История с электронными декларациями украинских политиков и чиновников взбудоражила страну. Изначально система электронного декларирования позиционировалась как такая, что позволит привлекать, в том числе, и к уголовной ответственности чиновников, скрывающих свое реальное состояние, и тех, кто не может объяснить происхождение своих активов.
В реальности же политики задекларировали многое – дорогие часы и авто, миллионы гривень и долларов наличными, собственные храмы и множество картин. Очевидно, что именно декларации народных избранников вызвали у украинцев наибольший ажиотаж. Журналист Константин Стогний, отмечает, что по подсчетам программы «Надзвичайні новини», на одного народного депутата в среднем приходится по 31 миллиону гривень.
Если говорить более конкретно, то, например, народный депутат Сергей Мельничук задекларировал триллион гривень, а потом сказал, что такой суммы у него нет. Коллега Мельничука по парламенту Владимир Парасюк показал в декларации подарок от Святого Николая, а потом удивлялся, почему это привлекло внимание общественности. Если говорить о денежных активах, то, например, лидер Радикальной партии Олег Ляшко указал в декларации 740 тысяч долларов, 90 тысяч евро и 890 тысяч гривен наличными.
Говоря о декларациях, политический аналитик Фонда «Демократические инициативы» Руслан Кермач отмечает: сейчас важно, чтобы Национальное агентство по предотвращению коррупции (сокращено – НАПК) эффективно и непредвзято изучало документы. Кроме того, важен и фактор медиа. «Есть декларации людей, которые всю жизнь, как свидетельствует их биография, работали на госслужбе, в политике, не имели бизнеса, и у этих людей в декларациях – фантастические суммы, которые никак не соотносятся с реальными зарплатами. Сейчас колоссально важная задача НАПК – проверить достоверность. В публичном пространстве эта тема тоже должна быть в фокусе», – объясняет Кермач.
Что касается возможных репутационных потерь тех или иных партий, то политический аналитик отмечает: вероятно, основная волна удара припадет на «Блок Петра Порошенко «Солидарность». Дело в том, объясняет аналитик, что провластные партии утвердили свою власть в период после Евромайдана и являются носителями идея борьбы с коррупцией и открытости власти.
Кермач добавляет: «Возможно, Радикальная партия тоже понесет репутационные удары после декларации, которую опубликовал Ляшко. У Тимошенко, скажем, довольно неплохая декларация, но опять же, ей нужно подтвердить, что написанное ею соответствует действительности, потому что неправдивая информация в декларации также преследуется».
Что касается правовой стороны декларирования, то адвокат Роман Маселко отмечает, что декларации – это важный шаг, но только первый. «Само по себе декларирование является механизмом для того, чтобы освободить государственные органы от недобросовестных чиновников, судей, правоохранителей», – подчеркивает адвокат.
По его словам, НАПК обладает рядом функций, связанных с анализом деклараций. Там должны не только определить факт своевременной подачи декларации и проверить, правильно ли она заполнена, но и выявить несоответствие в этих декларациях и отреагировать на это.
Говоря о возможных правовых последствиях за скрытую или неправдивую информацию в декларациях, Маселко рассказывает о нескольких вариантах. Во-первых, административная ответственность. Если различие задекларированных и реальных активов составляет от 100 до 250 минимальных заработных плат, речь идет об административной ответственности, когда суд штрафует декларанта.
Второй вариант связан уже с уголовной ответственностью. «Если неправильно задекларированная или незадекларированная сумма превышает 250 минимальных заработных плат, это сейчас около 344 тысяч гривень, то это уголовная ответственность», – рассказывает адвокат.
Механизмов для расследования и привлечения настоящих коррупционеров в ответственности, добавляет Маселко, достаточно. Вопрос заключается в том, будут ли они надлежаще и добросовестно применены. «У нас с этим всегда были проблемы. Декларации у нас всегда были. Там не было наличных средств и определенных деталей об имуществе. На 90% эта информация уже собиралась. Но сколько коррупционеров наказано? 0,0. В этом была основная проблема. Сейчас ключевой момент, что есть будто бы новые органы, которые готовы следить, и есть общество, которое готово и знает, как это делать. Оно уже научилось», – резюмирует адвокат.