С передовой расползаются по Украине слухи о поддельных участниках боевых действий. Сидят себе, дескать, в мирных городах, записанные в списки участвующих в АТО, и ждут, когда же статусы льготные выдавать начнут. А зарплату за сотни «мёртвых душ» централизованно получает кто-нибудь вышестоящий. Себе в карман. Насколько возможно такое злоупотребление трагедией? Есть ли, к примеру, поддельные чернобыльцы, и как настоящие пострадавшие и ликвидаторы трагедии борются с подставными?
| Парни, потерявшие на войне конечность, как Эдуард Сологор, изображённый на фото, нуждаются в статусе участника боевых действий и в бесплатном лечении, которое он предполагает. Пытаются ли за спинами таких, как Сологор, в ту же "лавочку" пролезть и ни в чём не участвовавшие мошенники? (фото: «Новое время») |
Журналистка FaceNews связалась с главой общественной организации ветеранов Чернобыля «Союз Чернобыль Украина», чтобы узнать, производятся ли махинации со льготами по их линии. Владимир Березин сообщил FaceNews, каким образом статус чернобыльца получают незаконно и каковы механизмы противодействия этому.
FaceNews: Есть слухи, что на определённых этапах были волны получения статуса чернобыльца необоснованно. Насколько это правда? Каковы механизмы таких махинаций?
Владимир Березин: Конечно же, были, и сейчас есть. Суды встают на защиту тех, кто даже не был в зоне, и по решениям судов Минсоцполитики обязано выдавать удостоверения даже тем людям, которые фактически не были в зоне. Таких вопросов очень много, в Министерстве социальной политики, в департаменте нашем чернобыльском (речь о Департаменте социальной защиты населения, пострадавшего от аварии на Чернобыльской АЭС. — Прим. авт.] работает комиссия по статусу. Туда поступает достаточное количество дел. Чей-то статус подтверждается, чей-то — снимается. Но государственные органы не очень желают решать эти вопросы. Даже те обращения, которые мы делали по конкретным людям, которые не были в зоне — ничего по ним не предпринимается органами государственной власти.
FN: Есть какой-то способ бороться?
ВБ: Через суд. Но это тоже не всегда работает. Есть примеры, что судьи принимали по двести решений в день по установлению статуса. Здесь, в Киевской области. В общем, дела принимаются департаментом, рассматриваются, части отказывают. Однако потом по решению повторного суда комиссии приходится отменять свои решения по лишению статуса.
FN: Отсутствие или наличие каких документов даёт возможности для манипуляции?
ВБ: Если посмотреть первые решения судов, то там хватало свидетельств одного-двоих свидетелей, которые свидетельствовали друг другу о том, что они были в 30-километровой зоне и выполняли там работы. Ничего другого не надо было. Суды присуждали и пенсию до 30 тысяч чернобыльцам, и выплаты чуть ли не до миллиона компенсационные. Мы обращались уже неоднократно в государственные органы о том, чтобы опубликовали тех людей, которые получают пенсию за пределами пенсионного закона. То есть, свыше десяти минимальных заработных плат. Везде нам отвечают, что это персональная информация, и она для нас, как общественной организации, недоступна. Недавно мы обратились ещё раз, чтобы опубликовали эти списки. Ответ — опять: персональная информация, она защищена законом. Хотя я считаю, что это не персональная информация. Люди обворовывали государство, и она персональной информацией не может быть.
FN: Что это за люди? С кем они договариваются о своих безосновательных выплатах?
ВБ: Суд им даёт на них право. Коррумпированные суды. Судья в сговоре с ними.
Комиссия — честная, только её решение не имеет окончательной силы
FN: Комиссия в Минсоцполитики обязана все подряд случаи рассматривать, или какие-то особо спорные?
ВБ: Она рассматривает дела, которые касаются подтверждения или лишения статуса либо по личным заявлениям, либо по результатам проверок государственных органов, которые заподозрили что-то там или увидели, что недостаточно оснований для того, чтобы дать этот статус, либо от органов соцобеспечения, которые на местах рассматривают дела, и потом отправляют их на рассмотрение комиссий. И в спорных вопросах, которые не решаются на уровне областей.
FN: Кто входит в эту комиссию?
ВБ: Есть представители нашей общественной организации. Этой комиссии можно доверять. Она была создана приказом министерства, действует по положению, которое тоже утверждено Кабинетом министров, и участие общественных организаций там предусмотрено нормативными документами.
FN: Может ли эта честная и сбалансированная комиссия отменять решения суда?
ВБ: Нет. У нас верховенство суда. У нас достаточное было количество, когда мы видим действительно, что человек не был в зоне, но после решения комиссии о лишении его статуса он идёт в суд, и суд снова его восстанавливает в звании чернобыльца. И уже в этом случае комиссия сделать ничего не может. Она выдаёт удостоверение.
Нужны специализированные суды
FN: С этим есть способы бороться?
ВБ: Нет. Мы никак не боремся. Это уже государство должно принять такие решения, которые не давали бы возможность судам на своё усмотрение, не разобравшись в ситуации, выносить решения. Судья ведь не знает глубоко этих вопросов. Не знает всех документов нормативных, которые действовали в 1986-1987-м. Кто куда относится. И судьи по территориям, которые находятся за пределами 30-километровой зоны, устанавливают статус.
FN: Что нужно сделать, чтобы это прекратилось?
ВБ: Надо сделать так, чтобы комиссия и её решения не опротестовывались и имели законную силу. Государство этого не делает.
FN: А если суды будет невозможно подкупить — это поможет?
ВБ: Я думаю, что это не поможет. Потому что для того, чтобы быть в теме Чернобыля, нужно быть в этой теме. А обращаются в любой районный суд, который вообще не имеет отношения и не слышал, что такое Чернобыль — и он принимает решение. Не знаю, на что они опираются. Со слов, по каким-то непонятным документам.
Никогда не поздно. Прошло 28 лет, а махинации всё продолжаются
FN: Вы говорите обо всём этом в настоящем времени. То есть, уже столько лет прошло, а люди продолжают подаваться на этот статус?
ВБ: Да.
FN: Что это за люди? Почему они только через 28 лет подаются?
ВБ: Это связано с тем, что подошёл пенсионный возраст. Людям нужно доказать своё пребывание в зоне, чтобы снизился этот возраст до 50-ти или до 55-ти, в зависимости от того, в какой зоне был. Поэтому, когда люди начинают обращаться за пенсией, то они понимают, что у них не всё нормально, и начинаются обращения за подтверждением статуса. Пенсионные органы не принимают документы на пенсию, задают вопросы. Это сейчас пошло в связи с тем, что многие, даже молодые, которым было 20-25 лет, достигли пенсионного возраста сейчас.
Статусы разные, но рвение к ним — одинаковое
FN: Расскажите, какие есть статусы.
ВБ: У нас есть эвакуированные — те, кого эвакуировали из 30-километровой зоны. Есть ликвидаторы, которые работали, были направлены в командировки или призваны на сборы и направлены в зону. Ликвидатор — любой, кто до 1990-го, в зависимости от года и количества дней нахождения там, получил статус. Есть ещё статус пострадавших. Это те, кто проживал в зоне загрязнения, или не добрали дней работы как ликвидаторы в 30-километровой зоне.
FN: Все три статуса выдаёт одна и та же комиссия?
ВБ: Эвакуированными занимаются Киевская и Житомирская областные государственные администрации. Статусами ликвидаторов занимаются областные комиссии. Если они не принимают решения, то этот вопрос поднимается до уровня центральной, при министерстве, о которой я рассказывал. Статус ликвидатора так же получают незаслуженно, как и пострадавшего. Эти комиссии уже работают лет 15-20, потому что люди пытаются получить статус ни за что. Если бы не было таких прецедентов, то и комиссий бы не было. Сначала при Министерстве чрезвычайных ситуаций они были, теперь при Минсоцполитики.
FN: Что посоветуете людям, которые считают, что кто-то из их знакомых — или не знакомых — получил статус незаслуженно?
ВБ: Много было обращений в наш адрес. После таких обращений мы обращаемся в Минсоцполитики, чтобы проверили этот статус. Они могут также напрямую обратиться в Министерство социальной политики, и оно будет обязано рассмотреть этот вопрос через свои органы соцобеспечения.
Вместе — сила?
Ответы главы общественной организации чернобыльцев не придают оптимизма в свете текущей трагедии на востоке. Даже если их опытом и можно воспользоваться в дальнейшем, Березину нечего было посоветовать по поводу списков, которые могли бы создаваться сейчас и в дальнейшем служить основанием для выдачи статусов. Как бы там ни было, чернобыльцам есть что посоветовать тем, кто желает уменьшить количество злоупотреблений льготными статусами. Это и создание каких-либо легитимных и многочисленных объединений людей с единым опытом и единой проблемой. И требование появления при каком-либо министерстве комиссии, специализирующейся на волнующем вопросе и работающей добросовестно. В конце концов нужно добиться того, чтобы суды стали честными. От государства, судя по опыту чернобыльцев, инициативы ожидать не приходится. Ну что ж, дорогу осилит идущий. В добрый путь, дорогие герои…