Победа оппозиции на выборах в Беларуси привела бы к гарантированной гибридной войне и российскому вторжению, считает экс-нардеп, политолог-международник Тарас Чорновил. При этом Украина столкнулась бы с еще большей угрозой, ведь кремлевский агрессор подошел бы к нашим северным границам, говорит он. По словам эксперта, в сегодняшней ситуации продолжение эпохи Лукашенко – позитив для Украины. «Там будет режим, который будет постепенно дрейфовать в сторону Запада, с которым мы сможем в определенной мере координировать свои усилия и свое отношение к основным событиям и иметь какую-то определенную поддержку», – объясняет политолог. Как известно, Александр Лукашенко в пятый раз переизбран президентом Беларуси. Между тем, в разговоре с FaceNews Чорновил заявил, что сейчас «батька» действительно проведет почти демократические реформы в сфере экономики и бизнеса. По его словам, на Западе будут аплодировать этому и предоставлять определенную политическую поддержку Лукашенко для того, чтобы он смог наконец-то отважиться противостоять российским посягательствам.
| Тарас Чорновил |
Почему в белорусском обществе доверяют Лукашенко? Почему массы любят диктаторов?
Это характерно для любых наций, причем не только для славянских. Это характерно для немцев, когда там были диктаторы, их поддержка всегда резко возрастала. Это характерно для арабского общества. В принципе, в определенные периоды в англосакском обществе это тоже считалось нормальным. Просто внутренняя политическая конкуренция там всегда была настолько сильной, что, как правило, диктаторская сила не могла серьезно подняться. Возможно, единственная страна, где диктаторские силы не особенно был в респекте – это Франция. Но и там есть пример сумасшествия от Наполеона Бонапарта. Все были готовы восхищаться им и кланяться ему, даже когда он делал неприемлемые для французского народа вещи.
Очевидно, это наше первичное – поиск кого-то сильного, кто за нас решит, кто вместо нас все сделает, возьмет ответственность на себя. Об этом нужно спрашивать у психологов, которые занимаются генезисом наших чувств чуть ли не с первичного строя. Как было сказано у Булата Окуджавы: «Как хорошо быть солдатом ни в чем не виноватым». Все дело в том, что для такого отношения в определенный момент должна сформироваться стартовая площадка.
Украинцам ее было бы трудно сформировать раньше, а сейчас вообще ее нельзя представить – у нас полный иммунитет от влечения к диктатору. В российском же обществе склонность к восприятию диктаторов просто колоссальная, это можно увидеть, даже если проанализировать украинские и российские народные песни. Когда-то еще в польские времена была очень интересная диссертация львовского композитора Станислава Людкевича. В ней он проанализировал украинские и российские песни о панщине. Согласно анализу выходило, что россияне просто молятся на своего пана, и для них это естественное состояние. Очевидно, что у россиян есть определенная генеза к этому. Для украинцев лучшее состояние, отображенное в песнях, убить пана, на вилы поднять, поместье ему сжечь. Такое противопоставление. А белорусы в этом восприятии оказались где-то посредине.
Мне кажется, по своему генезису белорусский народ все-таки больше склонен к тем же вещам, что украинский и литовский. У нас общая государственность, история, общие национальные корни. Однако отсутствие у них длительных государственных традиций привело к тому, что низменный общественный порядок, поиск кого-то, кто возьмет на себя ответственность за них, у белорусов оказался немного выше.
Хотя сказать, что белорусы являются нацией, особенно стремящейся к диктатуре, нельзя. В 1990-1991 годах стремление к демократическим изменениям у среднестатистического белоруса было намного выше, чем у среднестатистического украинца. Период Шушкевича, (экс-глава парламента Беларуси – Ред.) его поддержки, Белорусского Народного Фронта (правая белорусская партия – Ред.) и отсутствие у белорусов массовой антиукраинской фронды, которая тогда была у нас. У нас чуть ли не в Хмельницкой области были прокоммунистические тенденции – за Союз, за «Компартию», за Россию. В Беларуси такого не было. Там были более спокойные, тихие, более настроенные к демократическим изменения и к своей независимости настроения.
Что же произошло, что Беларуси навязали российскую модель?
Обвал экономики, экономический прессинг и блокада со стороны России – первые неудачи, которые в Украине переварили. В отношении Беларуси, которую россияне вообще считали абсолютно прирученной, они вели себя более жестче и подлее, чем по отношению к Украине. Отсутствие государственных традиций, о которых я говорил уже, означает, что не было чиновников, ориентированных на государственные демократические идеи. Это привело к тому, что российская модель была там очень быстро навязана.
Кстати, у Украины тоже было очень много возможностей пойти тем же путем. Вспомните того же Александра Ткаченко, (украинский политик от Компартии – Ред.) который во многом похож на Лукашенко. И тот, и другой – это бизнес, а не исключительно идеологическая компартия. И у одного, и у другого абсолютное не восприятие демократических преобразований. Но в Украине случилось так, что было хотя бы несколько регионов, которые не дали возможности этой прокоммунистической диктаторской силе получить полное преимущество. Поменяли шило на мыло, появился Кучма, однако все равно это стало определенным отличием. Если бы в Украине в тот момент руководителем государства стал кто-то по типу Ткаченко, я бы не удивился, что ситуация у нас была бы не намного лучше, чем в Беларуси.
Значит, судьбу Беларуси предопределил Лукашенко? Почему же они продолжают выбирать его своим президентом?
Белорусы не выдержали электорального испытания. В середине 90-х, кажется в 1994-м, как и у нас, у них были выборы, на которых они «проиграли». С того момента пошла закрутка гаек. Отсутствие нормальных информационных потоков, хорошо продуманная маргинализация оппозиции – и сегодня Лукашенко некого противопоставить. Да, голосуют за него, но возникает вопрос: а за кого еще? «На зло Лукашенко» проголосую за кого-то другого, наверное, тоже был бы вариант, но в Белоруси это не сработало.
Там не настолько много людей, которые его жестко ненавидят. Кроме того, у него есть умение каким-то образом оправдать и объяснить существующие экономические и социальные потери, представить, что могло быть и хуже. В таких обществах как белорусское очень большой запрос на стабильность, страх перед какими-то заварушками, сдвигами и кровью. К тому же сейчас Лукашенко может привести пример Украины. Да, он симпатизирует Украине намного больше, чем России, и он этого не скрывает. Но при этом на внутренний рынок своего государства он очень дозировано подает информацию из Украины о войне. И давайте не забывать, что каждый четвертый белорус погиб во Второй мировой. Это воспоминание и принцип: «Лишь бы не было войны, пусть уже диктатор, пусть нам будет не хватать, что есть и пить». У них это намного сильнее, чем в Украине и, наверное, у любого другого народа. Я думаю, что это и сыграло.
Но не нужно забывать и о субъективном факторе – Лукашенко умелый политик. Он очень хороший актер, и он оказался в нужный момент в нужном месте. Момент и место совпали, а дальше это его личные достижения. Он действительно умеет работать с белорусским избирателем, умеет представить ему свою позицию, а потом уже и уничтожить любую альтернативу.
Согласны ли Вы с мнением, что на фоне «русского мира» белорусский президент избавляется от диктаторского имиджа в мире?
Безусловно, да. Он очень серьезно об этом думает и прекрасно понимает, как ему угрожает Россия. К Путину у Лукашенко жестко негативное отношение, потому что для того организовать в Беларуси гибридную войну – просто раз плюнуть. Будет буйство. Вдруг окажется, что в Беларуси невероятное число революционеров и оппозиционеров, которых на самом деле нет, и они спокойненько скинут Лукашенко при помощи спецслужб. При этом это может произойти под национальными белорусскими флагами, теми, что сейчас запрещены. После чего там утвердится почти стопроцентное российское управление и российская власть.
Лукашенко понимает эту угрозу и поэтому, очевидно, хочет найти для себя вариант определенной защиты. Защита может быть только с европейской стороны. И он готов играться в эти игры, играться очень аккуратно, чтобы не задеть Россию. В принципе, он играет в беспроигрышную игру. Потому что когда у тебя нет реальной оппозиции и ты спокойно, честно выиграл на выборах (можно сказать, что выборы прошли почти честно, ведь с Лукашенко не было кому соревноваться), то следующие пять лет ты можешь быть уверен, что у тебя все будет в порядке и поиграться в дополнительную демократию.
Зачем ЕС снимает санкции с Лукашенко? Ведь с Запада идут заявления, что они разочарованы выборами. Можно ли сказать, что Беларусь является инструментом Запада против России?
В определенной мере не инструментом Запада против России, а мелким надколом в «руськом мире», что для Запада тоже вариант. Запад действительно поддерживает Украину, а не так, как многие говорят: «Нас все сдали и продали…». Они на самом деле хотят, чтобы у нас здесь был мир и понимают, как важно, чтобы не был открыт еще один фронт для провокаций со стороны России. Плюс угрозы России открыть российские военные базы в Беларуси, которые напрямую будут угрожать Польше и не только – тоже серьезный вызов для Запада. И поэтому понятно, что в такой ситуации они готовы предоставить определенную политическую поддержку Лукашенко для того, чтобы он смог наконец-то отважиться противостоять российским посягательствам.
А Лукашенко, думаю, действительно сейчас проведет почти демократические реформы. Они будут больше касаться экономики, финансовой сферы, бизнеса. То есть такой китайский вариант. Кстати, давайте не забывать, что Беларусь являются наблюдателем Шанхайской организации сотрудничества, где первую скрипку играет Китай. Беларусь там многому учится, поэтому для Лукашенко сейчас может быть характерный вот такой китайский вариант недодемократии. На Западе этому будут аплодировать, для Лукашенко будут где-то открываться двери, только чтобы не было прямых откровенных примеров его жесткого диктаторского поведения со своими гражданами.
Что может сделать Россия, чтобы оставить Беларусь в зоне своего влияния?
Россия это постоянно делает. Это и колоссальное влияние на целую массу белорусских элит, которые сегодня практически подконтрольны России во всех отношениях. Это и военные угрозы, прямое давление на белорусов. Очень много вещей. Они это будут делать. И запугивать будут, и вполне возможно что-то у них эффективно выйдет.
Что значит для Украины и, в частности, для украинского бизнеса продолжение эпохи Лукашенко?
В принципе, это сулит не очень много изменений, но это неплохо. Для нас это значит, что за северной границей ситуация будет оставаться достаточно стабильной. Там будет режим, который будет постепенно дрейфовать в сторону Запада, с которым мы сможем в определенной мере координировать свои усилия и свое отношение к основным событиям, и иметь какую-то определенную поддержку. Плюс горизонтальные нормальные контакты, экономические контакты – это для Украины чрезвычайно важно и полезно сегодня. Поэтому для нас в сегодняшней ситуации позитивов больше. Если бы в Беларуси была бы мощная сильная оппозиция, которая могла бы победить, очевидно, был бы определенный смысл в другом варианте. Но нельзя забывать, что тогда Беларусь ждала бы гарантированная гибридная война, российское вторжение и подход российских террористических сил к нашим границам еще и на севере, что было бы еще большей угрозой.