«Бежать от войны»: чем живут украинские переселенцы

02.12.2016 07:20

«Есть переселенка с Макеевки, которая приехала в Одессу с детьми. Там она оформила соцвыплаты – 2 200 гривень. На эти деньги невозможно, например, полноценно снять квартиру. Что делать в этом случае? У государства нет ответа на эти вопросы»

Аннексия Крыма и военные действия на Донбассе поставили перед украинским государством новые вызовы, являющиеся, по сути, логичным следствием событий на полуострове и востоке страны. Один из таких вызовов – это политика в отношении внутренне перемещенных лиц, то есть вынужденных переселенцев.

Сейчас, по словам руководителя общественной организации «Всеукраинская ассоциация переселенцев» Руслана Калинина, таких в Украине насчитывается от 1,5 до 1,7 миллионов человек. Однако политика государства в отношении этих людей, добавляет он, «достаточно неэффективна».

«Если взять государственную программу поддержки переселенцев, которая была утверждена Кабмином в прошлом году, то там неплохие инициативы. Там сказано о решении проблем с жильем, работой, проведении круглых столов и консультаций с общественностью. Но, к сожалению, написано одно, а не выполняется практически ничего», – объясняет руководитель «Всеукраинской ассоциации переселенцев».

Подробнее о том, почему часть переселенцев возвращается туда, откуда уехали, и том, с какими проблемами они сталкиваются, когда пытаются обосноваться на новом месте, в интервью FaceNews рассказал Руслан Калинин.

Сколько внутренне перемещенных лиц сейчас насчитывается в Украине?

До 1,5 миллиона. Эти данные актуальны на 20 октября 2016 года, мы их получили в качестве ответа на официальный запрос в Министерство социальной политики. Кто-то говорит, что эта цифра не соответствует действительности, кто-то говорит, что, может быть, некоторые переселенцы приехали, но не зарегистрировались. С другой стороны, есть так называемые пенсионные туристы. Поэтому мы считаем, что 1,5-1,7 миллионов – это то количество, которое есть на территории Украины.

Руслан Калинин

Я читала, что часть людей возвращается назад, в том числе, на оккупированную территорию. Почему? И сколько таких граждан?

Я не могу сказать какую-то определенную статистику, сколько людей вернулось, но это распространено. Это связано с тем, что политика государства достаточно неэффективна в отношении переселенцев. Основная проблема – это проблема жилья. Если человек приехал сюда, и ему не на что снимать жилье, а у него на той территории находится квартира, то это хотя бы крыша над головой, то есть он может вернуться, и ему не нужно будет платить за жилье. Ему уже легче.

Я знаю массу примеров, и люди пишут мне об этом. Например, случай из Одессы. Есть переселенка с Макеевки, которая приехала в Одессу. Она уехала с детьми, у нее нет родственников, и в Одессе с двумя детьми она оформила выплаты – 2 200 гривень. На эти деньги невозможно полноценно ни снять квартиру, ни питаться. Что делать в этом случае? У государства нет ответа на эти вопросы. Поэтому людям, в том числе, как она, приходится возвращаться на ту территорию. Хотя ментально где-то они уже далеки от тех людей, которые находятся там, но нет выбора, иначе им придется просто побираться.

Часто среди проблем вынужденных переселенцев называют сложности с жильем и право голоса. Какие проблемы видите Вы?

Действительно эти проблемы – одни из наиболее актуальных. Самая актуальная проблема, по мнению большинства переселенцев, это все-таки проблема жилья, и мы считаем, что необходимо в кратчайшие сроки запустить доступные программы жилья. Что эти программы могут предполагать? Для начала нужно запустить кредитование на покупку жилья под реальную ставку. Сейчас, мы знаем, кредитная ставка на рынке больше 20%. Это нереальные деньги для переселенцев. В том числе, мы ведем переговоры с международными партнерами, я встречался с представителями парламента Бельгии, другими международными организациями. Мы просим разработать такие программы под 3%-4% кредитования.

Следующее – необходимо создать реестр недостроенного жилья и разработать механизмы, за счет какого финансирования это жилье можно достроить, и разработать механизм передачи этого жилья переселенцам.

Еще один вариант – это выдача земли для переселенцев. У каждого гражданина есть право получения земли, в том числе, переселенцы обладают этим правом. Нужно выдавать землю, чтобы они самостоятельно строили это жилье. В том числе, нужно внести поправки в земельный кодекс, где предусмотреть такую правку: «если переселенец уже воспользовался своим правом на той территории, но его земля находится на оккупированной территории или в «серой зоне», необходимо разрешить им повторно получить землю».

Кроме того, необходимо запустить механизмы строительства коттеджных городков. Даже можно попробовать это сделать силами переселенцев, чтобы они сами строили.

Естественно, актуально и право голоса. Те переселенцы, которые здесь живут уже два с половиной года, считают себя полноценными членами громады, поэтому логично, что они уже должны голосовать. На данный момент мы знаем, что переселенцы могут голосовать за президента, парламент, за списки, но не могут за мажоритарщиков и местные выборы. Поэтому мы считаем, что как можно раньше нужно актуализировать эту проблему и все-таки добиться права голоса для переселенцев.

Естественно, это не весь перечень проблем. Есть проблемы и с работой, и с социальными выплатами. С одной стороны переселенцу достаточно сложно оформить (соцвыплаты, – FaceNews) из-за бюрократической процедуры и огромных очередей. Если это центральные, крупные города, то очереди могут достигать 30-50 человек. Я был в этих очередях, я знаю это. Если же мы возьмем такие города как Северодонецк, то очередь – больше тысячи человек, и нужно взять талоны, чтобы записаться на следующий месяц.

Необходимо в принципе пересмотреть механизмы и размеры соцвыплат. С одной стороны, этих денег – 442 гривень (месячное пособие трудоспособного переселенца, – FaceNews) – не хватает для съема вообще какого-либо жилья. Но, с другой стороны, мы считаем, что выплаты должны осуществляться незащищенным слоям населения – женщинам, детям, инвалидам. Это основные слои. То есть те мужчины, которые могут полноценно работать, должны выходить и работать. А средства, которые за счет этого будут сэкономлены, мы предлагаем пустить на какие-то государственные программы, скажем, на привлечение новых рабочих мест, в том числе, поддержку бизнеса, мини-гранты, кредиты для малого бизнеса. Это опять же рабочие места.

Я согласен, что когда люди только столкнулись с этой проблемой, эти выплаты были очень важны для всех, и хотя бы на часть этих денег у них получалось снимать квартиру. Но сейчас люди уже полноценно нашли работу, кто-то уехал, кто-то остался, поэтому как раз незащищенные слои населения по-прежнему нуждаются в этих выплатах.

На дискуссии, посвященной проблемам переселенцев, в адрес политиков и чиновников прозвучала фраза: «Слышу, что занимаемся проблемами переселенцев, не слышу, что они решаются». Что скажете на этот счет?

Я согласен. На самом деле, если взять государственную программу поддержки переселенцев, которая была утверждена Кабмином в прошлом году, то там неплохие инициативы. Там сказано о решении проблем с жильем, работой, проведении круглых столов и консультаций с общественностью. Но, к сожалению, написано одно, а не выполняется практически ничего.

Мне сложно сказать, чем занимается Министерство по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц. Варианта два – либо государство ничего не делает, либо что-то делает, но плохо информирует переселенцев и граждан, плохо это освещает.

Я допускаю, что где-то могут быть проблемы с финансированием, в том числе, я понимаю, что на Министерство было заложено мало средств. Но опять же в этом году будет проголосован новый бюджет, и на следующий год у нас опять заложено 25 миллионов гривень. Это смешные деньги, этих средств хватает практически только на аппарат. Если Министерство просто будет функционировать, не будет финансировать свои программы, какой толк от этих министерств? Соответственно, мы только плодим бюрократов и чиновников, а смысла в них нет.

Я понимаю, может быть, само Министерство подавало свои предложения с общими суммами, но их просто отклонили. Это тоже возможно, но тогда нужно выходить к общественности и это заявлять.

Государство – не единственный источник, в том числе, финансовой помощи, ведь есть доноры. В вопросе переселенцев они взаимодействуют только с государством?

Не все доноры взаимодействуют с государством, и мы сейчас ведем ряд переговоров с международными донорами. Например, с компанией «People in need» («Человек в беде» – это организация, осуществляющая деятельность в секторах помощи и развития, – FaceNews), они сейчас представляют «Shelter». У нас есть общий проект, который находится на стадии переговоров.

В чем заключается проект?

Есть город Белозерское, сто километров от линии разграничения, это Добропольский район Донецкой области. Там у нас есть договоренности с местной властью. Мэр города готов представить переселенцам 200 квартир в постоянное пользование. Единственное – эти квартиры находятся не в самом лучшем состоянии. И такие компании как «Shelter», «Человек в беде» будут помогать реконструировать эти квартиры, и мы, я думаю, уже в следующем году, передадим людям ключи в постоянное пользование.

Это тот положительный пример, как международные организации могут напрямую взаимодействовать с общественными, минуя государство. Просто мы пока не видим прозрачного использования средств, которые предоставляются государству международными партнерами.

То есть международные партнеры давали государству средства?

Да, государству были предоставлены какие-то деньги. Мне сложно сказать, какие это цифры. Я знаю о новом транше, о котором говорим министр Черныш (глава Министерства по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц, – FaceNews), это 1,5 миллиарда. И сейчас вопрос, куда эти деньги будут тратиться, потому что я пока не слышал от министра, что эти деньги как-то помогут переселенцам, что это какие-то новые программы по жилью или работе.

Я понимаю, эти деньги хотят потратить на восстановление инфраструктуры, восстановление Донбасса, но не нужно забывать: пока идет война, стоит ли тратить туда огромные средства, если конфликт может получить новую стадию, и эти земли опять могут быть разрушены?