Украине, уверен основатель и активист Украинского культурного центра, родом из Симферополя Леонид Кузьмин, необходимо работать в Крыму. Сейчас же, по его мнению, материк не подает проукраински настроенным жителям аннексированного Россией полуострова четких сигналов. В итоге эти люди, продолжает активист, получают проблемы.
Сам Кузьмин переехал на материковую Украину в конце лета 2017 года, то есть более трех лет прожил в аннексированном Крыму. Еще до аннексии работал учителем истории Украины в школе, однако в итоге был уволен.
О том, с какими проблемами сталкиваются крымчане и том, кто курирует репрессии на полуострове, в интервью FaceNews рассказал Леонид Кузьмин.
Было страшно
Какой Крым изнутри спустя почти четыре года аннексии?
Я могу по собственным ощущениям сказать, что самым страшным был 2014 год, даже не момент захвата, а особенно после референдума. Была депрессивная обстановка.
В первые месяцы на каждом собрании бывших участников Евромайдана и протестного движения, которые выступали против захвата Крыма, людей становилось все меньше, кто-то приходил и говорил: «Я уезжаю». Кроме того, были пропажи людей, все уже знали, что кто-то пропал, и его нет в живых. Было страшно.
После выборов, которые прошли в Крыму, когда они избирали местный парламент, обстановка стала более (ясной, – FaceNews). Понятно, что систематичными стали репрессии против крымских татар, украинцев, которые призывали бойкотировать выборы.
Тогда чувствовалось, что общественное поле в Крыму голое: одна часть людей выехала за пределы полуострова, вторая отошла от дел. Было очень заметно, что нет никакого ни гражданского, ни общественного действия, просто пустота. Только к концу 2015 года оно стало потихоньку наполняться, начали появляться активисты, которые говорили о коррупции.
Конечно, Крым 2017 года – это не Крым 2014-го, есть большая разница. Все, что происходит в России, за эти три года плавно перетекло в Крым, только уровень репрессий в каких-то областях России значительно меньше, чем на полуострове.
Вы : «Многие видели, что в 2014-м году Украина их никак не защитила. У людей выжидающая позиция. Мол, когда придет время, тогда я и пойду, буду в чем-то участвовать. Другие же вообще решили, что не будут лезть во что-либо». Что может быть посылом для людей, чтобы выйти? И выйти за что – возвращение полуострова в состав Украины?
Трудно сказать. Не знаю, что может быть. Понятно, что посылом будет возвращение Крыма под контроль Украине. Понятно, кто поддерживал и оставался украинцем даже не по национальности, а по паспорту, я думаю, выйдет на улицу. А что в данных условиях заставит людей выйти на улицы, я не представляю.
Большинство, по Вашим субъективным впечатлениям, хочет назад?
Как бы это не звучало с моей стороны, но я думаю, что нет. Существует много факторов, в том числе, три года они находятся в замкнутом информационном пространстве. Я думаю, если убрать эту пропаганду, через какое-то время они поймут, что происходило и происходит на самом деле. Думаю, это связано только с этим.
У Вас есть субъективное ощущение или предположение, насколько масштабное количество жертв российской пропаганды?
Очень масштабное. Но наметилась тенденция в разочаровании. Они разочаровываются действиями крымской власти, но Путин для них – это все-таки святая корова, которую нельзя трогать. Они ругают Аксенова на местном уровне, Константинова, потому что все знают, особенно, кто жил в Крыму, кто такие Аксенов, Константинов и прочие.
Они недовольны тем, что ничего не происходит, нет каких-то положительных изменений. Но все равно при этом остаются пророссийски настроенными. Когда им говоришь: «Вас же обманули. Нет же ничего того, о чем вам говорили в 2014 году», они говорят: «Украина – это еще хуже. Не могут там порядок навести. Там война, там хаос».
В этой ситуации остается надеяться, что это меньшинство.
Хотелось бы на это надеяться.
Вы не уверены в этом?
Я не уверен в этом. Даже в последнее время, уже после того, как уволили из школы, я работал в Крыму в небольшой частной зубной лаборатории. По тем людям, с которыми я там общался, я не уверен, что это так. Зубные техники – это же небедные люди, но даже они все равно настроены более пророссийски, чем проукраински. Из десяти человек техников было только несколько, кто реально настроен проукраински.
Фактическая сила давления – это спецслужбы, полиция
Давайте поговорим о тех, кто остается верен Украине и противостоит оккупации. Какими методами, кроме обысков, Россия и местные власти запугивали крымчан после Евромайдана и продолжают запугивать?
Во время Евромайдана запугивали событиями в Киеве. Какое было давление на участников Евромайдана, я не могу сказать. Я не самую активную роль играл.
Сегодня же это классическое давление силовых служб, например, ФСБ. В 2014 году это (усиливалось, – FaceNews) отрядами самообороны, которые представлялись тогда подконтрольными не российской власти, а крымской, непосредственно Аксенову. То есть фактическая сила давления – это спецслужбы, полиция.
Грубо говоря, все идет к сшитому делу и, возможно, заключению?
Да. У них тенденция сейчас есть. Если они видят, что человек не представляет реальной угрозы, его запугивают, чтобы человек шел с ними на сотрудничество или просто замолчал, или покинул Крым. Существуют разные методы, которые они применяют.
По какому критерию, по Вашему мнению, выбирают, кого прессовать? Кто это курирует – местные власти или Российская Федерация?
Во-первых, активность человека. Во-вторых, его значимость для средств массовой информации, пишут о нем или нет. Если человек сидит и сам себе клацает кнопочки в интернете, понятно, что он им не особо интересен будет.
Есть вещи, которые курируются реально с Москвы, такие как, например, противодействие митингам против коррупции. Часть, конечно, это инициатива крымской власти, крымского главка ФСБ, которые также стараются показать свою работу.
Выслужиться?
Да.
Украине нужно работать в Крыму
Существует версия, что для возвращения и Крыма, и восстановления контроля над ОРДЛО Украина должна стать сильной и успешной страной, в которую люди захотят вернуться. Как можете это прокомментировать? Для Вас это просто слова или реальный выход?
Для меня это просто слова. Можно много говорить. Я думаю, пока Украина не начнет реально работать в Крыму, не вокруг Крыма... Сегодня же у нас представляется многим общественникам, что даже участие в каком-то официальном мероприятии – это уже коллаборационизм, и многие сразу стараются от этого откреститься, чтобы не вызывать на себя лишних эмоций такого значения.
Нужно работать в Крыму, не стесняться этого. Просто у нас получается, что мы приняли закон об оккупированной территории и говорим: «Вы там подождите, пока мы вас вернем», и все.
Но при этом крымчане нерезиденты на материке.
Да, при этом есть куча трудностей здесь, в том числе, с нерезидентом, получением документов. К счастью, наконец-то улучшили положение для крымчан, которые хотят поступать в ВУЗы на материковой Украине. Конечно же, это имеет большое значение. Но у нас что-то делается одной рукой, второй рукой это же все не делается.
Например, недавно осудили человека за репост в Крыму – два года условно. Это же пример действия проукраински настроенных людей, пример дезорганизации, когда они не понимают, как доказать, что здесь есть не вата, а нормальные адекватные люди, которые понимают происходящие события.
Нет четких сигналов, чтобы люди уловили их. Они улавливают общий смысл, что Крым оккупирован, и мы вернем Крым. А какие-то точечные сигналы, что необходимо делать внутри Крыма, отсутствуют. Люди стараются себя проявить и в итоге нарываются на какие-то последствия. Если бы были какие-то точные сигналы хотя бы.
Хотя бы риторика?
Хотя бы посылы, например, «защищайте свою культуру, боритесь за свой язык». Такого для украинцев нет. Потом люди, которые хотят себя проявить, получают проблемы. Это печально.
Вы верите, что Крым вернется в состав Украины? Когда?
Наполовину да. Но на вторую половину я думаю так: какая-то часть – это проблема на очень долго и какая-то часть – это проблема не решится никогда.
Нужен план?
Да, нужен план, потому что сегодня как действует власть, какая бы они не была, плохая, хорошая, она стремится заморозить это все, в том числе, вопрос Крыма.