После окончания Генеральной ассамблеи ООН у Владимира Путина будет два пути: продолжать агрессию, ведущую к тотальной изоляции, или «спасти лицо» и вернуться на прежние позиции. Экс-глава МИД Владимир Огрызко отмечает, что для Украины важно добиться формирования антипутинской коалиции не на словах, а на деле: он должен почувствовать, что изоляция продолжается и ему некуда деваться. «Нарисовать очередную картину российской дипломатической победы, которой на самом деле не будет», – объясняет Огрызко. Между тем, говорит он, хотя любые контакты с агрессором – это гибридность в чистом виде, однако встреча президента РФ с Бараком Обамой имела смысл. Путин услышал четкую позицию США, а значит и Запада в целом. Как известно, выступление Владимира Путина и его встреча с Бараком Обамой стали наиболее ожидаемыми событиями 70-й Генассамблеи. В свою очередь президент Украины Петр Порошенко также имел незапланированный кулуарный разговор с президентом США. В разговоре с FaceNews Владимир Огрызко подчеркнул: США будут и дальше поддерживать Украину. Также он добавил, что последствия Генассамблеи проявят себя уже в ближайшее время – во время встречи Нормандской четверки 2 октября в Париже.
| Владимир Огрызко |
Речь Путина широко пиарилась накануне Генассамблеи. После его выступления различные СМИ и блогеры много писали о том, что президент России потерял энергетику, его риторика уставшая и так далее. Какие впечатления речь Путина оставила у Вас?
С такой речью и не стоило ехать. Потому что ничего нового не сказано. Старые заложенные формулировки, никаких адекватных предложений, упертое нежелание видеть, что творится вокруг, ориентация на диктаторов. Ехать с таким к другим и ожидать, что они на это отреагируют позитивно, по-моему, весьма наивно. Но, собственно, расчет же был не на внешнюю аудиторию, а на внутреннюю, которой нужно демонстрировать «бешеные успехи». И сейчас, думаю, это опять будет подано следующим образом – «произошел разговор, когда Обаму научили, что нужно делать, но поскольку они – плохие, то ничего не поняли и не услышали…». Мне кажется, это будет главный лейтмотив всех сообщений в СМИ России.
Поэтому тут ничего нового нет, Путин не хочет работать с цивилизованным миром по нормальным, принятым всеми правилам. Он хочет навязывать свою позицию, что и делает активно в Сирии, пытаясь таким способом продемонстрировать, что он очень важен в решении мировых проблем, хотя таковым не является. И очень правильно говорят многие эксперты, как политические, так и военные, что было бы желание, и с этим режимом Асада можно было бы разобраться очень быстро. Но пока этого нет.
Поэтому я бы сказал, что сенсации не произошло, но, собственно, ее никто и не ожидал. Мы видим просто продолжение того, что было раньше. Хорошо это или плохо? Конечно, плохо. Потому что у многих были надежды на какие-то изменения. Но, послушав Путина, все поняли, что надежды тщетные. Пока имеем режим, который ищет себе подобных. Поэтому такое единство с Асадом, поэтому поддержка не совсем дипломатических режимов на Среднем Востоке, на Дальнем Востоке и так далее. К сожалению, чего-то такого, чего бы хотелось, не происходит.
Во время выступления Путина украинская делегация вышла из зала. Как Вы оцениваете этот шаг с дипломатической стороны?
Я абсолютно поддерживаю этот шаг. Это, действительно, яркая и очевидная демонстрация, и я думаю, что так, собственно, нужно было делать уже очень долго, как только началась российская агрессия. Повторял и повторяю: поддерживать дипломатические отношения с агрессором неприемлемо. Их нужно, безусловно, снижать, хотя бы к уровню консульских. Что тут делает российский посол – для меня продолжает оставаться большой загадкой. И не только для меня. Необходимо реально демонстрировать, что мы такую политику не принимаем и осуждаем, что мы не можем говорить с агрессором, как будто ничего не происходит. Поэтому этот демарш, а это, действительно, дипломатический демарш, является абсолютно адекватным и правильным.
Российские СМИ передают, что Путин не заметил отсутствие украинской делегации у себя на выступлении.
Не заметить делегацию в первом-втором ряду – для этого нужно, действительно, иметь бревно в глазу. Но поскольку это тактика российской пропаганды, то здесь тоже нет ничего удивительного.
Был ли какой-то конструктивный смысл во встрече Обамы с Путиным? Накануне в своих выступлениях главы государств ни на шаг не отошли от ранее заявленных позиций по Сирии и Украине.
Контакты, как бы там ни было, нужны, хотя контакты с агрессором – это гибридность в чистом виде. С другой стороны, в контексте и Украины, и Сирии они нужны хотя бы для того, чтобы четко и ясно объяснить ситуацию. И хотя вчера, еще до встречи Обамы с Путиным, говорили, что она не будет иметь никакого смысла. Сегодня тональность изменилась. Потому что если Путину было четко и ясно заявлено, что «дорогой друг, у тебя еще два месяца до дедлайна», до той даты, когда нужно будет отчитаться о выполнении своих обязательств, хотя бы это было и является важным.
Точно также относительно Сирии. По меньшей мере, нужно предупредить, что борьба в поддержку Асада совсем не является борьбой с терроризмом. Это поддержка одного из диктаторских, по сути, террористических режимов. Поэтому думаю, что был смысл в этом разговоре. Если его оценивать, то он был важным в том, чтобы донести Путину четкую позицию США, а значит и Запада в целом.
После встречи с Обамой Путин выразил свою готовность улучшать отношения с США, и заявил о возможности участия России в военных операциях ООН против террористов в Сирии. Означает ли это, что Россия и США могут объединиться в борьбе с «Исламским государством»?
Это дипломатическая фраза, за которой стоит желание как можно быстрее избавиться от санкций. Но это иллюзия, пока не будет изменена политика России относительно захваченных ею территорий в Украине. Это попытка выдать желаемое за действительное. И я думаю, если Запад продемонстрирует единство, если будет единство среди стран Европейского союза, трансатлантическая солидарность, то есть солидарность между странами НАТО, то Путину придется принимать эти условия. В противном случае, для страны есть угроза экономического развала. Поэтому я думаю, что эти формулы являются только подтверждением того, что санкции действуют.
В интервью американскому журналисту Путин заявил, что Россия справится с санкциями и, более того, именно санкции стимулируют к развитию. Означает ли это, что у России все-таки есть скрытые ресурсы? Или это опять-таки демонстрация «желаемого»?
Тут не нужно быть академиком, чтобы понять, что это блеф. Очередной способ сделать хорошую мину при плохой игре. Какие же ресурсы – они тают, как снег на солнце. И если сравнить ресурсы России, скажем так, по состоянию на начало 2014 года и сейчас, можно увидеть, что они на треть, как минимум, а может даже и больше, растаяли. Тенденция очень угрожающая. Из России бегут инвестиции, Россия оказывается не только в дипломатической, но и в финансовой изоляции. И это при том, что американцы очень четко заявили: уровень их санкций на сегодня – это только третья часть от санкций, которые могут быть дальше. Поэтому утверждать, что, мол, мы сами справимся – это расчет на внутреннюю сплоченность россиян и на надежды, что будем «хоть камушки кушать, вместо сыра» – все равно выстоим! Но, как у нас говорят, не тот теперь Миргород, Хорол-речка не та…
Как будет вести себя Путин после Генассамблеи?
У него два пути. Или понять, что продолжение агрессии в Украине и усиление своего военного присутствия в Сирии – это путь к тотальной изоляции и усилению санкций, которые после этого будут. Или постепенное, я бы сказал, отползание на предыдущие позиции с каким-то псевдосценарием пропагандистского характера для спасения лица. Скажем, нарисовать очередную картину российской дипломатической победы, которой на самом деле не будет. Но только для того, чтобы показать опять-таки внутреннему потребителю в России, что все не так плохо, мы достигли своего. Хотя на самом деле это будет путь назад.
Для нас, мне кажется, самое важное – добиться формирования антипутинской коалиции не на словах, а на деле. Чтобы он почувствовал, что его изоляция продолжается и ему некуда деваться. Второе: резкое укрепление нашего военного потенциала и обеспечение такого уровня боеспособности наших Вооруженных сил, чтобы они были очень сильным сдерживающим фактором для России. А Путин должен был бы понять, что любая агрессия будет стоить очень дорого. И третье: четкая позиция в отношении того, что за содеянное нужно платить в векселях. Сегодняшняя попытка России вернуть нам разрушенный Донбасс для финансирования, да еще и с, фактически, бандитами, которых хотят сделать местными начальниками, это опять-таки шаг вникуда. Придется принимать болезненные решения, но выхода нет. Он сам себя загнал в тупик, из которого теперь должен каким-то способом выходить.
Петр Порошенко тоже разговаривал с Бараком Обамой, хотя встреча президентов не была запланирована программой визита Порошенко. Что могло стать катализатором того, что разговор все-таки состоялся? О чем могли говорить президенты?
Она была запланирована. Давайте говорить о том, что есть на самом деле. Единственное, что она состоялась в таком динамичном формате, я бы сказал. И важно то, что, действительно, по ее итогам подтверждается, что США будут поддерживать Украину. О чем говорили? Я думаю, о том же: как остановить российскую агрессию, как ее наказать за злодеяния, совершенные российской армией и ее наемниками на территории Украины. Также речь шла и о Крыме, поскольку это та тема, которую нельзя отодвигать в сторону, даже если когда-то Россия выполнит Минские соглашения по отношению к Донбассу. Россия захватила нашу территорию. Это кричащее нарушение международного права, и никакого возвращения со стороны Запада к отношениям с Россией, как будто ничего не произошло с Крымом, не должно быть.
В ближайшее время Генеральная ассамблея будет иметь какие-то практические последствия для Украины?
Безусловно, они должны проявиться. Как минимум, уже второго числа во время встречи в «нормандском формате». Хотя, скажу вам откровенно, она была бы намного эффективнее, если бы речь шла о другой диспозиции, когда с одной стороны были бы именно все цивилизованные страны, а с другой стороны – Россия, которая сегодня является агрессором и главной глобальной угрозой. Тогда, мне кажется, ситуация на переговорах была бы значительно более эффективной по формату. Именно этот формат должен был бы продуцировать не очередные обеспокоенности после очередных провокаций российских боевиков и наемников, а установить четкий план выполнения Минских соглашений с одной стороны, а с другой стороны – санкций, которые должны были бы быть применены в случае их невыполнения. Тогда бы процесс пошел значительно быстрее, и был бы значительно результативнее.