Вера Савченко: Порошенко обещает выпить с Надей бокал шампанского, но плана освобождения нет

18.11.2015 10:12

Сегодня в Ростовской области продолжится суд над Надеждой Савченко. Сюрпризом прошлого заседания стало присутствие в суде следователя по делу Дмитрия Маньшина. Сторона защиты считает его главным фальсификатором расследования. Об этом в своем Twitter написал адвокат Савченко Илья Новиков. По словам Веры Савченко, сестры заключенной украинской летчицы, Маньшин бегает по судам, чтобы отрабатывать «звездочки». «Он склепал это дело, и весь Кремль думал, что оно прокатит. Но дело наехало на Надю Савченко, и начало рушиться на глазах», – говорит она. Тем временем, глава так называемой ЛНР Игорь Плотницкий, несмотря на заявленные обещания дать показания, на судебное заседание не явился. Вера Савченко считает, что рано или поздно Плотницкий все-таки приедет. Однако будет держаться в секрете, когда именно. О депутатской деятельности Надежды за решеткой и причинах неэффективности украинских властей в ее освобождении Вера рассказала в интервью FaceNews.

Вера Савченко

Когда Вы последний раз виделись с сестрой? Ведь вам запретили въезд в Россию до 2020 года.

Когда я выезжала из России, кажется, 5 октября, пограничная служба сообщила мне, что мне запрещен въезд до 01.09.2020. Но как раз на въезде, а не на выезде, дают бумагу, почему въезд запрещен. Поэтому пробовать ехать нужно было обязательно. Я поехала 19 октября. В аэропорту Петербурга «Пулково» меня задержали где-то на 60 минут. Спрашивали паспортные данные, прописку, я понимала, что опять напишут какую-то отписку, но консулы Украины уже были там. Моим друзьям сказали: не ждите ее, ей въезд запрещен – но все активно работали, и меня все-таки пустили, объяснив, что это была дополнительная проверка. Вот так я въехала вновь. Я была на судах, мельком видела Надю, мы переписывались записками через адвокатов, и это все.

То есть лично Вы с ней не общались?

Нет, никак. Возможны законные свидания по телефонной трубке в СИЗО. Я их использую каждый месяц, как там бываю. Но на судах присутствовать я не имею права, потому что свидетель должен быть беспристрастным, и не может участвовать в судебных заседаниях, пока его не допросят в суде.

Вы говорите, что при въезде дают документ, в котором объясняют причины запрета на въезд. Вам дали такой документ? Что за причины в нем озвучены?

В 2014 году меня выдворили из России и дали такой документ. В этом году точно так же должны были дать, но пропустили. В прошлом году я «несла террористическую угрозу Российской Федерации». Шучу, конечно.

В СМИ сообщается, что последние дни Надежда болела, принимала антибиотики, но сейчас ее состояние стабильное. Владеете ли информацией, так ли это на самом деле?

Пишут, да. На самом деле, я за Надю меньше переживала, когда она голодала. Конечно, там были страшные процессы, человек на пределе, но, как говорит восточная философия: воин может прожить на капле росы и на вдохе воздуха месяц. Надя это доказала. Но ее ахиллесова пята – это гнилой, сырой климат. У нее хронический бронхит. За это я очень переживаю. Может и тройничный нерв воспаляться, как было у нее еще в начале, но чему никто особо внимания не уделил, потому что она объявила первую голодовку. Я не знаю, есть ли там врач, дают ли лекарства, но и это не поможет. Нужно климат менять. Должен быть сухой климат – а это ни о СИЗО, ни о Ростовской области.

Не так давно адвокат Марк Фейгин писал у себя в твиттере, что в 2016 году Надежда будет в Украине. Каковы шансы у таких прогнозов?

Виктор Владимирович Медвечук мне сказал, что в 2015 Надя будет. А Петр Алексеевич еще что-то говорил, я уже и не помню. Все что-то говорят, работа у них такая, говорить. А наша работа – действовать. Я не знаю, почему Фейгин называет именно эту дату, лично я уже убрала квартиру и жду Надиного возвращения завтра, и так каждый день. Но российская политика держит нас по ветру, и наши люди там просто разменный товар. Нужно формировать ситуацию так, чтобы им было выгодно «продавать этот товар». Смотря по какой цене, понятное дело.

Несмотря на недавние заявления, глава самопровозглашенной ЛНР Игорь Плотницкий в очередной раз не приехал на суд. В чем смысл его стратегии, и приедет ли он все-таки?

Я свидетель защиты, и меня не вызывают в суд уже …надцатый месяц. Я думала, что судебные заседания 30 ноября закончатся, а их продолжили до 24 декабря. Поэтому время у них есть. Вряд ли Плотницкий отыграет назад, потому что все-таки весь заинтересованный в этом деле мир затаил дыхание и держит руку на пульсе, когда же он туда поедет. Это даже уже вопрос по их понятиям: пацан сказал, пацан еще должен сделать.

Но они точно будут держать в тайне, когда он приедет. Возможно, это будет незаметно, или даже по конференцсвязи, а возможно, он появится, как гром среди ясного неба. Сейчас они просто засекречиваются, чтобы журналисты или общество, которое за этим следит, не успели мобилизироваться. Мне хочется верить, что он приедет, хотя однажды он уже откровенно солгал Наде. Он заявлял: тебя поменяют и машину вернут – Надю продали, а машина уехала в Донецк. Поэтому не удивляюсь, если и в этот раз он солжет. На этом человеке негде пробы ставить.

Есть ли какие-то прогнозы от адвокатов, когда все-таки Вас вызовут?

Нет.

Как Вы оцениваете шансы обменять Надежду на, к примеру, ГРУшников Евгения Ерофеева и Александра Александрова?

Я не думаю, что ГРУшники нужны России. А Надя Украине нужна. Если не политикам, то украинцам. В этом столетии украинцы немного направляют власть, а в России каждый день из разных стран приходят гробы с 200-ми, и россияне на это не обращают внимания.

На прошлом суде присутствовал следователь Маньшин, хотя не должен был. Какая его роль в судебном процессе над Савченко?

На суде нельзя никому присутствовать, пока не вызовут. Например, меня в коридор не пускают, я в тамбуре сижу. В судебной системе во всем мире следователи заканчивают свою работу, когда дело передают в суд. Все, их работа окончена. Что случилось с несчастным Дмитрием Маньшиным? Он склепал это дело, и весь Кремль думал, что оно прокатит. Но дело наехало на Надю Савченко, и начало рушиться на глазах. Дмитрию Сергеевичу Маньшину сказали, что нужно «звездочки» отрабатывать, и вот этот несчастный человечек бегает на суды. Суд происходит в Ростовской области, город Гондуровка, современный Донецк. Некоторые свидетели допрашиваются в Москве по видеоконференции. Несчастный Дмитрий Сергеевич сидит за камерой, чтобы его не было видно, и по методичке подсказывает свидетелям, что нужно говорить. Вот такое российское правосудие. Но он спекся – не ожидал, что Новиков откроет двери и сфотографирует его.

Надежда стала народным депутатом, ей присвоили звание Героя Украины. Однако, вероятно, сейчас эти регалии для нее второстепенные и поверхностные. Что украинское руководство, непосредственно Администрация президента, делают для ее освобождения?

Я бы не согласилась с вами. Для Нади эти вещи не поверхностные. И я думаю, что Надя, когда выйдет, скажет свое слово, и оно будет далеко не последним в политике. К сожалению, наши старые политики «не доросли» до Нади, как до нового политика. А таких людей, как она, в Украине должно быть больше.

Что делает наша власть? А что она может делать? Посмотрите, в Украине больше года идет война, а ситуация какой была, такая и есть. Франция мобилизовалась за считанные дни – границы закрыла, поднялась и уже ведет войну. Если бы Олланд этого не сделал, народ бы уже покрыл все улицы Парижа, а через неделю – Франции. На самом деле, у Олланда выбора не было, потому что Франция – очень демократическое государство. Общественность там руководит политиками. У нас же общественность до конца еще не поняла, что она может и что от нее зависит. Политики же этим пользуются. Возможно, они всей душой «за реформы» и «жизнь по-новому», но так хорошо сидеть на старых потоках...

Европа так же постоянно говорит, что нужно освобождать Надежду, но результатов так и нет. Означает ли это, что Европа слабая?

Дело Нади для Европы – это эхо от крика, который звучит в Украине. Поэтому они и реагируют соответствующе, возможно так же, как и Украина. То есть украинцам это нужно, а Украина сделала для освобождения Нади на уровне с Европой, которая в этом деле слышит только эхо. Но я благодарна всем нашим и мировым политикам, которые в этом деле что-то продвигают.

Я уже говорила, тут идет торг. Вопрос цены и времени, доторгуются или нет. Бывает же такое, что и не сторговываются и расходятся. Вот это страшно. Нужно делать климат такой, чтобы хотелось «продать».

Что для этого могут сделать наши политики?

Наши политики должны стать более конкретными и называть вещи своими именами. Сейчас во Франции прозвучал вызов к войне, и Франция его приняла. Это то, о чем говорила Прибалтика: еще немножко и это распространится на всю Европу, давайте поможем Украине. К сожалению, сильные страны долго запрягают, посмотрим, как будут ехать…

Вы говорили о Надежде как о новом политике. Между тем, Ваша мама ранее рассказывала, что по возвращению Надя видит себя только на передовой...

Тут подходит хорошая фраза панфиловцев, которая прозвучала во Вторую мировую. Мы с Надей любим ее повторять: «Сегодня за Родину помирать рано, сегодня за Родину пожить надо». Маме 78 лет, и она видит ситуацию в Украине по-своему. Слава Богу, Надя ее видит куда конкретнее. Бежать на передовую и там умирать – это, конечно, идея, но за что? Все же тут остается, и все нужно менять. Еще в 2004 году Надя сдвинула гендерную политику в Украине, о ней узнали политики США, которые сейчас говорят: «Это та же Савченко, гендерная политика в Украине». Надя рушила эту стену в одиночку, и поседела она намного раньше, чем в стране началась война или она попала в плен. У нее полголовы седой только потому, что она сталкивалась в армии с этой постсоветской системой.

Взять нашу Генпрокуратуру. Их всех жечь нужно. В советские времена они все ездили в Москву, а теперь живут этими воспоминаниями и не могут мыслить по-другому. Они все знают, что нужно поехать в Москву «на ковер» и отчитаться. Это не значит, что они это делают сейчас, но мышление у них такое. Новый политик – это другое. Вот «Еврооптимисты», к примеру. Они могут быть сделаны в СРСР, но точно не выращены там. Они знают несколько языков, они видели ту демократию, которую когда-то в свое время Украина импортировала в Европу, и живут по ней. Поэтому я точно знаю, что такие люди как Надя – это бриллианты, которыми разбрасываться не нужно. И опустить руки они не имеют права, слишком долго Украина ждет.

По словам Геннадия Корбана, когда Надю только взяли в плен, он вел переговоры с террористом Игорем Безлером насчет обмена. В результате обмен не состоялся, потому что Президент не дал разрешения. Так ли все было?

Когда Надю взяли в плен, я две недели была в Счастье на передовой, ожидая обмена. На меня повыходило много людей, в том числе, люди Игоря Коломойского. Они сказали, что Коломойский готов поговорить насчет выкупа за Надю. Я передала эти слова, сепаратисты сначала даже не знали, что ответить, а через 20 минут мне перезвонили и сказали: нет, мы с карателями переговоров не ведем.

Никакого обмена не произошло, я вернулась в Киев и так и не поняла, где Надя и что вообще происходит. В Луганск насчет обмена военнопленных, в том числе Нади, также ездил Рубан, но обмена не было. Думаю, что им (сепаратистам, – Ред.) от России поступило более выгодное предложение за Надю.

Дальше со мной связался Геннадий Корбан, я ему очень благодарна. Мы поговорили и поехали к Борису Ложкину, в приемную Президента. Корбана он принял, меня – нет. Я не знаю, чем закончился их разговор, но Геннадий Корбан вышел с лицом человека, переговоры у которого не увенчались успехом. Тогда я еще мало понимала, что происходит.

Потом Корбан или люди от него не раз мне помогали, причем без требований за это вступать в какую-то партию или что-то подобное. Я знаю, что они выкупали наших людей. А те, кто расценивают это как спонсирование терроризма, пусть подойдут к маме сына, с которого скальп в подвале снимают, и скажут: «Нельзя же вашего сына выкупать, это же будет спонсорство терроризма». Что такое плен и война без правил? Это страшная вещь, и нужно пользоваться любыми методами, чтобы спасти человека. Сейчас же я уже встречалась и с Президентом, и с Ложкиным.

Вера Савченко

Что говорит Президент, какие его прогнозы?

Надя – герой. Мы обязательно с ней выпьем бокал шампанского, она молодец, мы ее вытянем. Я вас люблю.

Никаких конкретных шагов?

Нет.

На днях в Интернете было опубликовано 40 томов уголовного дела Надежды. На что рассчитан этот шаг?

Публикуя дело, Марк Фейгин на самом деле рискует, потому что его могут лишить лицензии. Эти вещи могут быть интересны политикам, которые, возможно, сомневаются в деле Савченко. Юристы мировых политиков могут просмотреть дело, все видео допроса, плена, разобраться с ситуацией и рассказывать своим политикам, что вмешиваясь в дело Савченко, вы не лезете ни в какую грязь, потому что этот человек чист и Россия явно ведет нечестную игру. Это скорее для профессионалов, простой человек 40 томов одного и того же просматривать вряд ли будет.

Не так давно Надежда внесла в Раду свой первый законопроект о том, что для осужденных день в СИЗО должен засчитываться за два дня в колонии. Илья Новиков у себя в Facebook написал: «Как-нибудь потом расскажу, как мы все это планировали и контрабандой получали Надину подпись на бумагах». Что имел в виду адвокат?

Знаете, в этой ситуации и в ситуации в мире нужно очень внимательно относится к словам. Любая шутка, слово, сказанное в переносном значении, может трактоваться как в прямом, и тогда не оберешься. Закон № 3413 «День за два в СИЗО» Надя инициировала, соавторов там, кажется, пять. Я очень надеюсь, что на этой неделе его вынесут на голосование в Верховной Раде. Потому что мы живем в одном мире, а есть параллельный мир – СИЗО. Сейчас они перезаполнены заключенными, и я вам гарантирую – там 80% невиновных или с легкими статьями. Ситуация в нашей стране со всеми этими СИЗО не лучше, чем в России.

Надя изучала законопроект, вносила свои правки. Как она его подписывала? Адвокаты имеют право передавать ей документы для ознакомления, а тюремщики не имеют права просматривать, что передают. Это или дело, или документы по делу. Я очень много документов передала Наде из ВР, где люди пишут обращения, и Надя писала депутатские обращения по поводу каких-то коррупционных действий. Она действует как дипломат, сидя в тюрьме. Это не освещается, но я бы не сказала, что это контрабанда.

То есть ей разрешают все это просматривать?

Ей разрешается «дело». А кто там смотрит – «дело» это или прошение чье-то.

А письма Наде часто приходят?

Я знаю, что их число все увеличивается в коробке у меня на балконе. Они там все сохраняются по датам. Надеюсь, что люди ей и дальше пишут, думаю, что это даже переросло в регулярную переписку. Потому что с некоторыми людьми Надя уже достаточно долго общается. Я рада, что здесь Российская Федерация этому не препятствует, как это делалось в Москве. Я не знаю, как много писем получает она сейчас. У нас еще есть заключенные Карпюк, Клых, которым мы тоже просим писать.

Спецслужбы Российской Федерации очень конкретно взялись именно за меня. Меня заблокировали в Facebook за распространение фото антиукраинских книжек, которые печатает РФ, даже под патронатом Администрации президента, датируя 2016 годом. Например, «Киев капут», «Карать карателей», «История фейковой Украины». Я все это фотографировала в книжных магазинах, выкладывала адреса, и меня за это заблокировали.

Как Вы и Надежда относитесь к журналистам? Видите ли в их работе спекуляцию на горе Вашей семьи?

Не буду отвечать за Надю, а лично я благосклонно отношусь к журналистам, возможно, потому что не было случаев злоупотребления этой историей. Ни разу журналисты не стремились облить грязью нашу семью. Возможно, такое и было, но это единичные случаи. В этой истории журналисты как ветер для огня – они ее раздувают, чтобы все слышали. Таким образом, слава Богу, эта история привлекла внимание и к другим украинским заключенным, похищенным в России. Журналисты делают ключевое дело, я могу только поблагодарить. Хочется, чтобы у нас как в Старом свете уважали журналистов, даже если они задают неудобные вопросы. Это важно. И было бы хорошо, если бы у нас каналы не принадлежали олигархическим группам.

Нужно еще различать журналистов и таких как LifeNews, которые на самом деле агенты ФСБ и даже этого не скрывают. Это слезы, а не журналисты. Но я даже общалась с LifeNews, давала комментарии.