Год назад началась первая волна мобилизации военнослужащих запаса в АТО. Сейчас отслужившие год герои возвращаются «на гражданку», и, как и все участники боевых действий в любой другой стране мира, они нуждаются в психологической реабилитации. Иначе весомую часть из них ждет пост-травматический стрессовый синдром: бессонница, вспышки агрессии, асоциальность и другие тяжелые проблемы, вплоть до самоубийства. FaceNews пообщался с психологами, занимающимися реабилитацией в Украине и Великобритании и разузнал: деньги на реабилитацию предусмотрены в бюджете Украины на 2015 год, выделяет их казначейство, а распоряжаются как инстанции при Минсоцполитики, так и органы местного самоуправления. Кроме того, активны и волонтерские организации. Психологов соответствующей квалификации в Украине годами готовили за счет международных программ НАТО и ОБСЕ, а опыт Великобритании свидетельствует: серьезными психическими нарушениями ветеранов должна заниматься государственная служба охраны здоровья.
| Боец пережил АТО и вернулся домой. Что дальше? |
Что такое ПТСР?
Военный психолог, капитан Андрей Козинчук, является представителем Ассоциации специалистов по преодолению психотравмирующих факторов. Козинчук поясняет, каковы психологические последствия участия в боевых действиях. «После того, как заканчиваются боевые действия, у участников часто возникает так называемый афганский синдром», — говорит Козинчук.
| Андрей Козинчук |
«По-научному он называется ПТСР — посттравматическое стрессовое расстройство. Особенностью ПТСР является то, что оно проявляется через 3-6 месяцев после окончания войны. То есть, солдат поехал домой, всё нормально, и тут начинает проявляться ряд симптомов. Один из них — флешбэки. Солдату видятся те неприятные воспоминания, которые он не хочет видеть. Также у него может быть бурная активность, обусловленная комплексом вины. Это всё приводит к тому, что он может употреблять спиртные напитки постоянно, наркотические вещества, а также создавать бандитские, криминальные группировки, для того, чтобы воссоздать картинку, которая была на войне. Он может беспричинно набрасываться на семью, близких и любимых ему людей, и при этом не отдавать себе отчёт в том, что он делает. Собак убивать. Это очень асоциальные вещи. Также у ПТСР есть соматические проявления: нарушения сна, головные боли, сердечные приступы, хождение во сне.
В афганском конфликте на психологическую помощь абсолютно не обращали внимания. В результате, ПТСРу было подвержено более 50% солдат, а это уже проблема не индивидуальная, а социальная. Дело в том, что если человек, страдает ПТСР, то страдает и вся его семья, соседи, много-много людей. Если такой человек один на тысячу — общество может справиться, а если их 50 на 200 человек, то это очень сложно».
«В Украине есть центры, которые занимаются реабилитацией официально, но пока нет на них финансирования»
Александра Тарасова является главой правления благотворительного фонда «Вернись живым». Тарасова также участвует в процессе формирования нового Управления по делам ветеранов и воинов АТО в Минсоцполитики. Психолог рассказала FaceNews, в каком объеме в реабилитации участников АТО принимает участие украинское государство.
| Александра Тарасова |
Как сейчас обстоят дела с психологической реабилитацией бойцов? Кто этим занимается от государства, кто — на волонтерских началах?
С точки зрения государства, сейчас организованы и подписаны переназначения нескольких центров, которые занимались раньше чернобыльцами: в Славутиче, в Боярке. То есть, есть центры, которые занимаются официально, но пока нет на них финансирования. Насколько я знаю, с января месяца им было изменено предназначение, а ни копейки за эти месяцы не заплачено. То есть, процесс еще не налажен. Государство пытается что-то сделать, но пока не наладили.
Фактически реабилитацией занимаются сейчас центры психологической реабилитации на местах, то есть, местное самоуправление и волонтерские организации: общественные организации и благотворительные фонды.
В Минобороны взялись за психологов
Что касается Министерства обороны — у них введены штатные должности во все крупные воинские подразделения, а также в Генштабе создан целый отдел психологической реабилитации. Также по нашей инициативе волонтерской и межведомственной комиссии принято решение тестировать психологическое состояние всех демобилизованных до того, как их демобилизовать, и в обязательном порядке рекомендовать консультации психологов, если необходимо. Мы обязали это сделать до демобилизации, чтобы понимать, какой объем работы выполнять, кого надо лечить, а кого — не надо.
То есть, системно это происходит только через органы местного самоуправления. И финансирование в этом году Кабинетом Министров выделено на это.
Я вообще стараюсь быть сейчас в теме, хочу заниматься этим профессионально, в том смысле, что иду в Министерство социальной политики и буду заниматься соответствующим отделом там. Сейчас объединяется два отдела там: юридический, который занимается проблематикой и законодательством по ветеранам АТО, и отдел по адаптации военных и членов их семей. Эти два отдела сливаются в одно управление, которое будет называться Управлением по делам ветеранов и воинов АТО.
«В 2015 году 50 миллионов гривен было заложено на психологическую реабилитацию»
То есть, Минсоцполитики открыто к тому, чтобы заниматься, выделять на это деньги, создавать отдел?
Они деньги не выделяют, выделяет казначейство и Кабинет Министров, бюджет. А Минсоцполитики, скажем так, направляет действия организаций. Например, Государственная служба по делам ветеранов — она занимается больше расходованием денег. В данном случае, министерство рекомендует, как использовать средства, а также инициирует законодательные акты.
В бюджете были заложены деньги на реабилитацию бойцов?
Да. 50 миллионов гривен было заложено на психологическую реабилитацию.
Как вы считаете, этого достаточно, или нужны сторонние вливания?
Это немаленькие деньги, их еще нужно освоить. Освоение денег в государстве происходит очень сложно. На тендерной основе, во-первых. Во-вторых, необходимо это сделать профессионально, чтобы помощь была предоставлена профессиональная. Если направлены средства не по назначению — вы же понимаете, что это карается очень строго. Поэтому очень четко измеряется, куда и как тратить эти деньги, а на этот процесс тратится очень много времени.
Под Киевом создают методологический и психологический центр реабилитации военных
Вы дали рекомендации тестировать всех перед мобилизацией — это уже делается? Демобилизация отслуживших год уже ведь началась.
Это принято буквально неделю назад. На той неделе указ был подписан президентом и поддержан Кабинетом министров. То есть, это будет делаться, хоть первая волна демобилизованных была. Правда, я знаю, что из них процентов тридцать идет на контракт и продолжит службу. Нам же нужны опытные бойцы.
Что касается пост-травматического стрессового синдрома, то психологов еще надо учить с ним работать. Это определенный вид психологии. И сейчас по инициативе волонтерских организаций будет создан единый центр методологический по этому направлению. Планируется этот центр в санатории «Пуща озерная», который будет перенаправлен из ДУСИ в Минсоцполитики, а скорее всего, в Государственную службу по делам ветеранов. И там будет методологический и психологический центр реабилитации военных.
«Вы не представляете, сколько у нас выпускают психологов. Другое дело, что направления этих психологов часто — семейная психология, детская психология»
И хватает ли у нас специалистов? Откуда в Украине вдруг взялось столько психологов, которые могут работать с участниками боевых действий?
Вы не представляете, сколько у нас выпускают психологов. Другое дело, что направления этих психологов часто — семейная психология, детская психология. Системой Минздрава не выпускаются психологи, у нас это в ведении Министерства образования и науки. В связи с этим, опять-таки, была межведомственная комиссия, где за основу были взяты исследования Института психологии при МОЗ, то есть, определенные нормативы для переобучения, переквалификации психологов, которые в система Министерства образования. Тут пришли к общему согласию, и тут работа будет проведена. Переквалификация будет.
Международные программы по психологической и социальной адаптации военных, совместные с НАТО и ОБСЕ, как оказалось, проходят у нас регулярно. Это я недавно узнала. То есть, на государственном уровне такие подготовки уже десять лет идут. Мало того. Ежегодно выделяется грант центральным офисом НАТО, центральным офисом ОБСЕ и норвежской стороной на государственном уровне — итого, порядка двух миллионов евро выделяется ежегодно.
«После участия Америки в войне во Вьетнаме около 80% экс-бойцов страдали от алкоголизма, социальной неадаптации и суицидальных настроений»
Это еще когда будет, а скольким солдатам понадобится реабилитация уже в ближайшее время? Сейчас же речь пойдет о тысячах бойцов, так?
Да. Сейчас мы не можем сказать это количество, но, к примеру, после участия Америки в войне во Вьетнаме количество самоубийств, алкоголизма и социальной неадаптации в связи с тяжелым психологическим состоянием бойцов было очень высоким, процентов до восьмидесяти. Говорить о стрессоустойчивости наших мы не можем, пока не сделаем предварительное тестирование. Сейчас каждый второй-третий не обращается к психологу, но нуждается в этой помощи.
Я это могу сказать вам по собственному супругу, который был не так долго на фронте, несколько месяцев, после операции по профзаболеванию в АТО больше не служит, и тем не менее, после двух контузий был в тяжелом психологическом состоянии. Мы обращались к помощи психологов, потому что это нарушения сна, вспышки агрессии, потеря памяти, дезориентация на местности. Это очень сложно, я это по себе могу сказать. Я в своей семье с этим столкнулась.
И я думаю, что у каждого второго. Его друг, боевой товарищ, сейчас вернулся из АТО. Киборг, дважды был в Донецком аэропорту, и вроде, казалось бы, стрессоустойчивый, но после 20 января был, по сути, в тяжелом психологическом состоянии. Плакал. Сейчас, может быть, приходит в норму, но, поймите, все равно будут отголоски какие-то.
«Близким экс-бойцов стоит выполнять рекомендации психолога»
Что делать близким тех бойцов, которые возвращаются с фронта, а их никто на реабилитацию не отправил. Если отслуживший близкий человек не хочет получать психологическую помощь, что делать его близким?
Я думаю, что даже самим близким надо обращаться к психологам, рассказывать, что такая ситуация в доме складывается. Пытаться влиять на родного человека с помощью рекомендаций психологов. Иначе это плохо кончается. И семьи разваливаются, и человек становится асоциальным. Либо алкоголь, либо наркотики, либо уровень агрессии такой, что человек не может общаться нормально с людьми.
Все это очень серьезно. И если мы не будем ребят реабилитировать, мы получим целое поколение асоциальных элементов в обществе, и это будет тяжело. Так что родственникам нужно выполнять рекомендации психолога. Им подскажут, как вести себя с таким человеком, куда его направлять. Все-таки среда, в которую попадает солдат — это очень важно. Семейная обстановка. Поэтому нужно координировать действия внутри семьи.
Британский опыт: «Существенными психическими проблемами занимается Национальная служба здравоохранения»
Мартин Дил — практикующий психиатр из Ньюпорта графстсва Шропшир, Великобритания. Доктор Дил написал серию научных статей об обеспечении психического здоровья для участников боевых действий. Также Мартин Дил — один из трех десятков британских врачей, боровшихся с эпидемией лихорадки Эбола на западе Африки этой зимой. Доктор Дил рассказал FaceNews, как в Великобритании оценивают ПТСР и борются с ним.
| Мартин Дил |
Большая часть участников боевых действий прекрасно адаптируются к гражданской жизни. Однако меньшинство (около 15%) будет испытывать значительные проблемы с психическим здоровьем, которые будут сохраняться 18 месяцев или даже дольше.
Среди этих проблем: злоупотребление алкоголем и психоактивными веществами, пост-травматический стрессовый синдром, тревожные состояние и депрессия. Хотя ПТСР и другие названные расстройства могут быть связаны с ужасами войны, часто именно переход к гражданской жизни вызывает проблемы. Какое бы расстройство ни лежало в основе, проявления похожи: пьянство, раздражительность и вспышки гнева.
Безусловно, с индивидуальными случаями определенно можно справиться с помощью психиатров и психологов. Однако информированность общественности и просвещение в вопросах природы проблемы — самая важная вещь в такой период. Экс-военнослужащим нужно дать пару месяцев на адаптацию к нормальной жизни, однако если какие-либо сложности не разрешаются за это время, или ситуация становится только хуже, человек должен встретиться с врачом и попросить о помощи.
В Великобритании экс-военнослужащим помогает целый ряд благотворительных организаций. Однако существенными и более серьезными психическими проблемами занимается Национальная служба здравоохранения (NHS). Эти услуги далеки от совершенства, некоторые ветераны жалуются, что гражданские не понимают их нужд.
Психологические проблемы после участия в боевых действиях: что может сделать каждый
Украинская ассоциация специалистов по преодолению последствий психотравмирующих событий дает рекомендации как участникам боевых действий, испытывающим дискомфорт после возвращения в гражданскую жизнь, так и родственникам демобилизованных.
Если вы участник боевых действий, помните:
- Истинное физическое и душевное здоровье состоит не в том, чтобы соответствовать чьим-то нормам и стандартам, а в том, чтобы прийти к согласию с самим собой и реальными фактами своей жизни.
- Можно попробовать оставить в прошлом все, что случилось, пытаясь не думать о трагическом событии, или избегая делать то, что может напомнить о травме, потому что это очень огорчает. После травматического события такое поведение может казаться логичным и понятным. Но на самом деле оно может препятствовать осознанию смысла того, что произошло, и пониманию собственных страхов.
- Главное — взвешенно оценить свое состояние и ни в коем случае не избегать активных попыток улучшить его.
- Волшебных палочек не существует. Выздоровление не будет простым (иначе вы бы уже давно выздоровели). Но если настойчиво работать над собой, станет лучше.
- Многие были особо обеспокоены началом лечения, потому что боялись «расшатывать лодку».
- Природа ПТСР изменяется от человека к человеку. Соответственно, отличается и то, как люди с ним справляются. Воспользуйтесь тем, что вам подходит, и отбросьте то, что не подходит.
- Рассчитывайте на себя, но хотя бы один раз попробуйте обратиться к психологу.
Если вы родственник демобилизованного героя АТО:
- Не ведите себя «по-особенному». Наоборот, создайте такое состояние, чтобы человвек снова почувствовал абсолютную нормальность и безопасность жизни.
- Дайте время на привыкание к нормальности и безопасности.
- Не заставляйте вашего близкого-военнослужащего разговаривать. Возможно, он никогда не будет чувствовать себя настолько удобно, чтобы рассказать вам о своем боевом опыте. Лучше попробуйте такие альтернативные стратегии, как разговоры со свидетелями тех событий, или другие методы облегчения боевого стресса, чем разговоры об этом.
- В то же время не останавливайте его или ее, когда они говорят сами.
- Постарайтесь не давать оценок. Например, не говорите: «То, что тебе приходилось делать, ужасно».
- Не старайтесь указывать, что он или она «должны» делать.
- Не используйте клише или устоявшиеся выражения вроде «война — это ад» или «раз уж ты вернулся, то можешь оставить все в прошлом». Вместо этого лучше скажите ему или ей, что вы беспокоитесь и переживаете о нем, вы любите его и вы будете рядом, когда ему что-то понадобится.
- Не давайте экс-военнослужащему советов, предварительно не выслушав его внимательно.
- Не спешите. Для повторного вашего «знакомства» и возобновления чувства комфорта рядом друг с другом необходимо время.
И, конечно же, лучше всего в сложной ситуации посоветоваться со специалистом. Психолог Екатерина Проноза, координатор одного из направлений деятельности Ассоциации, отмечает: если не лечить воспаления, например, на руке, и самоисцеления не наступает, может возникнуть нагноение. Если и дальше не обращать на это внимания, может дойти до оперативного вмешательства. С психическими травмами — то же самое.