрам.
– Если отставка Степанова будет проголосована, есть ли уже у вас кандидатура на его замену?
– Некорректно сейчас с моей стороны об этом говорить.
– Кадровые изменения в "Нафтогазе". То, что произошло с увольнением Андрея Коболева, назначением Юрия Витренко. Какие основания для таких решений, политические и юридические?
– Есть и политические основания, и юридические, а есть и финансовые. "Нафтогаз" утверждал свой финансовый план с 11,5 млрд гривен прибыли и на прошлой неделе показал 19 млрд гривен убытков.
Очень важный момент, который вызвал такую жесткую и очень быструю реакцию. Утверждение финансового плана происходило в декабре, в конце года, когда были очевидно понятны результаты 2020 года. Прошлый год "Нафтогаз" работал абсолютно без дополнительных социальных нагрузок. И подавать такие отчеты с убытками…
"Нафтогаз", кстати, это политический вопрос, при убытке 19 млрд гривен, показал более 600 млн гривен выплаченных премий. Это чуть ли не вдвое больше чем было в 2019 году. По процедурам, наверное, все соблюдено правильно, но общество ставит вопросы и правительству в частности. Также, есть вопросы по уменьшению добычи украинского газа.
Далее мы, конечно, принимаем решение по наблюдательному совету компании. Соответственно, пока нет наблюдательного совета, правительство назначает руководителя, увольняет руководителя. И далее, в рамках корпоративной реформы, пока происходит конкурс на назначение нового наблюдательного совета, действующий исполняет обязанности, которые правительство также определило постановлением.
Мы не имели и не имеем намерений останавливать или ломать корпоративную реформу. Правительство представляет государство Украина, которое является акционером НАК "Нафтогаз". Соответственно, как представитель акционера – народа Украины, правительство принимает меры, чтобы предприятие было эффективным. И это все в рамках действующего законодательства. Я уверен в том, что это были корректные решения.
Конечно, по этому поводу мы говорили с нашими партнерами, которые помогали нам реализовывать корпоративную и другие реформы, которые инвестировали в это свои капиталы, чтобы Украина двигалась вперед. Например, во время встречи с главой Госдепа США, на встречах с отдельными послами государств G7 мы обсуждали продолжение реформы. Ключевые месседжи – фамилии руководителей не играют роли, роль играет соблюдение законодательства, процедур и продолжение корпоративной реформы. Эти векторы вообще совпадают у нас на 100%.
– Вы смогли убедить международных партнеров, что уволили Коболева в рамках законодательства и корпоративной реформы?
– Мы не обязаны убеждать наших партнеров в законности наших решений. Если у кого-то есть сомнения в законности, для этого есть суд. Конечно, мы понимаем, что действуем в рамках законов. Поэтому юридическая чистота ни у меня, ни у тех, кто принимал решения, кто за него голосовал, не вызывает сомнений.
– Имеет ли это последствия для переговоров с кредиторами?
– Не имеет. Влияние на кредиторов и наших партнеров могут иметь решения, которые будут ломать принципы корпоративной реформы, как и других реформ, которые реализуются в Украине. Ни один принцип корпоративной реформы мы ломать не собирались и не собираемся.
В отношении реализации реформ, наших партнеров больше волнует продолжение и завершение реформы правосудия, антикоррупционной системы – НАБУ, НАПК и прочее антикоррупционное законодательство. Я думаю, что где-то третий-четвертый приоритет – это развитие реформы корпоративного управления, но в комплексе с большой приватизацией и другими реформами.
И Коболев, и Витренко воспринимаются западными партнерами как топ-менеджеры-реформаторы. Дословная фраза наших партнеров: фамилия не играет роли.
– Как сейчас продвигаются переговоры с МВФ? Будет ли правительство просить новую программу, будет ли просить о пересмотре сроков и объема нынешней программы? Каковы будут действия правительства?
– Мы работаем с МВФ почти в еженедельном режиме. Во время последнего общения пару недель назад ключевыми вопросами оставались антикоррупция, НАБУ, НАПК и Высший совет правосудия. Других вопросов нет. Другие вопросы технические по типу макропоказателей на 2022-2023 годы, бюджетная декларация. Еще был вопрос реформы СБУ в части передачи полномочий по экономическим преступлениям в Бюро экономической безопасности. Закон о БЭБ принят, закон о реформе СБУ принят в первом чтении.
Был еще один момент о разблокировании большой приватизации – закон принят, большая приватизация unlocked. Закон о НАБУ в той редакции, которая сегодня находится в парламенте, полностью удовлетворяет наших партнеров, будем его принимать – с фракцией уже говорили. Закон о ВСП – получили выводы Венецианской комиссии, всех удовлетворяет, будем принимать. И закон о НАПК, об усилении уголовной ответственности, также наших партнеров, в той редакции, которая уже есть, удовлетворяет.
Еще был принят закон по земельной реформе, сейчас будет на рассмотрении еще один. Это тоже два ключевых закона для макрофина и для МВФ. То есть по всем законодательным вопросам мы показали прогресс и продвинулись вперед.
Как только будут во втором чтении приняты эти законы, мы выходим на переговоры по тексту меморандума на продолжение сотрудничества и получение транша.
– Все-таки новая программа?
– Мы не начинали с МВФ переговоры о новой программе. У нас пока продолжается действующая программа, фактически у нас впереди два транша.
– Приобщено ли правительство к анонсированному президентом закону об олигархах? Вы как-то представляете себе эту законодательную инициативу?
– Я коротко прокомментирую. Над этим законопроектом работает Офис президента, это инициатива президента. Думаю, будет корректно, когда президент или Офис президента будут анонсировать собственное наполнение законопроекта. Я понимаю, каким должно быть такое законодательство, оно присутствует во многих цивилизованных странах мира. Даже США проходили также своеобразную деолигархизацию, там был принят ряд антитрастовых законов.
– Правда, лет сто назад.
– Все эти вещи страны переживали. Украина за свои 30 лет проходит тот путь, которые другие проходили за сотни лет. Поэтому, конечно, мы сейчас должны также адаптировать свое законодательство к тем реалиям, которые мы имеем. Поэтому давайте дождемся презентации этого законопроекта, он будет соответствовать цивилизованным нормам упорядочения ситуации на монопольных рынках и в монопольных положениях.
– По моему мнению, законопроект об олигархах должен начинаться с терминологии. Дайте свое определение олигархам.
– Сейчас это понятие не имеет официального определения. В современном мире, олигарх – это лицо, которое владеет бизнесом, который имеет доминирующее положение в одной из отраслей. И осуществляет непосредственное влияние на институты власти, в том числе и через значительные собственные медиаресурсы. Какое это влияние – параметры можно уточнять. И не факт, что законопроект будет таким прямолинейным. Поэтому давайте дождемся.
– Довольны ли вы как премьер-министр долговой политикой Министерства финансов? Ставками, под которые они размещают государственные облигации.
– Сейчас лучшие ставки, сравните 2018 год – там заимствования по евробондам были под 9,75%. Мы одолжили 1,25 млрд долларов в октябре 2018 под 9,75% и 6,875% на 1,25 млрд долларов на прошлой неделе. Три процента разницы. Почему так? Не надо забывать, что Украина – это государство, где идет война, полноценная вооруженная агрессия.
– Украина переплачивает за риски?
– Это очевидно, но здесь важный момент. Переплата за риски два года назад была на 3% больше чем сегодня, при тех же параметрах заимствований. Даже сейчас параметры еще лучше – мы 8-летние облигации размещаем под 6,875%. Ранее инвесторы дольше чем на три года не хотели заходить, потому что это слишком высокий риск.
Условия становятся лучше и управление государственным долгом сегодня предполагает, во-первых, уменьшение внешних заимствований. Это наша стратегия и я над этим работаю вместе с министром, вместе с уполномоченным по государственному долгу. Мы уменьшаем внешние заимствования, заменяем их более дешевыми.
Плюс мы хотим заменить структуру государственного долга – иностранные и внутренние заимствования. Хотим изменить ее в другую сторону: внутренних больше, потому что они без курсовых воздействий, а внешних меньше, но они будут длиннее и дешевле. Это наша стратегия.
– Подготовка к запуску рынка земли. Все ли идет по плану и насколько серьезно может вырасти цена на украинскую землю до конца года?
– Все идет по плану, спасибо Верховной раде, чрезвычайно сложно принят законопроект 2194, ожидаем принятия законопроекта 2195, который раскроет возможность электронных торгов землей. Мы смотрим на аналогию по внедрению рынка земли среди наших стран-соседей. В течение 5-10 лет стоимость земли может возрастать от 2 до 5 раз.
Это очень хорошо, потому что это капитализирует наше государство и землю украинцев, которой они владеют. Украинцы получат право, а не обязанность продавать свою землю. А право дает возможность принимать решения. Подорожала земля – продай ее дорого по рыночной цене без коррупционного налога, который накладывали чиновники, когда не было рынка земли.
Поэтому я уверен, что с 1 июля мы обязаны открыть рынок и учиться жить в нем. Это точно обогатит наше государство, экономику и наших людей.
– Планируете ли вы повышение налогов? Если да, то для кого именно? Ожидать ли налога для богатых?
– Мы сейчас работаем над бюджетной декларацией с Минфином. Общегосударственные налоги мы повышать не планируем – те, что платит каждый гражданин или каждое предприятие. Относительно пересмотра отдельных акцизов, экологических платежей, каких-то сборов – сейчас внутри Министерства финансов и профильных министерств идут расчеты и дискуссии.
Могут быть изменения для того, чтобы наполнить бюджет, изменить ситуацию в отдельных отраслях – медицине, образовании и других социальных направлениях. Но это будет касаться не простых людей, не малого и среднего бизнеса. Это действительно будет касаться отдельных направлений, которые имеют высокую маржинальность и должны платить больше, как это есть в других цивилизованных странах мира.
– Каким должно быть внедрение второго уровня накопительной пенсионной системы? У правительства есть одно видение, в Верховной раде был другой законопроект, его отправили на доработку. Успеете ли вы принять закон в этом году?
– Очень надеюсь. Это критически важно. Я убежденный сторонник введения накопительной пенсионной системы. Это единственный путь, когда мы можем обеспечить украинцам достойную пенсию. Другого пути у нас нет.
На сегодня у комитета Верховной рады и Министерства социальной политики практически нет разногласий. Провели несколько совещаний, согласовали основные моменты, в том числе на уровне Офиса президента. Практически все спорные вопросы сняты и я убежден, что в ближайшее время будет согласован законопроект. Между первым и вторым чтением можно будет вносить какие-то корректирующие правки, чтобы в этом году ввести второй уровень.
Я на этом буду настаивать и буду просить Верховную раду и президента поддержать.
– Параметры этого компромисса можете назвать?
– Там непринципиальные вещи, они касались названий и параметров того, как должно называться пенсионное казначейство, или это должно быть государственное казначейство, или это должна быть другая государственная структура. Были дискуссии, какими должны быть эти структуры, как они должны быть прогарантированы, кто должен быть регулятором – Национальный банк или Пенсионный фонд несет ответственность.
Почему идут такие дискуссии? Для того, чтобы эта система была чрезвычайно высокогарантированной. И государство должно взять на себя 100% гарантий перед вкладчиками, которые накапливают свою пенсию. В случае каких-то форс-мажоров человек должен получить 100%-ю компенсацию полностью накопившегося платежа. Вот это ключевой момент. Разногласий в том, что необходимо ввести накопительную пенсионную систему нет.