Об этих и других проблемах оккупированного региона рассказал представитель Донецкой области в ТКГ по Донбассу Денис Казанский.
- Как, основываясь на взаимоуважении, мире, толерантности, следует вести диалог с жителями оккупированных территорий?
- Надо понимать, что диалог с жителями оккупированных территорий и диалог с представителями боевиков - этих незаконных вооруженных формирований, контролируемых Российской Федерацией, - это совершенно разные диалоги.
Безусловно, нужно разговаривать с людьми, которые живут на той территории, надо относиться к ним с сочувствием. Но они не являются субъектом тех процессов, которые там происходят. Они ни на что не могут повлиять, они являются заложниками ситуации. Там есть разные люди: некоторые из них поддерживают эту оккупационную администрацию, фактически российскую агрессию против Украины, ненавидят Украину. Но есть и другие люди и надо их различать. Нельзя всех под одну гребенку чесать. Конечно, надо это помнить.
Должна быть определенная презумпция невиновности: все они являются заложниками ситуации. Дело в том, что с ними нет диалога как такового, потому что у них нет сейчас возможности вообще высказывать свое мнение. Им фактически всем заткнули рот. У них нет СМИ, которые могли бы доносить их мнение, нет общественных организаций, политических организаций. То есть свободы слова на той территории нет. Поэтому люди, даже если бы и хотели, не могут высказаться. Нет социологических опросов, которые бы нам показали истинные настроения людей, живущих там.
Мы не можем уверенно говорить, что там есть определенный процент людей, которые за Украину, определенный процент - кто против. Мы знаем, что такие люди есть, но сколько их - мы не можем знать. Так называемый "русский мир" лишил этих людей возможности выражать свое мнение, поэтому мы можем вещать в одну сторону. Обратную связь мы можем отследить разве что где-то в соцсетях.
Судя по тому, сколько мне люди пишут - к сожалению, не могу их показать, потому что они просят об анонимности - я знаю, что там много людей хотят возвращения Украины. Они пытаются дать обратную связь таким образом, но они не могут ее выражать публично. Мы только можем постоянно давать им сигнал, что мы о них помним и хотим, чтобы они вернулись в украинскую семью.
- Уже шесть лет прошло от начала российской агрессии, войны на Донбассе. Неужели в украинском обществе все еще остается мнение, если ты из Крыма или с Донбасса, то также виноват в произошедшем?
- Я не знаю. Если честно, я с таким никогда не сталкивался. Ко мне, конечно, доходит такая информация, что периодически возникают подобные конфликты. И мне трудно сказать, почему они возникают. Наверное настоящая причина конфликта в другом, просто когда хочется что-то человеку забросить, а нечего сказать, то начинают вспоминать его происхождение, мол, она с Донбасса или из Крыма.
Украинский солдат недалеко от Луганска / Фото: Getty images
Я уверен, что это несистемное явление. То есть я бы не мог сказать, что в Украине существует некая дискриминация в отношении выходцев с Донбасса или из Крыма. Большинство моих знакомых, кто жил в Донецке до 2014 года, сейчас живут здесь, на подконтрольной территории. Я не знаю людей, у которых были проблемы с трудоустройством из-за этого. Есть конечно люди, у которых были и раньше такие проблемы, поэтому они и продолжают это чувствовать. Те, кто были хорошими специалистами, себя очень легко нашли, адаптировались. У них вообще нет никаких проблем с проживанием здесь.
- Что нам делать на следующий день после того, как мы деаннексируем Крым и реинтегрируем Донбасс. Миром, победой - этот день пришел. Может, тогда нам и предстоит создать ту площадку с фидбэком, о котором вы говорили?
- На Донбассе прежде всего надо начинать экономическое восстановление. Это восстановление городов, пострадавших от войны, восстановление разрушенных предприятий. На самом деле я должен сказать правду, что Украина не готова к этому. Мы сейчас уже имеем подконтрольныйУкраине Донбасс, который был освобожден еще в 2014 году. Мы помним, что сначала были захвачены Славянск, Краматорск, Северодонецк с Лисичанском. Украинская армия их освободила.
Но что произошло потом? Те территории так и остались фактически разрушены. Основную инфраструктуру тех разрушенных городов восстановили, но предприятия продолжают уничтожаться, разбираться на какие-то строительные материалы. Например, в Лисичанске обанкротился и сейчас уничтожается государственный стеклозавод. В Константиновке есть химический завод-банкрот, также государственный. С этим никто ничего не сделал. Какой-то программы по восстановлению этих территорий, зданий, развития каких-то индустриальных парков, привлечение инвестиций, к сожалению, пока нет.
Наш Донбасс, подконтрольный Украине, сегодня требует большого помощи. Сначала надо здесь что-то восстановить, где мы уже контролируем территорию. Затем уже можем строить планы, как мы будем развивать ту территорию, которую пока не контролируем.
Более того, территория, которая была освобождена украинскими военными, добровольно отдана представителям пророссийских боевиков. Они раскачивали там ситуацию и провоцировали эти боевые действия. Не надо далеко ходить за примерами: в мэры Кременной баллотируется Владимир Струк, который поддерживал боевиков весной 2014 года. Ему никто ничего не сделал, он тогда был в Луганске. Затем он уехал, сам живет на подконтрольной территории, баллотируется в мэры Кременной и пытается купить голоса, раздавая мед, очки. То же касается еще ряда мэров-сепаратистов, которые поддерживали эти незаконные вооруженные формирования, незаконный референдум. То есть они совершали действия, направленные на свержение конституционного строя. Сейчас им опять отдали Донбасс, они баллотируются: кто в мэры, кто в депутаты.
Это большая проблема. Мы не сделали выводов из того, что произошло в 2014 году. Людям, которые являются преступниками и должны за это отвечать - никто ничего не сделал. Теперь мы ждем рецидив этой ситуации: очередной политический кризис и все будет там повторяться. Когда у нас такая ситуация, то возникает вопрос, а зачем вообще освобождать ту территорию, если мы не можем навести порядок на той территории, которая уже есть у нас. Мы не сделали выводов из случившегося и я об этом писал пять лет при предыдущей власти.
Штурм прокуратуры Донецкой области / Фото: Getty images
Сейчас пришла новая власть, которая точно так же ничего не делает в отношении людей, которые являются преступниками. Они фактически на тормозах слили все эти дела сепаратистов, этих боевиков, которых можно коллаборационистами назвать. Они поддерживали российских боевиков, того же Стрелкова. Тот же депутат от ОПЗЖ Валерий Гнатенко был мэром Дружковки. Он организовывал незаконный референдум, когда этот город контролировал Стрелков. Сейчас он полностью избежал ответственности. Об этом надо говорить тоже.
- Согласны ли вы с тезисом, что будет трудно оторвать переселенцев Донбасса с уже насиженных мест, чтобы они вернулись домой и занимались возрождением?
- К сожалению, это так. Большинство людей, которые уехали, купили здесь жилье, у них дети пошли в школу. У кого-то уже даже дети закончили школу. Действительно, насколько я знаю, по крайней мере среди моего окружения не собираются люди возвращаться. Но с другой стороны, это не так уж плохо, потому что мы понимаем, что Донбасс уже не возродится как тот промышленный регион, каким он был.
Угольная промышленность там уже не возродится. Она еще накануне войны теряла актуальность, поскольку запасы угля были исчерпаны в большинстве шахт. Их все равно не будут возрождать, даже если Донбасс вернется под контроль Украины.
То же касается многих производств, которые уже уничтожены даже теми же боевиками. Надо понимать, что они уничтожены безвозвратно. Возрождать комбинат, наполовину уже распыленный на металл, наверное никто не будет.
Нет таких ресурсов, и я сомневаюсь, что сразу же пойдут инвесторы в регион, переживший такую большую войну. То есть, если то население, которое выехало из региона, туда вернется, ему негде будет работать.
Проблема в том, что уехали в основном проукраинские люди и они уже не будут возвращаться. Надо понимать, что делать дальше с тем, что осталось там. Еще накануне войны была дискуссия, что некоторые поселки шахтерские, где были закрыты шахты, будет дешевле расселить. Они строились под конкретное предприятие в свое время. Были такие поселки, которые возникали вместе с шахтами. Вокруг шахты построились дома, школы, инфраструктура. Без нее это все теряет смысл.