Две недели назад Турция пережила, наверное, самую неспокойную ночь за долгие годы – попытку военного переворота. Мятежники пытались захватить здания органов государственной власти, военные штабы, редакции ведущих СМИ, транспортные узлы и подавить сопротивление на этих объектах. Всю ночь поступали противоречивые сообщения – повстанцы утверждали, что взяли власть в свои руки, а премьер-министр страны Бинали Йылдырым твердил, что турецкой демократии ничего не угрожает.
К утру 16 июля путч был подавлен. Турецкое правительство возложило ответственность за попытку переворота на получившего убежище в штате Пенсильвания диссидента Фетхулла Гюлена. На сегодняшний день в Турции уже арестованы около 3 тысяч военных, как солдат, так и офицеров, причастных к попытке переворота. Кроме того, уволены 2745 судей. В результате всех этих событий 265 человек погибли, около 2 тысяч были ранены.
Вчера во время брифинга в Украинском институте будущего эксперты попробовали оценить последние события в Турции.
Гюлен – политический отец Эрдогана
Эрдоган называет ответственным за попытку государственного переворота живущего в США религиозного деятеля Фетхуллаха Гюлена. Тысячи предполагаемых гюленистов с тех пор отправлены в отставку и/или арестованы.
Гюлен стал известным благодаря утверждениям о том, что молодые турки потеряли свой путь и что образование – лучший выход. Эта позиция привлекла все большее число последователей из среднего класса и позволила движению открыть собственные школы и расширить свою деятельность. По мере того как движение росло, его последователи начали поступать на работу в госструктуры.
И Эрдоган, и Гюлен называют себя верующими мусульманами в противовес секуляризму, но некоторые видят небольшое различие в их подходах. По мнению аналитика Мустафы Акиола, последователя Гюлена, Эрдоган придерживается турецкой версии политического ислама, в то время как Гюлен говорит, что поддерживает форму культурного, а не политического ислама.
Впрочем, с учетом общих исламских ценностей Гюлен и его последователи были естественными союзниками Эрдогана, когда он пришел к власти. Сначала он использовал административный опыт гюленистов, чтобы управлять страной, а затем их связи помогли ему отстранить военных от власти. В 2010 году 300 армейских офицеров были арестованы по подозрению в организации попытки государственного переворота в 2003 году. Как позже было установлено, большинство доказательств против них были сфабрикованы. По словам турецкого журналиста и ученого Эзги Басарана, в настоящее время установлено, что суды были организованы последователями Гюлена в армии, разведке, полиции и судебной системе. После того как военные были отодвинуты в сторону, рассказывает Басаран, партия Эрдогана и гюленисты стали соперничать за контроль над государством.
В свою очередь, политолог Вадим Хомаха убежден, что в политическом смысле Эрдоган и Гюлен – одинаковые: «Просто Эрдоган стал более сильным. Гюлен, фактически, политический отец Эрдогана».
Несмотря на шаткое положение Турции после попытки переворота, эксперт убежден, что гражданская война государству не угрожает.
«Любые разговоры об этом – бред. Турция достаточно монолитное образование и очень комформистское. Эрдоган построил двухпартийную систему, очень похожую на систему власти Януковича. Партия власти и партия гибкой безнадежной оппозиции, которая не имеет возможности получить эту власть», – заявил Хомаха во время брифинга.
След исламистов?
Против политического курса правящей Партии Справедливости и развития Эрдогана выступает множество сил политического, этнического, культурного и религиозного характера. К ним относят кемалистов — последователей светской турецкой государственности, либеральную общественность, костяк которой составляют приверженцы идей Гюлена, алавитское меньшинство, курдов и часть военной элиты. То есть оппозиция действующему курсу разнородна, но общим знаменателем для всех выступает растущее недовольство политикой президента. К этому вороху противоречий можно добавить сотрудничество правящей элиты с радикальными исламистами и боевиками Исламского Государства, а также поддержку сирийских туркоманов на пограничных территориях двух государств.
Тем не менее то, что попытка военного переворота непосредственно связана с Исламским государством у экспертов вызывает сомнения.
«Переворот вряд ли связан с деятельностью Исламского государства. Они не имеют отношения к самому перевороту, хотя 100% сейчас этим воспользуются.
Очевидно, что турецкая власть сейчас занята своими внутренними проблемами, очисткой армии, оппозиции. Главный вопрос, насколько она сможет отогнать террористов от своей северной границы. Если этого не смогут сделать, создастся очень неприятная ситуация для турецкой власти, когда у них прямо под носами будут хозяйничать абсолютно неадекватные фанатики, которых и проконтролировать невозможно, и выполнить их условия невозможно», – считает Илья Куса руководитель проекта DAU.
Отметим, что одно из требований исламистов к Турции – открытие границы.
Также во время дискуссии эксперт акцентировал внимание на связи Турции с исламистами.
«Отношения Турции с исламистским государством довольно противоречивы. Турция, по сути, когда сделала ставку на исламистов во время начала конфликта в Сирии, сама подогнала себя в ту ситуацию, в которой оказалась сейчас. С 2012 г. Турция активно поддерживала исламистские группировки… После 2013 г., когда исламисты закрепились в Сирии, Турция начала их активно поддерживать в противовес режиму Асада», — рассказывал Куса.
Улучшение отношения с Россией?
После того как турецкие власти жестко обошлись с подозреваемыми в организации военного переворота, отношения Турции с Западом стали ухудшаться. В противовес этому в последнее время Турция и Россия предпринимают шаги для нормализации отношений, испортившихся в ноябре 2015 года.
В конце июня 2016 года Эрдоган направил письмо Путину, которое в России восприняли как извинение за сбитый самолет. Вслед за этим Путин подписал указ об отмене запрета на работу российских туристических фирм в Турции. Премьер-министр России Владимир Медведев в свою очередь заявил, что с Турции постепенно будут сняты введенные РФ санкции.
9 августа Эрдоган приедет в Санкт-Петербург, чтобы встретиться с Путиным. Как известно, это будет их первая встреча с осени прошлого года, когда Турция сбила российский самолет Су-24.
Что может значить тенденция к улучшению отношений Турции с Россией? Хомаха убежден: Турция просто пытается найти опорные точки.
«Для Турции, в условиях господства османской идеологии, любые отношения с любой страной, включая Россию, является прагматичными. Руководитель Турции, прежде всего, осман. Ему все равно, кто предложил ему дружбу и какие-либо преференции, главное для него – это Турция», – говорит эксперт.
По его словам, сегодняшняя ситуация для Эрдогана нестабильна. Его армия недовольна, а значит он не может быть уверен, что следующего переворота не будет. Именно поэтому налаживание связей с Россией исключительно ситуативное, добавляет Хомаха. Такого же мнения придерживается политолог Андрей Маслак. Эксперт уверен: геополитически, Турция и Российская Федерация – соперники.
Что делать Украине?
По словам Маслака, в связи с тем, что Российская Федерация – приоритетный противник Украины, нам крайне важно поддерживать отношения с Турцией. В особенности эксперт связывает это с определенной несостоятельностью сегодняшней внешней политики Украины.
«Наша внешняя политика сейчас вообще показывает свою определенную несостоятельность. Во-первых, непонятная ситуация с Польшей, касательно событий 40-х годов. Во-вторых, потенциальное напряжение на линии Киев-Бухарест, Киев-Будапешт, есть какие-то споры исторические, территориальные. Поэтому, исходя из прагматики и приоритетности нашей борьбы с Россией, мы должны удерживать отношения с Турцией».
В свою очередь, Хомаха считает, что самое главное сейчас для Украины – это «не делать резких движений»: «Любое резкое движение может ухудшить ситуацию. Сейчас мы можем предложить Турции свои какие-либо экономические «плюшки». Например, реверс нефтепровода в Европу или использование шелкового пути. Мы можем строить политику»
Политический эксперт Тарас Березовец с такой позицией солидарен.
«Проблема для Украины (с Турцией – Ред.) может быть достаточно велика. Может быть так же, как в Польше. Андрей Дещица (посол Украины в Польше - Ред.) давно предупреждал об изменении настроений в обществе. Поэтому украинская позиция должна быть очень взвешенной и осторожной», – резюмирует он.