С одной стороны, Москва, стремиться сохранить, или, в идеале, увеличить своё влияние на Минск. С другой стороны, Лукашенко и его окружения стремятся сохранить старый формат отношений «лозунги в обмен на деньги», при котором присутствует приятная России «союзническая» риторика в политике, но количество реальных рычагов воздействия на «союзника» с каждым годом становится всё меньше. Цели явно разные, поэтому предпосылки для конфликтов появляются чуть ли не каждый день. 11 апреля, после совещания правительства с участием Лукашенко, в воздухе запахло войной — нефтяной.
Предпосылки конфликта
Долго рассуждать о предпосылках конфликта не буду — описывал это в целой серии текстов и давал выжимки в видеопрогнозе о политике России в отношении Беларуси в 2019 году. Приведу лишь суть происходящего.
1. Республика Беларусь, декларируя «интеграцию с РФ», тем не менее существенно уменьшает свою зависимость от союзника. Так, например, если в 2013 году Россия контролировала более 87% внешнего долга Беларуси, то в апреле 2019, даже при условии получения кредита в 600 млн от Москвы, «российская часть» внешнего долга (с учётом средств ЕФСР) не доходит до 8,5 млрд долларов при общем объёме государственного долга в 16,9 млрд. Российские инвестиции сосредоточены в основном вокруг ГТС, при этом присутствие капитала из РФ практически полностью отсутствует в ряде ключевых отраслей беларуской экономики: начиная от автопрома (в том числе военного) и заканчивая энергетикой. Зависимость от российского газа, после ввода в строй АЭС уменьшается на 5 млрд кубометров в год (из 11, потребляемых на электрогенерацию). Из 7 стратегических проектов, которые были согласованы в 2013 году и касались создания СП по ключевым направлениям не выполнен ни один по причине отсутствия стремления к их реализации с Беларуской стороны.
2. В то же время в Беларусь активно входит Китай со своими кредитными линиями, своими инвестициями и технологиями. Достаточно сказать, что военпром Республики Беларусь совместно с китайскими партнёрами намерен в ближайшее время создать Оперативно тактический ракетный комплекс, собственную ЗРК и уже создана РСЗО «Полонез», которая проходила испытания в КНР, в тайне от «союзника». Система не просто создана: построен завод по её производству, по выпуску ракет. Комплексы стоят на дежурстве в восточной части Беларуси, так, чтобы в зоне гарантированного поражения были строящиеся российские военные базы в Смоленске и Клинцах. При этом в зону поражения из места дислокации не попадает ни один значимый объект НАТО.
3. И, наконец, зависимость Беларуси от российского рынка начинает снижаться, даже с учётом «контрабандной калитки» для «беларуских устриц, киви и папайа». Так, если в 2017 году доля российского рынка в беларуском товарном экспорте составляла 44%, то по результатам 2018 года лишь 38%. Доля стран ЕС, Украины, Китая наоборот выросла. По импорту соотношение пока приятное для РФ 57% в 2017 и 58% в 2018, но импорт обеспечивается в первую очередь поставками нефти и газа. И тут, смотрим выше, в 2019 году запускается АЭС. А по нефти Беларусь активизировала работу на рынках других стран. Даже в области ВПК, который традиционно работал в тесной интеграции с российскими партнёрами, доля РФ в экспорте упала до 40%, хотя ещё 5 лет назад была вдвое выше.
Одним словом, динамика крайне пугающая для России. Но при этом пока что Беларусь находится в уязвимом положении и пока ещё Кремль имеет действенные рычаги влияния. Именно поэтому окружение Путина спешит навязать Лукашенко новые интеграционные проекты, стремясь сохранить Беларусь в своей орбите. В Минске трезво оценивают происходящее и понимают, что время работает на них. Поэтому соглашаются на создание разнообразных «рабочих групп», стараясь уйти в «долгие плодотворные обсуждения». На этом фоне Россия играет мускулами в виде закрытия своего рынка для беларуских товаров. Так, уже в 2019 году ограничивались поставки мясо-молочной продукции, продукции химпрома, выставлялись заградительные пошлины на изделия машиностроительного комплекса и, наконец, буквально на днях был введён полный запрет на импорт беларуских яблок и груш (про то, что значительная часть из них имеет украинское и польское происхождение умолчим).
Параллельно неурегулированным остаётся вопрос цен на газ и нефть, гарантированных объёмов поставок данного вида сырья. Мусолящийся в прессе вопрос «компенсации экспортных пошлин», которые часть российских (а следом за ними и украинских авторов) указывают как критичную для беларуской экономики тему, на самом деле не стоит. В Минске отдают себе отчёт, что данные «деньги из воздуха» потеряны. Более того, бюджет 2019 свёрстан исходя из планов отсутствия компенсации за российский налоговый манёвр. Но поторговаться за «лишние» пару сот миллионов долларов, естественно, не против — их ведь можно использовать для выплаты долгов той же Российской Федерации, уменьшив таким образом зависимость от Кремля.
О вопросе выплат по внешним заимствованиям скажу отдельно. В Беларуси , как и в Украине, на 2019-2022 годы приходится пик выплат по государственному и гарантированному государством долгу. В первую очередь Российской Федерации (если выплаты пойдут по плану, то даже с учётом рефинансирования части долга, доля РФ как кредитора упадёт до «безопасных» 25-27% уже к 2023 году). Говоря о рефинансировании, идёт работа по подготовке к выпуску Панда-бондов (облигаций в юанях). Пока их выпуск отложен, поскольку рейтинг АА+ )(который Беларусь имеет в КНР) не позволяет занимать ниже чем под 4,7% годовых. С РФ ведутся переговоры о рефинансировании (упомянутые 600 млн) под 3,5-4,5% годовых для того, чтобы рассчитаться с кредитом, полученным под 6%. Но самое главное, бюджет 2018 был свёрстан (и выполнен) с профицитом в 2 млрд долларов, что позволяет из внутренних источников покрыть большую часть выплат 2019 года. Так, суммарно Минск должен «отдать кредиторам» 3,9 млрд из которых намерен рефинансировать только 1,3 — остальные 2,6 уйдут из «заработанных». Для сравнения Минфин Украины в аналогичной ситуации в конце 2018-начале 2019 года одолжил почти 2 млрд долларов на 10 лет под 9,45% и 9,75% годовых.
Думаю, теперь понятно, почему Москва решила реанимировать документ 20-летней давности — договор о создании «Союзного Государства Беларуси и России». Во-первых это единственный магистральный документ за те же 20 лет, в котором содержится хоть какая-то конкретика. Во-вторых, время играет против Кремля и, ничего не предприняв, они могут, как любят говорить российские аналитики «потерять Беларусь» уже в перспективе ближайших 5-7 лет.
Диспозиция в нефтяном вопросе: тут время работает на обе стороны.
В такой логике давление на официальный Минск усиливается и будет усиливаться. В ответ Лукашенко не только меняет риторику и подходы к реагированию на вызовы — об этом, кстати, стоит написать отдельный текст и снять серию роликов. Беларусь намерена ударить по больному для Российской Федерации месту — транзиту нефти. Суть вопроса заключается в том, что до 40% поставок с российских нефтяных месторождений на европейские НПЗ проходит по территории Республики Беларусь.
Более 15 лет назад была создана схема, при которой беларуская нефтеперерабатывающая отрасль получала дешёвое сырьё, а российские нефтетрейдеры дешёвый транзит. Да, говорить о «нефтяной игле» в виде разницы цен не совсем корректно — стоимость транзита по беларуским нефтепроводам существенно ниже даже внутрироссийских цен системы Транснефть. Поэтому тут, скорее, речь идёт о взаимных уступках. Но схема уже разбалансирована, что даёт возможность каждой из сторон обвинять другую в злоупотреблениях. В большей степени таким подходом пользовалась российская сторона, поскольку официальный Минск избегает форматов входа в конфликт, при котором он бы выглядел инициатором процессов. Тем не менее, рычаг есть и он уже использовался в 2007-8 годах, в ответ на нефтяное давление, которое было связано с желанием приступить к «практической интеграции». В частности вынудить Беларусь продать свои нефтепроводы, согласиться на размещение военной базы и работать в области введения единой валюты союзного государства.
Как видим, процессы развиваются по спирали. Сегодня повестка, по крайней мере, схожая. Но у РФ есть дополнительные козыри в виде построенных (БТС-2) и строящихся нефтепроводов. Грубо говоря, если в общей ситуации российско-беларуских отношений время работает на Минск, то в вопросах «транзитного аргумента» — на Москву. Уже к 2025 году Беларусь потеряет статус незаменимого транзитного посредника.
В Беларуси, надо отдать должное, к этому готовятся, как готовятся и к отказу по крайней мере от части российских нефтяных поставок. В частности:
- продолжаются переговоры с украинской стороной по формированию украинского «банка нефтепродуктов» — стратегического запаса в размере примерно 2 млн тонн. Беларусь предлагала использовать свои НПЗ (по давальческой схеме), осуществлять передачу по трубопроводу Одесса-Броды, добавив к объёмам (для выгоды транзитёров) собственные объёмы, купленные у Азербайджана. Увы, но процесс, который активно шёл в 2017, в 2018 практически приостановился, когда украинская власть начала фактически содействовать активному выходу Медведчука на рынок нефтепродуктов. Речь шла об импорте из РФ. Тем не менее, интерес Минска остаётся и Лукашенко уже дважды в 2019 году встречался с Медведчуком, среди прочего пытаясь найти точки соприкосновения дабы тот не препятствовал реализации идеи.
- вторым направлением контактов являлась тема продуктопровода «ПрикарпатЗападтранс», который является частью системы «Самара – Западное направление» и принадлежит швейцарской фирме International Trading Partners AG, которая по удивительному стечению обстоятельств тоже входит в орбиту Виктора Медведчука.
- в Беларуси в 2019 году произошло слияние АО «Полоцктранснефть Дружба» и «Гомельтранснефть Дружба», которые управляли магистральными трубопроводами на страны Балтии (Полоцкая ветка), Польшу и Украину (Гомельтранснефть). Создана единая компания, которая намерена восстановить либо реконструировать ветки нефте и продукто проводов до портов Балтийского моря
- Беларусьнефть резко активизировала работу по добыче нефти в Эквадоре, продолжает работать в Венесуэле, ведёт переговоры с Индией на получение в самостоятельную разработку участков на месторождениях Дигбой и Чабуа, на финальной стадии переговоры с руководством Конго о добыче нефти в этой стране. Были (хотя сегодня пока сложно говорить об их перспективах) договорённости с Суданом. И, естественно, есть работа по добыче газа в Украине, пока в интересах украинских компаний, но с прицелом на самостоятельную разработку месторождений.
Исходя из сказанного выше можно сделать вывод о том, что в Беларуси реализуют планы сразу по двум направлениям:
- частичный уход от закупок российских углеводородов уже в перспективе ближайших 4-5 лет. Причём основу должны составить нефть и газ, добытые беларускими компаниями.
- переформатирование транзитного потенциала таким образом, чтобы можно было обеспечить поставки не только по направлению Восток-Запад, но и Север-Юг и Север-Запад. При этом интерес к украинскому продуктопроводу обусловлен желанием обеспечить ситуацию при которой РФ не будет иметь возможности найти обходной маршрут при конфликте с Минском по крайне мере в сегменте продажи готовых нефтепродуктов для стран Юго-Восточной Европы.
Планы есть, но пока они находятся в состоянии рабочих проектов либо на этапе старта, время работает на РФ. То есть Минск с каждым годом теряет возможность давления транзитным вопросом на Москву.
Суть конфликта или шаги Лукашенко.
Вот теперь можно перейти к шагам, которые предприняла Беларусь в 2019 году. В январе 2019 года беларуские компании «индексировали» стоимость прокачки российской нефти по своей территории на 7,6%. Это было неприятно для российских поставщиков, но прошло в «рабочем порядке». Однако, уже в начале апреля из Минска пришла новая информация — на лето намечено увеличение цены за транзит сразу на 23%. То есть к июлю месяцу стоимость прокачки нефти и нефтепродуктов по беларуской НТС для российских компаний станет на треть дороже. Много это или мало? Если взять объёмы 2016-17 годов (52-54 млн тонн), то суммарно это составит порядка 400 млн долларов в год — на 100 млн больше, чем «потери» Беларуси из-за налогового манёвра Москвы. Но при этом цена беларуского маршрута всё равно останется чуть ниже, чем стоимость прокачки по некоторым экспортным веткам «Транснефти».
Второе повышение цен, в случае его реализации, меняет баланс сил при переговорах на тему поставок нефти беларуским НПЗ. Естественно, что данный вопрос российская «Транснефть» не взялась решать сама, а попросила о помощи правительство РФ. То есть цена транзита выходит как элемент переговоров Лукашенко и Путина. Причём просящим, в данном случае, будет именно российский президент.
И вот на этом подходим к ещё одному аргументу. Лукашенко на совещании с правительством рекомендовал обратить внимание на состояние беларуских нефтепроводов и продуктопроводов. В его изложении — часть из них находится в аварийном состоянии, но транзит не прекращается, поскольку Беларусь понимает важность нефтеторговли для РФ. Действительно, с точки зрения тактики, Россия мало зависит от действия санкций — те бьют на перспективу 10-15 лет, лишая возможностей развития. А вот цены на нефть и доходы от нефтеторговли — больной мозоль для Кремля.
Беларусь намекнула, что может на него наступить. Лукашенко, продолжая тему об аварийном состоянии системы (при том, что страна активно её модернизирует и строит даже новые продуктопроводы на своей территории), заявил буквально следующее «Если нужно поставить на ремонт нефтепроводы и нефтепродуктопроводы, которые идут через Беларусь, ставьте и ремонтируйте. Потому что-то добро, которое мы делаем для Российской Федерации, оно нам оборачивается постоянно злом. Там уже обнаглели до такой степени, что начинают нам выкручивать руки». Согласитесь, это более чем прозрачный намёк.
Остаётся вопрос в том, будет ли реализована угроза. Уверен, что будет в случае усиления давления со стороны РФ. Тем более, что прямое указание президента вице-премьеру в Беларуси выполняют (если непублично не дано иное указание). Не зря ведь Лукашенко называют диктатором.
Таким образом Беларусь резко повышает ставки, давая понять, что час остановки транзита может быть выбран любой, независимо от планов российских партнёров.
Возникает вопрос: что из этого выйдет? Сразу отвечу, что скорее всего, стороны договорятся.
Если говорить о нефтяной сфере, то задачи, которые ставит перед собой Минск можно описать следующим образом:
- Задача минимум для беларуской стороны — обеспечить ценовую политику транзита, которая позволяет компенсировать «налоговый манёвр» российской федерации при сохранении приемлемых цен на нефть для своих НПЗ.
- Задача максимум — получить при этом дополнительные деньги в виде «компенсации за налоговый манёвр» России. То есть 300 млн долларов в 2019 году, 400-450 в 2020, которые пустить на выплату кредитов РФ, уменьшая таким образом свою «кредитную зависимость» от Кремля.
Но нефтяная сфера далеко не основная в таком подходе. Поднятие темы транзита автоматически отводит на второй план другие вопросы, которые прорабатываются российской стороной. То есть в период давления на тему интеграции, Лукашенко получает дополнительные 6-8 месяцев — время, которое, как мы помним, играет на Беларусь.
Компромиссы по цене транзита могут быть обменены на уступки России в других областях. Это повторное открытие рынков, дополнительные обязательства РФ, вывод за скобки переговоров неприемлемых для Беларуси тем и так далее.
Когда начало войны?
Остаётся вопрос: когда это может произойти. Честно скажу — не знаю. Если бы не намеченные досрочные президентские (либо парламентские) выборы в конце 2019 года, я бы сказал, что нефтяная война начнётся осенью. Это наиболее подходящий промежуток, поскольку позволяет с одной стороны «обнулить» результаты интеграционных переговоров 2019 года, с другой выйти в 2020м на долговременные соглашения. Но поднимать ставки во время электоральной кампании для Лукашенко слишком опасно.
Поэтому остаются несколько периодов. Первый — май 2019, когда РФ будет занята наблюдением за поведением нового президента Украины. Второй август-сентябрь, когда РФ вплотную займётся украинскими парламентскими выборами. Третий вариант — ситуативный, если давление Кремля приблизится к критической точке. Тогда Лукашенко пойдёт ва-банк. Эту дату предсказать невозможно.
Есть ли козыри у РФ? Естественно есть. Как я уже указывал, 2019 год является годом больших выплат по внешним долгам. И игра с закрытием своего рынка, повторение провокаций на поле беларуско-украинских отношений (что особенно актуально на фоне политизации украинского общества), стимулирование внутрибеларуских конфликтов может ослабить позиции Лукашенко и заставит либо достать козыри раньше срока либо пойти на большие компромиссы.
Ещё один козырь — уже отстроенная система нефтепроводов. Из 52-54 млн тонн беларуского транзита 20-25 млн тонн могут пойти по системе Транснефти к российским портам. Логистика будет значительно дороже, но ведь речь идёт о краткосрочном давлении (до 10-12 месяцев). Это РФ может себе позволить. Нельзя сбрасывать со счетов и фактор Украины. Увы, в негативном ключе. Так, на фоне поднятия ставок в Беларуси, украинская сторона согласилась на увеличение транзитной прокачки российской нефти по своей территории. Как гордо рапортует Укртранснефть, объёмы транзита в марте увеличились сразу на 10,2% по сравнению с мартом 2018 года. Такой украинско-российский ситуативный бизнес не создаёт критической проблемы, но может в годовом выражении дать дополнительные объёмы в 1-2 млн тонн прокачки в обход Беларуси.